— Их появления не регистрировалось уже полтора тысячелетия, — сказал Виктор.

— А что за жаворонки ада? — спросил Владимир.

— Свидетельства говорят о том, — рассказывал Иван, — что они были то ли покровителями людей, то ли грабили народы. В основном данные о них регистрировались в Борсии. Но во всяком случае о них есть свидетельства, это персонажи сказок. Они выглядели как люди, но везде говорится, что они только «выглядели», но людьми не являлись.

— Но столько лет их никто не регистрировал… — задумался Виктор.

— Может быть. Но легенда о грифоносфинксе гласит так… Почти через сорок лет его нашли монахи…

— Как я понимаю, он был огромным — и как сразу не приметили, а только через сорок лет?! — удивился Владимир, прервав Ваню. — Какая-то чушь!

— Можно меня не перебивать? Я откуда знаю, где он лежал? Так вот, эти монахи какого-то захолустного древнего монастыря… Эврика! — Иван вскочил и закричал. — Эврика! Эврика!

— Что такое? — удивился Володя.

— В чём дело? — спросил Виктор.

— Они покрыли его в зелёный и красный, — воскликнул Иван. — Так в легенде и говорится!

— Кого? — не понял Виктор.

— Скелет! Монахи покрыли его в эти краски! И сон был в этих цветах! А ограда нашего Южного кладбища, где похоронены мои родители, — зелёная, а под ней течёт речка — красная. Как же мы раньше не догадались!

— А что было потом? — спросил Виктор.

— Кажется, — заканчивал Володя, — по легенде, жаворонки ада убили всех монахов, но так и не нашли скелет. Его и до сих пор никто не отыскал.

— У нас мало информации, — сказал Иван. — Может быть, попросить у королевской семьи какие-нибудь книги?

— Нет, — отрезал Виктор. — Я к ним обращаться не стану. Не хочу иметь дело с королём и посвящать его в такие вещи. К тому же он вот-вот узнает, что мы оставили его без гвардии. Поищем в городской библиотеке.

— А вечером, — добавил Иван, — сегодня, мы пойдём на Южное кладбище, по следам моего сна.

Троица шла по городу. Они остановились у книжных киосков, но по теме грифоносфинкса ничего путного не обнаружили. Только сказки и дурацкие сборники анекдотов. Зато нашли газету «Новости Борсии».

«Реакция Керилана», — называлась статья на первой же странице.

«После вчерашней смены гимна власти Керилана обвиняют Борсию в разжигании межнациональной розни и чуть ли не в завуалированном объявлении войны. Вот что сказал сегодня на пресс-конференции император Керилана Валерий Крилов:

— Это уже вне рамок дипломатии! То, что делает Борсия, — дерзко и нелепо. Мы будем вынуждены применить особые методы воздействия в отношении Королевства Борсии. То, что произошло вчера — публичное оскорбление всей нашей страны. Сделать такую — язык не поворачивается назвать это песней — гимном своего государства с абсолютно безголосым и безнравственным исполнением — значит объявить войну. Мы примем необходимые меры.

И император уже применил свои "особые методы воздействия". Вся восточная часть Борсии, область Жатв, за два часа вымерла. На этих территориях, как сообщают наши корреспонденты, от былых городов остались лишь пустоши. Куда делись люди и постройки — неизвестно».

На картинках в газете были изображены пугающие места, где не было ничего. Пасмурное небо и голая земля без травы и деревьев. Виктор и Владимир смотрели на всё это и никак не могли выйти из шока.

— Вот видите, — сказал Иван. — Нам надо поторапливаться.

В библиотеке им дали лишь книгу «Легенды Восточной Империи», датированную 1020 годом. В ней Иван прочитал одну из легенд друзьям вслух:

— «Грифоносфинкс и жаворонки ада.

Они молотили кирпичи, строили дома. Вскоре они научились превращать людей в песок и песок в людей. Они приручили сотни видов разумных и неразумных существ.

И вот, когда их друзья из борсов попросили о помощи, они, храбрые воины Дубгоса, пошли на грех. Они привели в пустую Старую Залу самку сфинкса и самца грифона. Свершился ужасный акт низкого греха сладострастия, недоступного ранее ни одному существу, ибо наслаждения такого никакое существо не испытывало. Сквозь время родился от их любви наполовину грифон и наполовину сфинкс. Но с тех пор над его головой вились те, кого называли жаворонками ада. Не птицы и не люди, а страшная нежить миров наших.

Все атаковали борсов. Ланцы богатые — с запада, фиты-скакинцы дерзкие — с востока. Но явилась иноземная птица воинственным к храбрым борсам, вселила в них силу, и уничтожили они всех врагов своих. Грифоносфинкс мчался над Сердцем и сжигал корабли ланцев чёрным пламенем. Фитанцы и скакинцы распались и бежали от него.

Но жаворонки как-то поймали грифоносфинкса в небе. Не в силах он был бороться с ними, и они изожгли дотла его…»

Внизу они заметили надпись:

«Источник: Кладбищенск, монастырь Торра».

— Похоже на сказку, — прокомментировал Вова.

— Здесь, — сказал Иван, — есть хотя бы направление на монастырь. И, как видите, говорится здесь о жаворонках ада лишь как о врагах конкретно грифоносфинкса, а не об их общественной деятельности. Потому о том, что они навещали этот мир тысячу лет назад в летописях, которые, Витя, мы с тобой обсуждали лет пять назад, этого и нет. Они сотни раз перевраны и искажены.

— Да и это, — сказал Виктор, — видно, тоже книжонка, изменённая под властной цензурой старой Восточной Империи. Может быть, в ней и стирали из памяти людей подобные события. В любом случае у нас один путь — на Южное кладбище.

Виктор сообщил гвардейцам, что отлучится на время из города, и, предупредив Степана, велел собираться на Викингов 20 без него. И вот они втроём отправились к Кладбищу. Перед ними вновь стояла ярко-изумрудная ограда, а перед ней текла алая речка.

— И отчего же она такая яркая и не смываемая ни одним дождём, — проговорил Иван, оглядывая зелёные прутья.

— По-видимому, — размышлял Виктор, — цвет необычные силы охраняют. Древность.

— А когда было основано это кладбище? Когда этот забор появился? — спросил Владимир.

Виктор пожал плечами.

— Здесь, — отвечал Иван, — ещё ни одну сотню лет хоронили, но кладбище образовано официально в девятьсот восемьдесят пятом году императором Восточной Империи Василием IV. А вот ограда уже была. Предназначалась она для церкви, а эти ворота не разу не красили. Но вы же видите, какие они до сих пор яркие! И никто до нас на это, похоже, внимания не обращал.

— Обращал, поверь, — сказал Виктор. — Только не знал, к чему это.

И вот все трое вошли внутрь кладбища и пошли по главной аллее, по той же дороге, по которой Иван шёл во сне.

— Ветер говоришь дул, — сказал Виктор.

— И голос слышен пел, — добавил Иван. — Женский голос. Были какие-то шёпоты со сторон могил, но это было тихо и неразборчиво. И всё манило в одно место за церковью.

— Призраков, к счастью, нет, — улыбнулся Володя.

— Справа красные, слева зелёные, — вспоминал Иван. — Если я не ошибаюсь. А может, наоборот…

— Сейчас не в этом суть, — сказал Виктор.

На улице уже был вечер. Темнело и темнело. Наконец они дошли. Справа от дороги стояла давно закрытая, с куполом в виде пирамиды, церковь. Объёмное здание было синего цвета, а узоры на окнах — красно-фиолетовые.

Когда-то все церкви принадлежали старым магическим орденам. Ныне же туда просто ходят люди. Там ничего не продают, никто не работает. Туда просто приходят люди обратиться каждый к лицу своего бога и вспомнить о своих умерших родственниках. Никаких богатств там тоже не имеется, обычное аскетичное помещение, правда, с красивыми пейзажами на стенках и узорами на окнах.

— Надо направо, — сказал Иван. — За церковь. Кто-нибудь был там раньше?

Оба покачали головой.

— А я был. Два раза. Во сне.

Вова усмехнулся.

— А что там из твоего костра пелось? — спросил Виктор, обращаясь к Ивану.

— Типо, я хотел забыть, здесь все тайны, и он, победивший сотни птиц…