— Добрый день, молодые люди.

— Ого! — Воскликнули ребята, глядя с удивлением на Салли и Анни.

Девочка сразу схватила за руку одного парня.

— Это — Кирьян, — а у парня спросила: — Ты пойдешь с нами?

Ребята зашумели, перебивая друг друга.

— Тише, тише, — спокойно сказал Индис. — Кирьян выражал желание служить в Храме Благодетельнице. Я прав? — Он обернулся к Кирьяну.

— Да, я хочу быть полезным людям. А Вы кто?

— Я — храмовник. И могу отвести тебя в Храм. Но… Сам понимаешь, источники сейчас в Храмах не дают благословенную воду. Поэтому спрашиваю: ты пойдешь искать источник или выберешь служение Благодетельнице в Храме?

Парень задумался. Салли, понимая, что это проверка, смотрела с надеждой на парня, всей душой желая, чтобы он сделал правильный выбор.

— Я выбираю служение Благодетельнице. Если она будет милостива, то поддержит меня каплями благословения, — решился парень.

— А вы как? — Спросил Индис у ребят.

— У меня сил осталось совсем немного, — произнес один из них, — я даже не уверен, что дойду до Храма, но и источников в окрестностях нет. Я просто иду, сам уже не понимая куда. Наверное, просто рад, что вырвался из нашей общины и хоть что-то увижу за свою недолгую жизнь.

— Понимаю.

— Я так же, хочу мир посмотреть.

— И я. Источник нам не найти. И в Храмах тоже нет благословенной воды для нас. — Вздохнул еще один парнишка.

— Мне их жаль, — шепнула Алья. — Может дадим им шанс?

— Протяните вперед ладонь, вы получите капли благословения для поддержки. А там уж вам решать, что вы выберете в жизни. Если хотите посмотреть мир, будьте сказителями. Захотите быть Хранителями, добро пожаловать в Храм. Мой совет — будьте теми, кто вы есть. Благодетельница милостива. Не оставит вас, если будете преданно служить ей.

Ребята протянули руки, и Алья по глотку воды налила каждому.

Восторгу ребят не было конца. Они благодарили, спрашивали откуда, но Индис строго сказал:

— Все. Нам пора. Я прощаюсь с вами, возможно, через какое-то время посмотрю, как идут ваши дела. Ну, а Кирьяна, если не передумает, то перенесу в Храм.

— Я не передумаю! Я буду Хранителем!

— Хорошо. Удачи вам!

— Есть у меня одна мысль по поводу Лады, — встретила Алью и Индиса Дарина. — Не могу смотреть, как она мучается. Я вспомнила про одно зелье. С его помощью можно стереть память за последние годы, в зависимости от принятого количества зелья. Вот и думаю, а что если мы вернем Ладу в юные годы? И попробуем воспитать ее доброй, чуткой девушкой?

— А дар?

— Я не уверена, но думаю, она забудет про свой дар и не будет его использовать. А мы будем контролировать. А возможно, дар и уснет. Во всяком случае, мы можем попробовать. Главное, чтобы в ней не было зависти, корысти и других ее злых качеств.

— Рискованно. Но дар забрать мы не можем, и так оставлять ее тоже нельзя. Я думаю, можно попробовать. — В раздумье сказал Индис.

— А это не причинит вреда ее здоровью? — Спросила Алья.

— Нет. Это зелье только стирает память. Я взяла на себя смелость и приготовила немного. Если дать все, то лет семь-десять пропадет из ее памяти.

— Может, не стоит так много? Мне кажется достаточно стереть годы в пансионе. И о возможном наличии у нас дара мы узнали там.

— Хорошо, я дам меньше. Если посчитаем, что мало, зелья можно добавить.

Алья размышляла, вправе ли они поступать так с девушкой, но Индис положил руку ей на плечо и сказал:

— Алья, не мучайся сомнениями. Мы защищаем не только себя, мы защищаем новый источник Благодетельницы, мы защищаем наше дело помощи миру.

— Я понимаю, но мне все равно не по себе. Мы отнимаем у нее годы жизни.

— Алья, не годы, а память о них. И согласись, не лучшее, что было в ее жизни. Она заслужила гораздо большее наказание за свои поступки. А так мы даем ей шанс исправиться, очиститься душой. Возможно, это ей поможет стать другим человеком.

— А память может к ней вернуться?

— Это возможно, но весьма маловероятно, — ответила Дарина. — Только при очень мощном влиянии из вне.

— Что ж, поступайте как считаете нужным, — решила Алья.

***

В это время Митя с помощниками был погружен в работу, обсуждая детали проекта. Неожиданно раздался звонок в дверь.

На пороге стояла Лиля.

Митя неприятно удивился и подумал: «Как некстати».

— Я на пять минут, — поспешила сказать Лиля — пришла проститься. Все-таки мы столько лет дружили. И протянула Мите ключи.

— Это от квартиры, которую ты для меня снимал. Сегодня ночью я уезжаю. Дверь захлопну, запасные ключи оставлю в прихожей, а дальше сам решай, что будешь делать с квартирой.

Выглянула Маша, и Лиля дернулась: «Быстро он нашел мне замену», но тут же успокоилась, сказав себе: «У меня новая жизнь, и в ней нет Мити».

Митя на автомате протянул руку и забрал ключи. И тут обратил внимание, что Лиля в черном и с черным шарфиком. «Это траур по нашим отношениям?» — усмехнулся он.

— Да, если для тебя это важно, я писала, что не успела рассказать о своих подозрениях, но ты, наверное, не читал письма?

— Не читал. Зачем? Лиля, все кончено.

— Я знаю. Так вот, я случайно увидела в фотоателье фотографию девушки на фоне одного дома, примечательного дома. Помнишь проект «домино», от которого отказался заказчик? Дом по нашему проекту, оказывается, был построен, только в архитекторах числится совсем другая фирма.

— Не может быть! — Высунулся Аршавский.

— Я навела справки кто хозяин и учредитель той фирмы. Вы потом сами все остальное проверьте. Я не успела довести до конца расследование. Так вот, хозяин — племянник твоего зама Сергея, Митя.

— Ты хочешь сказать, что Сергей воровал у нас проекты и пристраивал их на фирму племяннику? Лиля, как ты можешь оговаривать людей?

— Я знала, что ты мне, без пакета доказательств, не поверишь. Кое-что сохранилось у меня и в рабочем столе, и на компе. Впрочем, я сказала, моя совесть теперь чиста. А ты сам решай, верить мне или не верить.

Лиля замолчала ненадолго и, как бы извиняясь перед ребятами, произнесла уже для них:

— Я потому и предложила проект Артемьеву, знала, что его сольют на сторону.

— А мне почему не сказала?

— Я была на тебя обижена и зла. Я хотела, чтобы тебе было так же больно, как и мне.

— А сейчас не хочешь?

— Митя, у меня боли выше крыши, — на глаза Лили выступили слезы, — но я справлюсь.

Маша не удержалась:

— Простите, у Вас горе, кто-то умер?

— Я сегодня похоронила маму, — Лиля взмахнула рукой и поторопилась уйти.

Маша вслед прошептала:

— Примите соболезнования.

А Митя стоял как оглушенный, и ему было нестерпимо стыдно. Руку жгли ключи, отданные Лилей. И он понимал, что, по-хорошему, нужно догнать Лилю, предложить ей помощь и поддержку, но не мог сдвинуться с места.

Ника стояла перед статуей Благодетельницы в Храме. Рядом стояли храмовники, а в отдалении стражники.

Утром Главный Храмовник оповестил ее — «Все. Пришло время». И теперь или она получит от Благодетельницы для них благословенную воду, или… Думать, что она лишится дара, не хотелось. Долго размышляя, пока ей дали время восстановиться, она решила, что попробует с помощью дара всех обмануть.

И сейчас протянув руку к статуе, она не просила помощи у Благодетельницы, а конденсировала из воздуха воду на ладони статуи, как для себя в камере, когда хотела напиться. Капельки потихоньку собирались, и вот одна уже покатилась вниз.

Храмовник подставил сосуд, а по ладони катилась уже другая капелька. Раз, два, три, четыре… «Много нельзя, распознают, что это просто вода» — подумала Ника и собрала еще три капельки.

— Все, — выдохнула она.