— Нет, Энцио. Такого зелья не бывает.

— Тогда с чего вы так уверены, что я увижу Феврония, а не что-нибудь еще… Не знаю. Собственные похороны?

— Я не уверен, но если перед тем как выпить зелье, вы сосредоточитесь и будете думать о Февронии, возможно, все получится.

— Даже не знаю. — Протянул я в замешательстве. — По-моему, это довольно глупо. Я уже давно не видел снов.

С того момента как увидел сон о собственной казни, которая, к слову, состоится через полторы недели — хотел прибавить я, но промолчал.

— Ничего, тут не надо особой подготовки. — Отмахнулся с нетерпением старик.

— Но я немного пьян.

— Ничего. Я дам микстуру. Протрезвеете.

— Даже не знаю. — Повторил я неуверенно. — А вы и правда думаете, что он все еще жив?

— Кто?

— Что значит кто? Февроний, разумеется.

— Именно это я и предлагаю выяснить. Ну что? Согласны?

Старик был до того напорист и решителен, что я в конечном счете сдался. Вечная моя проблема, что стоит выпить лишнего, меня становится до неприличного легко застать врасплох.

По пути в вертезиевы лаборатории нам повстречалась Галатея.

— Привет. — Подозрительно нас рассматривая, сказала Галатея.

— Привет. — Уныло отозвался я.

— А вы куда это?

— В лабораторию. Вертезий придумал напоить меня каким-то зельем, чтобы я во сне увидел, что произошло с Февронием.

— И это сработает?

— Не думаю.

— Сработает. — Кивнул Вертезий. — Главное правильно рассчитать пропорцию. Чтобы он уснул, а не провалился в беспамятство.

***

Галатея и Вертезий сидели на диване и смотрели на меня во все глаза, как будто ждали, что я вот-вот превращусь в какую-нибудь выдру или жабу.

— Ну что? Чувствуете что-нибудь?

— Вроде нет. — Отвечал я неуверенно. — А что я должен чувствовать?

— Сонливость.

— Нет, сонливости не чувствую.

— А давно у вас хранятся все эти микстуры? — Окидывая взглядом комнату, спросила Галатея. — Может, они выдохлись?

Вертезий потянул плечами.

— Вряд ли. То есть, лежат они уже достаточно давно. Но я их регулярно обновляю. Хотя вы правы. Эффект не совсем тот, которого я ожидал. Сейчас.

Нахмурившись, Вертезий встал со стула, подошел к шкафу и долго там гремел, по очереди поднимая пузырьки и поднося на свет.

— Нет, нет… Ага! Вот эта, может быть.

— А вы уверены? — Спросил я, недоверчиво разглядывая полученный от Вертезия пузырек с какой-то ядовито-красной жидкостью.

— Разумеется, уверен. — С ласково-настойчивой улыбкой отвечал Вертезий. — Не волнуйтесь.

— Ну что? — Спросила Галатея через пять минут.

— Да вроде ничего. На языке немного щиплет.

— Так, так. А в сон не клонит? — Снова нахмурился Вертезий.

— Нет, не клонит.

— Гм… Довольно странно. Ну ладно. Подождем еще.

Подождали еще.

— Ну как? Что-нибудь чувствуете?

— Ничего не чувствую.

— Не понимаю.

— Может дать ему еще каких-нибудь микстур? — Предложила заботливая Галатея.

— Даже не знаю. Он уже и так выпил тройную порцию.

— Что я выпил? Как понимать, тройную порцию? — С тревогой спросил я.

— А, не волнуйтесь! — Вертезий ободряюще махнул рукой. — Худшее, что случится — когда проснетесь, будет слегка кружиться голова.

— Ну, если так… Так, скоро оно все-таки подействует?

— Думаю, скоро. Вы главное, не отвлекайтесь. Думайте про Феврония.

— Проклятье! Я и думаю! Неужели… — Воскликнул я и на полслове провалился в темноту.

***

Как только я открыл глаза, по голове волнообразно разлилась тупая боль. Я смутно различил взволнованные лица Галатеи и Вертезия.

— Ну что? — Спросила Галатея. — Ты видел Феврония?

— Нет. — Прошептал я не своим каким-то голосом.

Голова гудела и кружилась. Не знаю, что за пойло дал Вертезий, но похмелье от него было похлеще, чем от эскеротской бормотухи.

— Значит, не помогло.

У Галатеи вырвался непроизвольный вздох.

— Вот выпейте. — Сказал Вертезий, протягиваю мне какую-то очередную микстуру. — Должно стать лучше.

С сомнением поглядывая на Вертезия, я взял микстуру. Выпил. Лучше не стало, но и хуже вроде тоже.

— Значит, вы не видели Феврония?

— Нет. — Повторил я, прислушиваясь с интересом к собственному голосу. Ощущение было, что он доносится откуда-то из соседней комнаты. — Феврония я не видел, но я видел старика.

— Так что же ты молчишь! — С досадой зашипела Галатея и чуть на меня не кинулась.

— Тише, тише. — Остановил ее Вертезий. — Так что же именно вы видели?

— Там был какой-то замок, или монастырь. — Пробормотал я, напрягая память. — Старик сидел перед камином и читал.

— Ну-ну. А дальше?

— Дальше…

Я на мгновение задумался. Дальше, дальше. Черт его знает, что там дальше. Образы вертелись в голове и ускользали, как мошка в бокале с вином, которую вылавливаешь пальцем, а она все время тыркается — то так, то эдак — что хоть вой.

— Дальше там был еще лес и горы.

— Понятно. А само место вам знакомо?

Я медленно покачал головой.

— Лес, горы. — Галатея с раздражением вздохнула. — От этого немного пользы. Мало ли монастырей в горах!

— Может, попробуем еще раз? — Предложила Галатея, обращаясь почему-то к Вертезию.

— Даже не знаю. — Отвечал тот. — Такое количество зелья может скверно сказаться на его здоровье. Сосредоточьтесь, Энцио. Вспоминайте, что еще вы видели.

— Да, да. Я пытаюсь.

— Где сидел старик?

— В какой-то комнате.

— И что было в этой комнате?

— Шкафы, стулья. Ничего особенного.

— И что он делал?

— Старик? Да тоже ничего особенного. Просто сидел… Хотя постойте! Мне кажется, что он меня заметил.

— Кто тебя заметил?

— Ну, старик.

— То есть, как это заметил? — С изумлением переспросила Галатея.

— Не знаю. Но он как будто что-то почувствовал. В одно мгновение он поднял глаза от книги и посмотрел туда, где я стоял.

— И что потом?

— Да, ничего. Он смотрел на меня некоторое время, после усмехнулся и продолжил читать.

— Гм… странно. — Протянул Вертезий. — Больше вы ничего не помните? Напрягитесь, Энцио. Леса, горы. Может, недалеко была какая-нибудь деревня или башня? Что-то, что поможет определить местоположение.

— Нет, деревень там не было… — Отвечал я, хлопая глазами. — Постойте.

— Что?

— Я вспомнил. Там на стене был какой-то герб.

— Какой герб?

— Круг и в нем что-то вроде птицы. Но только птица перевернутая.

— Какая птица?

— Орел или кречет. Не знаю. Я в них не разбираюсь.

— Кречет… — Пробормотал Вертезий и вдруг хлопнул себя по ноге и бросился к книжному шкафу. Мы с Галатеей с удивлением переглянулись и следующие несколько минут следили, как старик с бормотанием возится у шкафа.

— Не эта. Нет, не эта… Вот!

Вертезий подбежал ко мне, держа в руках какой-то толстый альманах.

— Вот этот герб?

— Похож.

— Это герб старинного ордена квидиров. — С торжественною миной заключил Вертезий.

— И? — Спросил я после паузы, поскольку продолжения не последовало.

— Что «и»?

— И что это за квидиры?

— Квидиры… ну это такой древний орден монахов-отступников. Нам мало что о них известно. Орден пришел в упадок еще в первую эпоху. Но… — Вертезий самодовольно усмехнулся. — Мне кажется, я знаю, где ваш монастырь.

Февроний открыл глаза и увидел перед собою старика. Они были вдвоем в какой-то комнате. Холодный каменный пол, крошечное окно с решеткой. Косая крыша и еще одно окно с решеткой на потолке. Голые стены. Ни кровати, ни шкафов. Старик сидел на деревянном стуле возле двери и раскуривал трубку, поглядывая на Феврония из-под густых бровей.

— Ну, здравствуй. — С усмешкой сказал старик, не вынимая трубки изо рта. — Как себячувствие?