Сашка даже залюбовался таким превращением, в другое бы время приударил бы обязательно за этой Мариной, но что поделать служба такая дурная… А вот муженек у пани явно напрашивается на "силовое воздействие", давно пора поговорить с ним по-другому. Чего только Иван Федорович в либерализм играет, одно слово – и пана бы в момент уволокли подальше к ближайший сарайчик во дворе и объяснили бы руками и ногами, что обманывать казенных людей, да еще "при исполнении" нехорошо, и для здоровья чрезвычайно вредно.

Ничего в этот раз у Анджея они не нашли, пришлось извинится за беспокойство и уходить. Обидно, досадно, но ладно – жизнь оказывается на проверку намного сложнее, чем киношый детективчик. Первая попытка закончилась неудачно, счет пока один ноль в пользу контрабандистов, однако игра еще не закончена.

 – Жида бить надобно, обманул стервец!  – горячился Федька обратной дорогой, и в самом деле не сдержишь его, так побежит разбираться и чего доброго "сдаст" всю агентуру, впрочем скорее всего местные и так знают, кто у них в селе "стукач".

 – Что ты скажешь братец?  – поинтересовался штабс-капитан у Александра,  – Не подсунул ли Анджей нам свою супружницу намеренно, дабы глаза отвесть?

 – Очень на то похоже… Плохие мы шерлоки холмсы Иван Федорович, я думаю шинкарь сказал правду!  – ответил после недолго размышления тот,  – Контрабанда имеется и скорее всего где-то на подворье у этого хмыря. Под полом был оборудован временный тайник, значит рядом должен быть и постоянный?

На другой день Денисов заявился с целым взводом солдат, в этот искали тщательно и дотошно, проткнули ружейными шомполами каждый квадратный метр "панской" земли и опять ничего не обнаружили. Предложения "разобраться" с хозяином по-простому штабс-капитан отклонил, поскольку предпочитал действовать строго законными методами.

И только с третьего захода им улыбнулась удача, Александр случайно приметил, что у хитрого "полупана" на дворе целых два колодца, явное излишество для относительно небольшого, почти крестьянского хозяйства, где всего три лошади. При ближайшем рассмотрении один из срубов оказался замаскированным входом в подземный тайник. Но не все коту масленица, на этом везение и закончилось, Анджей видимо успел уже сбыть большую часть контрабандного австрийского шелка и егерям достались только жалкие остатки. Оформлять документально изъятие не стали, в сердцах Денисов хлопнул контрабандиста по морде лица свертком легкой ткани и передал находку Марине, пусть уж сошьет из нее себе шелковую нижнюю юбку, раз муж постоянно жалуется и прибедняется.

Много еще было подобных приключений в тот год у Александра, раз даже с поручиком Яковлевым в канун рождества, закосив под "контрабандиров" съездили на территорию сопредельного государства. Попытка прощупать противника на "живца", надо сказать, не удалась – враги не купились, обратно "разведчики" еле прорвались, не обошлось без стрельбы и рукопашной.

К концу зимы 13-егерский опять сорвали с уже насиженного места и отправили в другой, куда более беспокойный район приграничья. Дело в том, что к тому времени активизировались польские повстанцы, их мелкие банды-отряды приходили с территории соседних стран – Австрии и Варшавского герцогства, где уже давно свили осиное гнездо шляхтичи-сепаратисты. По словам самих аборигенов правда, выходило, что у них не борьба с "московитами", и тем паче не "свяшенная война" за свободу, а как они называли – "рухавка", беспорядок или очередной бардак, без которого Польша жить не может. По аналогии с ХХ веком, больше всего эта ситуация походила на "разборки" криминальных группировок в условиях ослабления центральной власти.

Командование надеялось использовать богатый опыт командира 13-го егерского полка, благо тому уже доводилось гонять поляков в этих же самых местах еще во времена Суворова. В этот раз широкомасштабного восстания у сепаратистов, вопреки их надеждам, не вышло да и не могло получится, наиболее активные уже были задействованы Наполеоном в польском легионе, остальных оставшихся повстанцев быстро переловили казаки. Исключение составляла только одна крупная банда, руководимая бывшим капитаном прусской артиллерии Лангевичем, ранее уроженцем Познани. Шайка активно действовала в Меховском уезде вблизи границы с Австрией. Местное население поддержки мятежникам почти не оказало, но к ним постоянно прибывали люди из австрийской Галиции, так что вскоре отряд разросся до размеров "корпуса" порядка 3000 бойцов, из которых примерно 500 составляли вооруженные только холодным оружием "косиньеры". За Лангевичем егерям 13-го полка и казакам пришлось изрядно побегать. Но каждый раз, когда удавалось загнать поляков в ловушку, вмешивались "высшие силы" в лице одного из родственников его императорского величества – и все труды шли коту под хвост, враг ускользал за спасительную границу, благо до нее было всего 8-10 верст. Природные Романовы-Голштейн-Готопские и тогда уже отличались исключительным талантом утрачивать все полимеры, стоило цесаревичу немного покомандовать, взять на себя руководство операцией – и пожалуйста печальный результат налицо, а руководить он любил и никогда не упускал подвернувшегося случая. Не Аустерлиц конечно вышел и в этот раз, как у самого царя тогда в 1805 году, но по сути тоже самое… Кандидат в императоры на военном поприще с самого начала зарекомендовал себя редкостным неудачником, "сражения" с женщинами у него выходили куда как успешнее – француженкам великий князь пощады не давал, единственный заметный "подвиг" за последнюю войну – по не проверенным слухам, зарубил его императорское высочество пленного французского офицера. Французик посмел пожаловаться на чинимые конвоем притеснения и тем сильно не угодил вспыльчивому аристократу.

Насколько мог судить Александр, первоначальный замысел был очень даже неплохой. Предполагали, что противник соблазнится захватом городка Мехов, откуда накануне демонстративно были выведены почти все части гарнизона. Поляки уже пробовали ранее овладеть городом в ночном нападении, но были отбиты с большим уроном, "корпус" Лангевича откатился к селу Гощ, оставив в пригородах сотни три трупов и немало раненых. Сашка, случайно попавший на оперативное совещание, тогда еще подивился, ну и память оказывается у старого полковника 13-го егерского: без всякой карты прекрасно ориентируется, на нем вся операция собственно и держалась, хотя формально руководил один из генералов. Вероятно все бы удалось сделать, как задумано, если бы "высокий гость", неожиданно прибывший в расположение войск не начал вмешиваться и перекраивать оперативные планы по своему собственному усмотрению. В результате Лангевич снова ушел, пожертвовав словно разменной монетой сотней-другой малоценных "косиньеров" из своего арьергарда, "быдла" шляхте не жалко, его всегда можно набрать сколько угодно среди соотечественников в сопредельной стране.

 – Про…ли енералы поляков! Сбегли паны за речку!  – эхом пронеслось по растянувшейся колонне, вслед за проскочившими казаками, они и принесли эту неприятную новость. С утра, как солнце встало егеря топтались по едва просохшим после весенних дождей дорогам, только было двинулись по направлению к границе, к местечку Чернихов, где предполагалось встать заслоном на пути уходящих в Австрию мятежников, как их повернули в противоположную сторону, на помощь основным силам. Принять участие в сражении 13-му егерскому не довелось, враг в этот раз поспешно отступил – против него бросили два драгунских полка слабого состава и два батальона пехоты с артиллерий.

Висла по весне разлилась широко и переправиться через нее крупным силам затруднительно, поэтому мятежники решили уйти за границу на другом участке, где тоже была водная преграда, но не столь значительная – речка Нида. Именно там, у деревни Чернихова 13-егерский и должен был по первоначальному плану караулить поляков, отступающих после столкновения с драгунами и пехотой полковника Сорнева, но вмешался его величество случай в лице одного из великих князей.