Прибыв на место Лунин к своему удивлению обнаружил, по его же собственным словам, "неописуемое безобразие", возмутившее офицера "до самых печенок" – было такое выражение. Можно было бы выразится и на языке противника, принятом в светских салонах столицы, но родной русский для это подходит больше.
Стрелки, назначенные для аванпостной службы от одного из недавно сформированных егерских полков оказались на редкость дурно обмундированы и экипированы. Киверов ни у кого их них Лунин не заметил, похоже, что уже полностью утратили, на головах у всех подряд только "фуражные" шапки. Да и по внешнему виду, по выправке, самих солдат никак нельзя было сравнить с нижними чинами лейб-гвардии Егерского полка, где начинал службу Лунин. Туда отбирали лучших из лучших, а здесь собрали, скорее всего, остальных по принципу "на те боже, что нам негоже".
– Дрянь паршивая, а не егеря. В первый раз их увидел, не поверил глазам. Неужто, думаю, "гарнизу" рваную из глухой провинции к нам отправили? Присмотрелся – вроде все же армейцы, хоть и скверные донельзя.
Дальше – больше, офицера у егерей Михаил в аванпостной цепи не обнаружил, после долгих поисков наткнулся случайно на унтер-офицера и устроил ему разнос по всем правилам.
– Лежит мерзавец под кустом, спрятался и дерюгой накрылся сверху с нашитыми зелеными тряпицами, спит не иначе. Пока не наступил ненароком ему на ногу – так и не заметил. Ну я ему задал! Где ваш офицер, спрашиваю, к девкам поди в деревню убежал поди горе-командир?
Замечаний у Лунина, было много, но некоторые пришлось все же "снять" сразу. Унтер-офицер продемонстрировал ему официальную бумагу с печатью полковой канцелярии, согласно которой он был назначен старшим в команду "за недостатком обер-офицеров". Почему стрелки выставлены слишком редко, чуть ли не десять – пятнадцать шагов и более интервал между отдельными бойцами? Унтер-офицер, как уж смог, объяснил неожиданно нагрянувшему "проверяющему", что он расставил так людей намеренно, с целью уберечь их от ружейного огня противника. Если поставить "как положено", то не миновать потерь, в шеренгу попасть можно и с дальней дистанции, а в одиночного солдата – только чудом. За кустами и деревьями бойцы прячутся? Их так обучили на тактических занятиях, они "применяются к местности" согласно наставлениям. И вообще, по словам назначенного старшим унтер-офицера, тут даже не взвод, а всего лишь восемнадцать солдат включая и его самого, поэтому лучше не вводить лишний раз французов в искушение.
– Вроде унтер прав, но видно, что нижние чины робеют, от мушкетерского полка по соседству солдаты стоят открыто и стреляют залпами для сдерживания французов. Впустую правда палят, если честно. А эти трусы даже и не пытаются стрелять.
Далее Михаил Сергеевич не преминул "наехать" на унтер-офицера, попрекая его за бездействие, почему не ведут огонь как все. Тот оправдывается, что дескать расстояние до французов слишком велико. Подойдут враги поближе к берегу, тогда и откроют по ним огонь, иначе выйдет бессмысленная трата боеприпасов и ресурса ружей. Поразмыслив немного Лунин все же решил не брать на себя командование, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, может быть и действительно нижние чины действуют так, как им в свое время показали. Не стал он и бить унтер-офицера, другой на его месте бы не удержался от "отеческого внушения" мерзавцу, посредством кулаков разумеется – испытанное средство, но не Лунин. Михаил Сергеевич не без основания считал себя "дельным офицером" и счел, что наказывать подчиненных за грехи начальников не стоит, тем более что, не так уж сильно они и провинились. Раздел о несении аванпостной службы в уставе, да и наставлениях проработан довольно слабо и поэтому некоторые моменты определялись скорее "обычаями", а последние сильно разнятся от полка к полку. У него в лейб-гвардии выставляли людей в цепи через три шага, а тут может и в самом деле интервал пятнадцать-двадцать аршин считается нормой, поди теперь проверь, приходится верить на слово.
– Он мне говорит, солдатам мол запретил пока палить, а сам де "офицера ждет". Я не понял сперва, а оказалось на проверку – француза он поджидал сидючи в засаде, каков наглец?
Походил Михаил немного по берегу и пострелял в свое удовольствие из двух штуцеров, и ничего не достиг, расстояние действительно не малое, река по весне разлилась и до сих пор вода не спала, лето в этом году выдалось холодное и дождливое. Французы как назло держатся поодаль, скучились возле леса, и к своим бревнам, сваленным у кромки воды не идут. Время от времени подходят быстрым шагом вражеские егеря, набегают, кто по одиночке, кто небольшими группами, быстро стреляют и тотчас откатываются назад в тыл – заряжать ружья по-новой. Занятие вроде бы бессмысленное, но как ни странно, нескольких нижних чинов из аванпоста мушкетерского полка французы таким образом выбили ранеными, те стояли точно по "по уставу" шеренгой, чуть ли не "локоть к локтю". К счастью убитых в этом странном бою пока не было. Двое солдат "поймали" пули конечностями – "легкие" ранения, третьему повезло меньше – свинцовый шарик на излете пробил кивер и мушкетер получил тяжелую контузию в голову и если выживет, то может остаться "дураком". Такой боевой порядок тоже можно было считать правильным, в России долго вплоть до появления пулеметов не видели особой разницы между шеренгой и "густой" цепью. Офицерам, как правило, сомкнутый строй больше нравился, в нем удобнее держать подчиненных под контролем – все на виду, а мнением нижних чинов никто и сроду не интересовался. Не особенно тогда считались и с бессмысленными потерями, уповая, что традиционно – "мужика в России много". Лишь отдельные полковые командиры понимали ценность обученного и обстрелянного солдата, берегли его, и зря под пули не подставляли, но таких на всю империю насчитывалось несколько десятков, да и то большинство пребывало в отставке по причине преклонного возраста. Их, так называемых "потемкинцев" сильно не любили при Павле Первом, не снискали они и милостей и Александра Первого впоследствии. Хотел было Лунин сходить к бравым мушкетерам, но раздумал, там какой-то незнакомый капитан вовсю командовал размахивая шпагой. Такой активный, пожалуй может и прогнать прочь, или предложит встать в стой и стрелять залпами вместе с нижними чинами, а подобное занятие в планы корнета не входило. Поэтому он и остался с "дурно обмундированными" и оборванными егерями.
С французами-"бегунами" Лунину определенно не везло, цели все время попадались "шустрые", враги на месте почти не стояли. Только раз, французский солдатик в смешном длиннополом синем мундире испуганно дернулся, тряхнул головой и уронил на землю свой кивер, штуцерная пуля пролетела совсем рядом – может как раз она головной убор и сбила, но цель не поразила, лишь напугала. От нечего делать, или от скуки кавалергард тогда в шутку предложил унтер-офицеру состязаться с ним в стрельбе, заключить своего рода пари.
– А он мне в ответ, мол Ваше благородие, простите великодушно, но патроны на пустую забаву мне тратить жалко! Конскриптов у Бонопартия нашего хватает, подошел бы с ними обер-офицер, а желательнее – даже штаб-офицер, тогда другое дело.
В егерском лейб-гвардии полку во времена Александра Павловича солдат было принято поощрять за отличную стрельбу рублем "на водку", своего рода приз. Но от такого заманчивого вроде бы предложения со стороны Лунина унтер-офицер напрочь отказался, не соблазнили его и обещанные два рубля. Михаил тогда чуть не побил с горяча упрямца: "У тебя сукин сын, что пули – золотые, коли ими так дорожишь?", но сдержался, а потом…
– Видать углядели эти горе-егеря бутылку с виноградной водкой в корзинке у моего Яшки, я велел взять, может офицеров угостить бы пришлось, коли знакомых встретил. Смотрю подходит ко мне унтер.
