— Он хорошо тебя примет, это же просто мой день рождения.

— Конечно, Катенька.

— Да, но ты тоже старайся, не упусти ничего.

— О чём ты?

— Мама, ты любишь папу?

Виолетта вздохнула и кивнула.

— Так не упусти его, — Катя нежно улыбнулась и попрощалась с матерью.

Она злилась на саму себя, потому что её душу занимала ни ссора родителей, которая, по её мнению, должна волновать её прежде всего, а Ваня…

Молодая девушка отправила своим школьным друзьям: Вере, Оле и Диме пригласительные на два часа дня на улицу Викингов и вышла из дома.

А мы, выйдя из него, можем направиться от южной части города, преодолев несколько районов, в восточную, на Рыбную улицу. Там Иван в это время уже сидел у Володи. Тот, не спрашивая, чего хочет гость, налил ему огромную кружку пива, и начал наливать себе. Иван почему-то подумал, что пить — скверно.

— Слушай, а где Оксана?

— А, она пошла с мамой и Машей искать Кате подарок.

— Мы тоже самое с тобой обсудим, — затем Иван добавил: — Сначала.

Следующую фразу они сказали вместе:

— А самое интересное и важное — на потом!

Но Ваня добавил:

— Хотя так нельзя про Катю, она для меня много значит!

— Но пока что не любовь…

— Пока что.

— И радуйся этому времени, дружище, — и Вова плюхнулся с кружкой на ковёр

— Ты там и будешь сидеть?

— Ты давно не был в этой квартире. Я теперь почти всегда здесь сижу. Ну, не при тёще, конечно. А что?

— Ничего. Значит, какой подарок Кате сделать?

— Стихия — вода, так? Значит, ей надо что-то типа магического аквариума подарить.

— Это твой подарок.

— Как?! Мы же договаривались один подарок сделать.

— Я подумал и решил, что как её жених я сделаю отдельный. Нечто особенное.

— И уже решил что?

— Есть один вариант. Надеюсь, ты оценишь. Я сделаю сердце огня и воды.

— Твои чувства — твоё право. Но это непросто.

— Да, я знаю. Это требует высоких магических сил.

— И сильных чувств!

— Не беспокойся, у меня получится. Иди, налей ванну.

Вова пошёл в ванную и наполнил её. Иван зашёл внутрь и вытащил из кармана колбу, внутри которой светилось пламя.

— Что это? — Володя с любопытством рассматривал ёмкость.

— Я достал эту вещь у одного знакомого мага огня, с которым меня Елин познакомил. Это — Олимпийский огонь.

— Ну ты жулик! — усмехнулся Вова. — С обычным огнём ты раздул бы сердце размером с мышь, а так с собаку сделаешь!

— Я не из-за этого его купил. Если мои чувства к Кате будут становиться сильнее, то и сердце будет расти.

— Дурак!

— Почему?

— Она же сможет смотреть, насколько ты её любишь, а это для тебя плохо!

— Как хочешь, так и думай! Но у нас всё честно.

— Вот будет здорова, если ты её разлюбишь, — рассмеялся Вова.

В таком случае сердце сгорает за считанные минуты и превращается в пепел.

Иван же не обращал внимания на смех друга, а выпустил огонь из колбы, схватил его и изо всех сил, вспоминая Катю, швырнул в воду. Налитое в ванне вспыхнуло. Оттуда выплыл красный шар, на вид состоящий из чего-то твёрдого, размером с пол собаки, медленно обретающий форму человеческого сердца.

— Что-то маловат, — заметил Вова.

Иван, глядя на эту картину, чувствовал в душе что-то подобное прощанию. К Кате он начинал испытывать ещё более сильные чувства, но было такое ощущение, как будто в нём умерло что-то старое и забытое, какое-то другое чувство… Он не понимал всех этих неурядиц в самом себе, не мог разобраться в собственных переживаниях. Это уже невозможно! Он решил, что надо точно ещё раз попробовать достать свою память.

— А теперь самое важное, — сказал Иван Володе, когда они заперли сердце в красивый красный ящик.

— Понимаю, — сказал Вова. — Насчёт Виктора.

— Он сказал, что что-то должно случиться. Но маловероятно, что это именно сейчас произошло.

Они вышли из ванной и отправились в комнату.

— Да уж, — сказал Вова. — А может, на потом отложим, сейчас с Катиным днём рождения разберёмся?

— Вот как раз поэтому и надо именно сегодня!

— Почему же?

— Да потому что; из всего сказанного мне Виктором про забвение, — включая нашу с ним дружбу, — следует, что он будет противиться нашим с ним разговорам и встречам, потому что я могу что-то узнать, если он проговорится. А день рождение Кати — как раз отличный предлог его навестить.

— Всё надо продумать, — сказал Вова.

Они взяли по бутылке пива и сели на диван рассуждать.

— Надо сделать так, чтобы он мне всё равно рассказал, — говорил Иван.

— Давай напоим его, — предложил с улыбкой Володя.

— Сейчас не до смеха. Нельзя насильно информацию выдавливать. Иначе не сработает.

— Тогда у тебя один путь, — ощерился Вова. — Делаешь всё как в прошлый раз и надеешься, что случилось то событие, в результате которого он сможет тебе всё открыть.

— Знаешь, я порой сам удивляюсь, почему я так легко отстаю от него, когда прошу его вернуть мне память; но когда стоишь перед ним, чувствуется вся его сила, понимаешь, что все старания будут напрасны, если только он сам не решит всё рассказать.

— Ты прав.

Друзья перед расставанием вдвоём встали перед зеркалом и заметили, что очень похожи. До этого никогда не видели своих лиц рядом. Они крепко обнялись, затем Иван взял бутылку с зельем и попросил напоследок:

— Сейчас уже четыре часа, часов через семь, если я не объявлюсь, ты пойдёшь к Виктору.

Володя кивнул, друзья пожали друг другу руки, и Иван покинул квартиру. Он вышел на улицу и за полчаса добрался до дома номер двадцать на улице Викингов.

— Добро пожаловать, Иван, — поздоровался слуга. — Виктор Андреевич будет с минуты на минуту. Прошу, проходите.

— Огромное спасибо. — И гость прошагал в гостиную, сел на стул, стоявший поодаль от главного стола.

Через какое-то время послышался стук входной двери, шаги, и вот в гостиную зашёл хозяин дома. Он подошёл к очагу, не замечая гостя, и наполнил наполовину стакан из стоявшей на камине бутылки. Ивану хозяин дома показался задумчивым.

Юноша встал со стула и сделал пару шагов в сторону очага. Виктор резко повернулся и уронил стакан от неожиданности. Но, увидев Ивана, он засмеялся.

— Ты меня напугал, друг, — задорно проговорил он.

— Простите, — сказал Иван. — Я вас приветствую.

— Я тебя тоже. Будешь? — Виктор показал на бутылку с красным вином.

— Не откажусь.

Оба сели за стол. Виктор взял бутылку и два стакана.

— Сегодня наш день, — говорил он, разливая вино.

— Почему же? — спросил Ваня.

— Потому что нам везёт. Хорошее вино, правда?

— Да, ничего. А я…

— Не надо, — перебил его гвардеец. — Я итак знаю, что ты пришёл не только по поводу завтрашнего дня поговорить… — он показательно взглянул на бутылку с зелёным зельем. — Уже как-никак четвёртый раз у меня собираешься одно и то же требовать.

— И, как всегда, ничего, — язвительно сказал Иван.

— Ну если ты, конечно, уже пришёл с таким настроем, то пожалуйста, уноси бутылку.

— Нет-нет! Я пришёл попытать судьбу.

— Бедная судьба… Все её пытают…

Иван рассмеялся. Оба осушили бокалы с вином, и Виктор сказал:

— Ну что. А теперь давай зельеца отведаем. Ты всё помнишь? Внимательно смотри мне в глаза, когда я буду говорить.

— Так я всё вспомню?! — радостно воскликнул Иван, предвкушая, что к нему вернётся память. Он словно забрался на высокую гору, так переполнял его восторг.

— А ты что думаешь, дорогой друг, — весело проговорил Виктор, — что там левое, некачественное зелье, что спрашиваешь?

Иван радостно смеялся. Виктор взял в руки бутылку с зелёной жидкостью, похожей на чай, и начал осматривать её.

— Да нет вроде бы. Прошлое похожее было. Тут даже пометка есть. Знаешь, такие марки ставят только на зелье забвения и зелье памяти. Я-то научился их узнавать, когда доставал тебе первое: бывают ведь и подделки. Когда ты всё вспомнишь, я поведаю тебе эту интересную историю.