По залу пронесся изумленный вздох.

— Вы называете себя законной правительницей Эола?

— Именно так.

— Вы не могли бы пояснить?

— Могла бы. После кончины короля Тиберия мой брат стал законным правителем Эола, после его кончины законной правительницей стала я.

— А как быть с тем фактом, что у Эола уже есть законный правитель?

— Неужели? — Серцелия показала, что крайне удивлена. — И кто же это может быть?

Прокуратор драматичным жестом указал в сторону трона.

— Его величество Февроний I, разумеется.

— Вы заблуждаетесь. Его величество Февроний I не может быть законным правителем, так как по даорийскому закону престолонаследия принятому в начале второй эпохи королем Авгуром Старым его величество Февроний I утратил свои права на престол после того как его мать убила короля.

Еще один вздох. Королевский прокуратор коротко откашлялся и глянул искоса на короля. Тот сидел, подперев щеку кулаком, и выглядел рассеян и задумчив.

— Миледи, я не хочу вступать с вами в юридический диспут…

— Прекрасно. Не вступайте.

— Я хотел сказать…

— Что вы хотели сказать?

Прокуратор сделал паузу, чувствуя, что встал на зыбкую почву и голубоглазая девица его откровенно переигрывает. Словно бы в подтверждение этого в зале стали раздаваться приглушенные смешки.

— Я хотел сказать, что мы собрались не за этим. Так что вернемся к мятежу. Как получилось, что ваш брат встал во главе восстания?

— Я его уговорила.

— То есть, сам он не хотел?

— Да, не хотел.

— Вам было известно о готовившемся мятеже заранее?

— Да, заранее.

— Откуда же?

— За две недели до убийства короля у меня состоялась встреча с одним человеком.

— С кем именно?

— Он представился Роданом из Галата.

— Вы не могли бы описать его?

— Лет 35–40. Высокий, черные взъерошенные волосы.

— Вы раньше с ним встречались?

— Нет, не встречалась.

— Хорошо. И что же вам сказал этот Родан?

— Сказал, что у него есть дело ко мне и к моему брату. Он намекнул, что в скором времени может начаться гражданская война и сказал, что его наниматель хотел бы, чтобы мой брат возглавил предстоящее восстание.

— Что вы ответили?

— Я сказала, что должна обсудить все с Вальтуром.

— То есть Вальтур на встрече не присутствовал?

— Нет, не присутствовал.

— Вам известно, кто был нанимателем Родана?

— Нет, не известно.

— Но есть предположения?

Серцелия на миг задумалась.

— Были. Я думала, что Родана нанял лорд Турций, но…

— Что но?

— Как оказалось, Турций сам встречался с Роданом немногим ранее. И на этой встрече Родан предложил ему присоединиться к восстанию.

— Это вам лорд Турций рассказал?

— Да, Турций.

Со слов Серцелии с этим Роданом встречались все. Лорд Талии, лорд Эскерота, лорд Галата. Он был чем-то вроде злого духа, витавшего над заговором. Все ниточки вели к нему и дальше — к его нанимателю. Но кем был этот загадочный наниматель никто не знал. Допрос Серцелии продолжался еще некоторое время. Суть была такая: Серцелия наотрез отказывалась считать произошедшее восстанием, но с готовностью признавала свою ключевую роль в произошедшем, как бы оно там ни называлось в её интерпретации. Гордая женщина, истинная северянка. Что тут сказать?

После допроса Серцелии был объявлен часовой перерыв, и дальше на помост взошел бургомистр Отвесного города.

— Назовите свое полное имя и титул.

— Ревша Деверой Вашлавский, бургомистр Отвесного города и хранитель Северных границ.

— Признаете ли вы, что… (я не расслышал, что именно, так как в это время лорд-казначей сидевший слева от меня оглушительно чихнул)

— Признаю.

— Как получилось, что вы решили присоединиться к восстанию?

— За три недели до убийства короля ко мне подошел один человек на рынке.

— Это было в Отвесном городе?

— Да, это было в Отвесном городе.

— Опишите этого человека.

— Высокий, черные волосы. В плаще.

— Он представился?

— Он назвал себя Роданом.

— Из Галата?

— Из Галата.

— Что он вам сказал?

— Сказал, что его наниматель хочет предложить мне выгодные инвестиции.

— Что он имел в виду под выгодными инвестициям? Спонсирование мятежа?

— Да, в том числе.

— Этот человек сказал вам, кто является его нанимателем?

— Нет, этого он не сказал. — Покачал головой бургомистр и вдруг обвел глазами залу и как-то мрачновато усмехнулся. — Но разумеется, я выяснил, кто является его нанимателем.

— Каким же образом?

Бургомистр, кажется, обиделся.

— У меня много хороших знакомых по всему Эолу. Неужели вы думаете, что я не сумел бы выяснить, от кого на самом деле исходит это предложение?

— Стало быть, вы можете назвать имя нанимателя Родана?

— Безусловно. — С важностью кивнул бургомистр.

— Тогда назовите его.

Бургомистр поднял руку и повел её куда-то в сторону.

— Я могу не только назвать, но и показать его.

По залу пронесся взволнованный ропот.

— Человека, который нанял Родана, спланировал убийство короля Тиберия и руководил восстанием зовут…

Рука бургомистра остановилась. И лорд-казначей, сидевший слева от меня громко охнул.

— Этого человека зовут Энцио Ковур.

Конец записи

Из записей Энцио

Когда на следующий день после суда ранним утром в мою дверь постучал слуга и передал записку от новоиспеченного капитана королевской гвардии лорда Тюлирье с просьбой навестить его, я не слишком удивился. Тюлирье писал, что очень сожалеет о произошедшем. Что у него в голове не укладывается, как бургомистр мог опуститься до такой низкой и нелепой клеветы. Что всему Эолу замечательно известно о том, что я, Энцио, никогда бы не стал злоумышлять против короны. И что, словом, он, лорд Тюлирье, вынужден умолять меня прийти в любое удобное мне время, чтобы ответить на несколько вопросов. Ничего такого. Чистейшая формальность. "В основном это касается ваших дневников", — уточнял лорд Тюлирье.

***

Лорд Тюлирье был полноватый, невысокий человек с маленькими шустрыми глазками, брюшком, клиновидной бородкой и залысиной, которую он умело укрывал под челку. Заложив руки за спину, он в волнении расхаживал по своему кабинету и время от времени восклицал: как подло, боги, как же подло! Я тем временем сидел на стуле, слушал его восклицания и изредка с сокрушенным видом поддакивал. Для полного антуража мне не доставало только белого платка у глаз. Спектакль продолжался уже несколько минут. Не знаю, сознательно ли лорд Тюлирье втянул меня в эту игру с взаимными любезностями и вздохами. Если так, следовало отдать ему должное. Все мои планы держаться холодно и по-деловому рушились на глазах.

В целом когда я входил в казармы, я оценивал свои шансы выйти отсюда живым примерно 50 на 50. После спектакля, которым меня встретил Тюлирье, я был вынужден пересмотреть оценку и давал себе уже 40 на 60. 40 — что через несколько часов я буду сидеть в своих покоях. 60 — что через несколько часов я буду в одной из камер местного подвала в компании плесени и крыс.

Кончилось тем, что лорд Тюлирье, наконец, сел за стол. Глянул на меня украдкой и вдруг вынул откуда-то из-под стола стакан и бутылку с какой-то темно-красной жидкостью. Наполнив до краев стакан, капитан опустошил его за несколько глотков, с видимым удовольствием причмокнул и словно бы спохватившись, приподнял бутылку, глядя вопросительно на меня. Я покачал головой.

— Сердце. Извините. — Пожаловался лорд Тюлирье, пряча бутылку и стакан обратно под стол. Стараясь не поднимать бровей, я понимающе кивнул.

— Ну-с. — Лорд Тюлирье энергично хлопнул себя по бокам. — Начнем, если не возражаете. У меня буквально несколько вопросов, о том, что вы пишете в ваших дневниках…

— А, к слову! — Воскликнул Тюлирье. — По-моему, я и не поблагодарил вас, что вы так любезно согласились предоставить их по первой просьбе.