– Барин, да поди не нать с имя знаться, а ну еще сглазит Вас! Грят же Вам, ен – колдун!  – опять вылез Яшка со своими суевериями.

 – Цыц! Денис давай скажите что ли, а то ведь обижусь на тебя.

 – Не могу, комики вы мои. Знаю конечно я его, и твой Яков отчасти прав.

 – Неужели пули особые изобрели, я в мистику и чертовщину не верю!  – категорично заявил Лунин.

 – И патроны и ружье тоже – "особые", нарезное оно у него Михаил, ты ошибся. Впредь внимательнее смотри, а то в следующий раз одной бутылкой не отделаешься.

 – Да быть не может, я же видел как заряжали и Яшка мой видел! Яшка это ружье гладкое или штуцер был у того прохвоста?

 – Ружье барин, гладкое ружье, рази штуцера таки длинны делают?

 – Михаил Сергеич, коли время свободное будет, займись и съезди к ним в полк – 13-е егерский, рядом с вами лагерем стоят. Найди там штабс-капитана Денисова Ивана Федоровича, такой штаб-офицер – средних лет, невысокий, с маленькими усиками, стрижен коротко – узнаешь его сразу. Там тебе все и объяснят…

 – Может проще мне этого "кудесника" унтера сыскать и потрясти, я прямо сейчас вернусь обратно, они еще на берегу Алле поди стоят!  – сразу же собрался в путь Лунин, но гусар его придержал.

 – Не скажет он тебе ничего толком, может статься, запретили ему откровенничать с чужими офицерами. Ты – ладно у нас добрый еще, а то ведь иной не поймет и в драку полезет, решит, поди издевается над благородным человеком нижний чин, за дурака мол держит. Так уж там все просто устроено, сам до сих пор диву даюсь, что раньше никто не придумал.

 – А тот штабс ничего не утаит, ему какой резон?  – усомнился было Лунин, но Давыдов поспешил его заверить в обратном.

 – Да бог с тобой, Михаил! Штабс-капитан уж сколько лет пытается до нашего военного ведомства докричатся и тщетно, не хотят ему внимать. Полагаю, он будет только рад, коли хотя бы тебя одного в свою нарезную "веру" обратит.

 – Михаил Сергеичь да не нать их, оне все с нечистым знаются!  – заверещал напуганный Яшка, видимо решив, что его хозяина собираются приобщить к некоему колдовскому ритуалу, он по-своему понял слова гусара и испугался так, что решился все же предостеречь своего "барина".

 – Яшка, цыц! Прекрати немедленно скулить! Позоришь меня перед людьми, как девка сопли распустил, точно в деревню домой отправлю.  – пообещал денщику Лунин но уже без особого "запала" и злости,  – Заеду к ним обязательно, сегодня или завтра.

На том они и расстались, дружеские объятия – и у каждого своя дорога. Давыдов тогда еще сделал заметку на будущее, что кое-кто в 13-и егерском ему будет должен бутылку хорошего французского коньяка, станет генералом – отдаст. А Сашке, унтер-офицеру, надо при встрече обязательно сделать замечание или даже выговор. За такие фокусы можно и серьезно пострадать, на кого уж нарвешься, иной ведь и донесет сдуру на "колдуна" по команде, а там завертится-закрутится. Еще лет двадцать назад за ворожбу и "магию" судебные дела в России вполне себе возбуждали и случалось, что виновных наказывали. Сейчас вроде бы "просвещенный век" и в сказки военная юстиция не верит, но лучше перестраховатся от такой неприятной славы.

Тогда еще никто не знал, что, купленная Луниным в ближайшем городке у немцев бутылка дешевого виноградного самогона кардинально изменит как судьбу этого мира, так и одного корнета в частности.

О чем думает солдат на привале в минуту отдыха, вспоминает ли о своем маршальском жезле, что якобы остался в его ранце? Да вот черта с два, большинство мечтает засунуть в хорошее место другой свой жезл – нефритовый. Все другие "маршальские"  – это все по части пропаганды и для "красного словца" газетчиков.

 – Федька стой! Куда летишь?  – Александр в последний момент ухитрился поймать за шиворот пробегающего мимо приятеля.

 – Там энто… энто… Гренадеры макри… мари… тьфу, бля! Бабу хранцузскую военну поймали!!!  – кое-как справился с волнением задержанный.

Действительно случай интересный, пленных обер- и штаб- офицеров, до полковника включительно Александру видеть доводилось нередко, а вот маркитанток еще нет, надо сходить посмотреть обязательно на такое редкое явление. Прихватили они с собой для компании Григория и пошли к соседям, отношения с которыми были в этот момент хорошими, про "экспроприированный" недавно котел те уже давно забыли. Скорее всего гренадеры сами стащили эту посудину где-нибудь у зазевавшихся прусских обывателей и пропажа их сильно не огорчила, в народе про такое обычно говорят: даром пришло – даром и ушло.

Федька не обманул, разве что "француженка" оказалась на проверку толстой полькой и на морду лица прямо скажем не очень, не Мирей Матье определенно, но после долгого воздержания все женщины солдату кажутся привлекательными, за исключением может только самых "страшных" и уродливых. Так все сходится, действительно бабенка – маркитантка Великой Армии. Она ухитрилась в утреннем тумане незаметно проехать мимо пикетов "ихних", пикетов "нашенских" и попасть прямо на бивак батальона гренадер, где ее с восторгом и приняли в тесные мужские объятия. Ну и компас у бабы в голове был… нарочно так не заедешь, это надо постараться!

К моменту появления Сашки с приятелями гренадеры уже успели выпить всю "вражескую" водку, основательно закусить трофейной колбасой и придя в хорошее настроение всем "миром" решали, что делать с главным "призом". Мнений было два, одни считали, что "вражескую" бабу, должно употребить по полной программе, другие пока колебались. Командиры-начальники не то не знают о происходящем ЧП, не то намеренно самоустранились от процесса, не желая вмешиваться в развлечения нижних чинов.

 – Давай ее еть робяты, видна же – гуляща!  – кричали самые нетерпеливые, иные уже подобравшись с тыла и подняв "пленной" юбки вовсю щупали ее за обнаженный внушительный белый зад и ляжки. Сашка механически отметил для себя, что у этой представительницы женского пола штанов не оказалось, возможно их уже успели снять жаждущие "любви" солдатики.

 – Проверить надоть!  – сдерживали горячие головы более рассудительные, пока пятьдесят на пятьдесят, но равновесие шаткое и может быть нарушено в любой момент.

Баба ревела навзрыд белугой, прижимая к себе детей – двух мальчишек, примерно 5–6 лет от роду. Оно и понятно, ближайшее будущее представлялось ей совершенно безрадостным, слишком много тут желающих до ее прелестей, шансы уцелеть после акта "любви" получались минимальные – или серьезно покалечат, или вообще убьют такой толпой.

 – Честна гришь? Мужика твово как звать? А ну скажи!  – продолжал допрашивать ее "мир".

"Подсудимая" от волнения и страха никак не могла определиться с показаниями, у нее выходило, что имя мужа то Анджей, то Владек, то Жак, то еще как-то и всякий раз новое. Да и мальчики вроде по виду происходили от разных отцов, младший смуглый и немного смахивает на итальянца, у старшего напротив больше славянские черты преобладают. Дети в общем вполне симпатичные, как и положено им быть в таком раннем возрасте.

 – Да у ей поди в каждой роте по десятку!  – шумели сторонники натурального "употребления" французского сюрприза.

 – Порвут ить оне бабу!  – шепнул Александру Федька, дело явно шло к этому исходу и унтер-офицер решил вмешаться. Оставаться посторонним зрителем сил уже не было.

 – Братцы!!! А если наших маркитантов французы поймают?!  – закричал он обращаясь к толпе, не особо надеялся на успех, так оно и вышло.

 – А пущай оне их тож тараканят! Все едино у энтих жил на солдатско жалованье ниче не укупишь!  – раздалось в ответ пополам со смехом. Идея нижним чинам понравилась, барыг дравших с них три шкуры в войсках сильно не любили и судьба отечественных маркитантов во французском плену мало кого волновала. Пусть хоть супостаты их живьем изжарят и съедят на закуску, может подавятся…