Произошел такой можно сказать "разговор", если это понятие применимо к связке нижний чин – офицер, немало озадачивший Лунина. Он неплохо знал нижних чинов, на спор даже мог определить, из какой местности родом тот или иной рекрут призван в ряды императорской армии – по специфическим словечкам и "говору". Но тут спасовал, с таким "экземпляром" встретился впервые за много лет службы.

 – Разрешите обратится ваше благородие?  – по-уставному спросил унтер, Лунин дал ему отмашку, говори мол.

 – Я согласен с Вами померятся силами в стрельбе, но только не за "рупь на водку". Нас в город не отпускают как в России, а у барыг из спиртного ничего кроме сивухи достать нельзя, да и та разбавлена и в лучшем случае градусов на пятнадцать тянет. У вашего мальчика в корзине коньяк кажется лежит?

 – А ты я вижу парень наглый? Не много ли тебе будет одному?

Унтер-офицер пояснил, что он сам лично до спиртного не любитель, но у них принято по обычаю делится со всем взводом, каждому по глотку – выйдет в самый раз. И не упьются солдаты и немного усталость снимут и приободрятся.

 – Нет Денис, он прямо так и сказал: "Россия, барыги, спиртное, градусы…". Вроде по лицу русский, на иностранца не похож и говорит совсем без акцента. Эй Яшка, "барыги"  – это кто будет, маркитанты?

 – А хто еще, чай токо оне за барыш почитай удавятся!  – подтвердил мальчишка, удивляясь, в свою очередь, недогадливости "барина".

 – Я согласился,  – продолжил Лунин,  – Да только условие ему поставил, проиграешь – тумаков тебе сукиному сыну отвешу сполна, ибо у тебя все едино денег ни копья нет, и ставить на кон нечего.

Офицер рассудил, со своей точки зрения, здраво: если он из нарезного штуцера не добился ничего, то и нижний чин из обычного гладкого ружья не попадет, алкоголь таким образом останется у него, и заодно унтера он проучит самым законным способом, раз тот сам напросился. Разве, что тоненькой острой иголочкой кольнуло сомнение Михаила Сергеевича, когда он увидел прицел на оружии соперника, с каких это пор стали на солдатские ружья такие точные приборы устанавливать, да еще и разметка там на 800 шагов?

 – Полк то хоть какой скажи, откуда эти егеря взялись?  – не мог не задать вопрос Давыдов, его понемногу уже начал разбирать приступ смеха, но виду он пока не показывал. Понял к ому времени, гусар на кого случайно "нарвался" его старый друг.

 – Я даже и на смотрел на эту рвань… ей-богу, Яшка какие там у них шифры были на патронных сумках?

 – Тринадцать барин, чортова дюжина.

 – И чем закончилось у вас состязание?

 – Эх-х-х… Денис, не поверишь? Этот черт меня "перестрелял" вчистую, каков позор! Из поганого старого ружья, какие еще такой сволочи дают? Набежали французы – сразу трое, мой левый, а его правый – так заранее условились. Он своего наповал уложил, мой же супостат ушел назад целый и невредимый. Я промахнулся – далеко, слишком далеко даже для моего доброго штуцера британской выделки.

 – Может повезло? Сам знаешь, каждую кампанию кому-нибудь голову ядром снимает, и тут поди такой случай выпал?

 – И я так же решил сперва. Давай говорю унтер, снова! Взял другой свой штуцер, не аглицкой, а нашей русской, тульской работы,  – Яшка дай его сюда!

Тут Лунин взял из рук своего маленького "оруженосца" оружие, чтоб продемонстрировать его Давыдову вблизи.

 – Специально выбирал на заводе и у мастеров, две недели рыскал… да ты же видел сию игрушку в деле, как я на спор горлышки у бутылок отшибал.

В этот раз оружие заряжал Яков, под наблюдением своего хозяина. Лунин предположил, что возможно он сам сплоховал, поторопился и слишком сильно расплющил шомполом пулю в первый раз, или пластырь лопнул в процессе досылания свинцового шарика в ствол – иногда такие неприятности случаются с нарезным оружием. Провозились они с эти делом минут двадцать, за это время унтер-офицер даже успел сходить вдоль цепи и проверить все ли благополучно обстоит на местах. Теперь никаких подозрений на "грехи" оружия уже быть не должно, и снова вышел обидный до слез промах – не рассчитан штуцер, даже самый лучший, на такую дистанцию.

 – Стволы мы с Яшкой накануне промыли, все привели в порядок и даже кремни в замках я заменил на новые, хоть и нужды в этом не было.  – смущенно пояснил бывший офицер лейб-гвардии егерского полка, а ныне кавалергард.

 – И попал?

 – Б…ть!!! Денис прости за выражение, но опять вышло – у него французик лежит, а у меня бежит прочь как олень… Ничего не понимаю, ежели унтер дважды достал француза из своего старого гладкого ружья, то я из нового штуцера почему дострелить не в силах?  – Лунин вернул тульский штуцер своему верному помощнику Яшке, и вместо него протянул собеседнику другой, тот который "made in…",  – У нас пушка шестифунтовая медная меньше стоит, чем я за эту безделицу англичанину выложил! Пришлось мне этим прохвостам-егерям отдать водку и идти восвояси, обратно в свой полк, да вот тебя встретил.

Давыдов не особенно разбирался в стрелковом оружии, но тут экспертом быть и не надо, с первого взгляда видно – это дорогое, штучное изделие известного мастера, да еще и богатой отделке, серебрянные накладки и замысловатая гравировка на металлических частях. Дрянные стволы в Британии так не украшают, да и в России тоже не принято. Хорошая игрушка, для тех, кто понимает в них толк, и самому царю не стыдно такую подарить. Лунин же по этой части слыл в гвардии знатоком: "Мое благородное оружие, за которое в Париже было заплачено 3000 франков"  – эта строка взята из его письма родителям. Речь правда там шла о двуствольном ружье "Лепаж", но и штуцерам он отдавал должное, хоть и для охоты в России нарезные "стволы" употребляли в ту пору чрезвычайно редко.

 – Вот иду и голову ломаю, что же это такое было, что я за чудо видел час назад?  – продолжил недоумевать Лунин, не замечая совершенно, как блестящая каска сползла у него набок, придав кавалергарду комический вид,  – Денис, я считал себя знатоком по сей части, а выходит нет, провели меня как деревенского дурачка? Не трюк ли сие какой хитрый али фокус? Не могли же наши солдаты сговорится с французскими егерями и меня разыграть?

 – Не надобно вам было барин с ундером, то энтим связыватся!  – внезапно влез в разговор Яшка, он все пытался вставить слово, но перебивать "господ" не решился, опасаясь справедливого возмездия в виде затрещины.

 – Почему?  – печально спросил Лунин, взглянув на своего верного "оруженосца", тот и в самом деле таскал за ним один из штуцеров и сумку с ружейными принадлежностями и патронами.

 – Дак у Вас, вашмилость то пули свинцовы, а у его…  – вытаращил глаза конопатый Яшка, словно пытаясь передать что-то важное, и набрав в легкие воздуха выдохнул одним залпом,  – Заговоренны!!! Таки сами поди-ка, цель то сыщут!

 – Что ты мелешь?!  – вынужден был продолжить кавалергард, не рассчитывая впрочем услышать в ответ от денщика, что-нибудь "дельное". Рядом с ним Давыдов уже давно давился от "смешинки", пришлось ему даже рот прикрыть ладонью, чтоб хоть как-то скрыть веселье.

Со слов Яшки выходило, что данный унтер-офицер является колдуном, он лично знаком с нечистым, отсюда у него и подобные "спецбоеприпасы" водятся. От таких патронов вряд ли отказался и любой снайпер ХХ-го века, самонаводящиеся пули – мечта любого стрелка!

 – Мне солдаты ихние сказывали, во те крест не вру! Поди-ка ружье евонное перекрестить сперва надобно, так опосля и промажет. Я ж вам говорил, а вы меня прогнали!

 – И воды святой в ствол налить, тогда точно унтер промахнется!  – смеясь добавил Давыдов, пожалев в душе, что он поэт а не писатель и не драматург, уж очень сценка подходила, для какой-нибудь комедии или водевиля.

 – Денис Васильевич, что за балаган?  – изумился в свою очередь Лунин, заметив наконец, что его приятеля уже просто "ломает" от смеха, гусар даже вынужден был за луку седла схватится, чтоб не упасть случайно,  – Так это все же был ловкий трюк? Ты знаешь того черта, того унтер-офицера?