— Хочешь сказать, Тибальд не был ее сыном?

— Конечно, нет. Просто когда по замку пошел слух, что королева разыскивает свою старую служанку Варту, лорд-канцлер понял что к чему, подсуетился и нашел служанку первой. Правда, потом ему же это и вышло боком… Думаю, он надеялся, что сможет подтолкнуть Изабеллу к самоубийству, но вот, что юный Тибальд придет в бешенство и зарежет его в собственных покоях, на это он точно не надеялся… Бедный глупец! Ну да что теперь поделаешь… О чем я, стало быть?

— Ты говорил, что страхи материализуются.

— Да точно. Достаточно кому-то было вспомнить про пророчество, и все тут же поверили, что наемный убийца Тибальд это сын Тиберия и Изабеллы. И точно так же. Достаточно было лорду Д'Астену поделиться с тобой своими видениями, и ты уже видишь в человеке с постушечьей палкой и накладной бородой настоящего колдуна. Видишь ли, мой дорогой Энцио, способность проглотить перед толпой изумленных зрителей горящий факел, не делает тебя волшебником. Волшебником тебя делают все эти люди, которые, затаив дыхание, смотрят на тебя…

— И кто в результате за всем этим стоял?

— За чем?

— За убийством Тиберия и мятежом.

— Ты спрашиваешь, от кого исходили все приказы? Кто был этот таинственный наниматель Родана? (Ведь мы оба знаем, что это был не ты). Кто дергал за все ниточки? — Ансельм пожал плечами. — Точно не скажу. Долгое время, мне казалось, что это был Турций. Но Турций и вполовину не так хитер… Он изворотлив, да. Но тут была нужна не столько изворотливость, сколько дальновидный ум. Нет, вряд ли Турций смог бы так все спланировать. Думаю, за всем этим на самом деле стоял бургомистр.

— Бургомистр Отвесного города?

— Да, он. — Кивнул Ансельм. — Сам посуди, у него были тысячи шпионов по всему Эолу. Он был довольно близко знаком с Вальтуром, бастардом короля Тиберия. Он один обладал достаточными ресурсами, чтобы в такой короткий срок после убийства Тиберия организовать восстание. Перед судом он с большой охотой согласился показать на тебя, как на руководителя восстания. Не потому ли что ему был хорошо известен настоящий руководитель?

— Которым был он сам…

— Ну да. Которым был он сам. К тому же я уверен, это он приказал отравить дозорных на башне. А не надо забывать, что с этого все и началось… Что ты на меня так смотришь?

Ансельм прищурился.

— Ты же не думаешь, что за всем этим на самом деле стоял я? Помилуй, куда мне…

Ансельм весело рассмеялся и плутовато подмигнул.

— Постой. Ты ничего не слышишь? Кажется мне или там снаружи какой-то шум? Слышишь? Топот коней, скрежет доспехов… Сдается мне, что гвардия наконец явилась. — Ансельм улыбнулся. — Не слишком-то они торопились, как считаешь? Я только схожу, разбужу Мастифа. Хорошо? Ты сиди тут, никуда не уходи. А к слову! Хотел тебя спросить, та штука, на которой вы улетели из столицы, это и есть то самое изобретение Галата?

— Да.

— И кто им управлял?

— Тот старик, с которым мы встречались в Галате.

— Этот изобретатель?

— Да, изобретатель.

— Ну надо же…

Энцио внимательно следил за реакцией Ансельма.

— Чего только не придумают! Ну ладно. — Улыбнулся тот и снова подмигнул. — Я скоро. Никуда не уходи.

***

Оставшись один, Энцио попытался высвободиться, но после нескольких попыток сдался. Стал прислушиваться. Снаружи правда доносился шум. Сначала слышались отдельные голоса. Один пониже — скорее всего Гастара. И второй — звонкий, Феврония-Мастифа. Постепенно звонкий голос стал становиться громче. Как будто бы они о чем-то спорили. Внезапно наступила тишина и в следующее мгновение послышались крики и раздались звуки битвы. Через несколько минут все стихло. А еще через несколько минут на лестнице послышались шаги. Повернув голову, Энцио напряженно всматривался в дверной проем. К его величайшему изумлению в проеме возник Гастар. Лицо залито кровью, на руках тоже кровь.

— Ты цел? — Тяжело переводя дыхание, спросил Гастар. — Сейчас я помогу…

Разрезав веревки, Гастар прислонился к стене и несколько секунд стоял, закрыв глаза. Вдвоем они спустились вниз. Энцио поддерживал старого гвардейца. Когда они вышли наружу, взору Энцио открылась жуткая картина. Одна из тех, которые рисуют для иллюстраций к концу света. Поле усеянное трупами при свете звезд.

— Что… что тут произошло?

Гастар облизнул ссохшиеся губы.

— Февроний…

— Это он один сделал?

— Не совсем…

— Но он мертв?

Гастар кивнул.

— А Ансельм?

— Сбежал.

— Как же вы догадались, что Февроний не настоящий?

— Галатея нам сказала.

— Галатея? — Воскликнул Энцио. — Она жива? Где она?

— Жива, жива. Там у стены. — Махнул рукой Гастар. Слабо улыбнулся и потом нахмурился. — Вот только выживет ли она, не знаю. Рана совсем не хороша.

***

— Гастар! Ну наконец-то! — Выйдя из монастыря, Февроний на миг остановился, окинул взглядом полсотни гвардейцев и приветливо махнул рукой. — А вы не очень торопились, не правда ли? Вообще я уже справился и без вас. Он там в башне.

Гастар молча посмотрел на башню и перевел взгляд обратно на Феврония.

— Ну что же ты не спросишь, все ли со мной в порядке?

— С вами все в порядке?

— Да, Гастар, все прекрасно. Благодарю.

— И как же вы смогли освободиться?

Мне повезло. Мимо проезжал один купец и услышал, как я зову на помощь. Он освободил меня и мы смогли застать моих похитителей врасплох. Энцио я связал, а девице удалось сбежать.

— Это тот купец? — Спросил Гастар, указывая рукой на Ансельма.

— Да, это он. — Кивнул Февроний.

— А девица сбежала?

— Да, сбежала.

В этот самый момент из-за плеча Гастара вышла девица и, держа левую руку у живота, приподняла правую в слабом приветствии.

— Ну надо же. Так ты жива? — Февроний был, казалось, неприятно удивлен. — Ну да это ничего не меняет. Арестуй ее, Гастар.

Гастар не шелохнулся.

— Гастар? — Февроний немного нахмурился. — Ты что не слышал? Арестуй её.

— Нет, я вас слышал. — Отвечал Гастар.

— И?

— И я не стану ее арестовывать.

— Могу я узнать, почему?

— Потому что вы не мой король.

— Я не твой король. — Медленно повторил Февроний, как бы распробуя на вкус каждое слово. — И что, чорт подери, это значит, ты мне не объяснишь?

— То место в лесу, куда ты меня отнес умирать. — Сказала Галатея. — Оказалось, я там не первая… В том же овраге лежало тело мальчика. Настоящего Феврония.

— А. — Отрывисто сказал Февроний. — Ну надо же. А других мальчиков в лесу не может быть, верно? Если в лесу мальчик, значит это непременно я. Ну то есть не я, а другой Февроний, настоящий. А я, получается, не настоящий… С ума с вами тут сойдешь. Выходит, они и тебе промыли этим голову, Гастар?

Гастар молчал.

— Ну хорошо. И что нам с этим делать?

— Вас арестуют и доставят в столицу. Там королевский суд установит, являетесь ли вы тем, за кого себя выдаете…

— Ты в своем уме? Королевский суд установит, являюсь ли я королем? Да это бунт… — Сквозь зубы процедил Февроний и окинул беглым взглядом войско. — Гвардейцы! Я обещаю, что каждый из вас, кто встанет на мою защиту, по моем благополучном возвращении в столицу получит тысячу золотых монет.

В строю послышался тихий ропот. Гвардейцы стали переглядываться.

— Две тысячи золотых монет и титул лорда.

Двое человек вышли из строя и встали между Февронием и Гастаром.

— Смелее солдаты!

Еще трое.

— Смелее! Ваше имя запомнят, ибо вы защищаете короля от заговорщиков.

Из пятидесяти гвардейцев 39 перешло на сторону Феврония. 11 остались с Гастаром. Окинув их медленным взором, Гастар перевел взгляд на Феврония, вздохнул и вытащил из ножен меч.

Из записей Энцио

Время близилось к полудню и уже начинало немного припекать. Я сидел на берегу реки с удочкой в руках и рассеянно смотрел на воду. Цветастый поплавок то и раз сносило в заросли тростника. Поначалу я еще вытаскивал его, но потом махнул рукой. Все равно почти не клевало. Чей-то хриплый старческий голос вывел меня из задумчивости.