— Почему? Благодетельница перекрыла источники своей благодати, чтобы она не доставалась императору. Почему пропал ваш источник, если император о нем не знал?

Старик затряс головой.

— Провинились мы перед ней.

— Все говорите, и правду. Соврете, я узнаю.

— Нашлись среди нас… Захотели лучшей жизни и стали за большие деньги продавать благодать. Мы их покарали, да только поздно. Источника не стало.

— Теперь понятно. И как же император не узнал о вашем источнике, если были среди вас такие… несознательные?

— А мы и под пытками не можем открыть это место. Так устроены. Даже если бы захотели, ни сказать, ни показать не можем.

— Ясно. Ребят ваших, я только наберусь сил, помогу спасти. А уж дальше. Просите Благодетельницу о прощении. Все в ее власти. Как она решит, так и будет.

— Спасительница, откуда Вы нам доставляли благословенную воду? Где-то есть еще источник?

Алья усмехнулась.

— Может и есть. И пока я вам помогаю с соизволения Благодетельницы, но доверять? Нет — не доверяю. Подумайте почему. Может быть, еще не все потеряно.

К ним подошел мужчина. В стороне, глядя на них, топтались остальные люди.

— Я староста этой общины — Пикрем. От лица всей общины хочу выразить Вам нашу благодарность. Вы спасли целый народ, и мы бесконечно благодарны Вам. Что Вы хотите за Вашу помощь?

— Вас спасла Благодетельница, благодарите ее. И просите у нее прощение за все ваши прегрешения. Я же только выполняла ее волю.

— Так все же, что мы должны? Вы не думайте, мы рассчитаемся за все и за волшебную воду, которая у Вас осталась.

Алья растерялась. «Они не понимают ее? Какие слова найти? Был бы здесь Индис, он бы нашел». Она стояла, задумавшись, и молчала, сосуд с водой инстинктивно прижала к себе. Метнувшаяся тень, рывок — и сосуд в руках убегающего мужчины. Кто-то закричал, кто-то бросился вдогонку. А Алья произнесла

— Вот вы и подписали себе приговор. В вас заключена мудрость и знания целого мира. Но нет самого ценного — порядочности. Зачем Благодетельнице такой народ? — и покинула их.

Она сидела у реки и горько рыдала. Подошел Эрмит и сел рядом. Санни, Дарина, Индис — все подходили и молча садились вокруг нее. Даже Лада молчала, только пристально всматривалась в девушку. А потом выдала для всех:

— Вот так и помогай людям. Да пусть себе пропадают! Лучше бы о себе позаботилась! — и ушла.

Дарина тихо попросила:

— Ты расскажи. Легче станет. Мы с тобой рядом. И поможем, и поддержим, девочка. Не держи обиду и боль в душе.

И Алья все рассказала.

Дарина поглаживала ее по плечу. Эрмит ворчал тихонько. А Индис сказал:

— Нельзя по нескольким уродам судить обо всем народе. Потеряли они ориентиры, так нужно помочь. Ты не расстраивайся, Алья. Мы что-нибудь придумаем. Ты молодец, все что могла сделала. А теперь отдыхай и приходи в себя. Благодетельница подскажет, как быть дальше. Ей виднее.

Лада шла по лесу, размышляя: «Ну, что в этой Алье такого?» Почему все с ней носятся, переживают за нее, пытаются поддержать? Почему она, Лада, каждый раз прикладывает усилия, чтобы ее приняли, посчитали своей. Каждый раз ей приходилось заглядывать в мысли, настраиваться на собеседника, даже иногда излучать волну доброжелательности, чтобы от нее не отвернулись, чтобы ей улыбнулись. А ведь у Альи нет ее дара, у нее другой. Она не прикладывает усилий. Ей достается все просто так. Почему?

И самое обидное — ее любят. Как же Лада хотела, мечтала, чтобы ее любили, чтобы на нее смотрели с такой нежностью, как смотрит на Алью Дмитрий, чтобы ее обнимали и целовали. Она даже не представляет, что это такое, и какие при этом ощущения. Внутренний голос шепнул ей: «Ты легко можешь это исправить». Как? Внушить кому-то любовь? Но чтобы внушить какое-то чувство, надо самой испытывать его. А она только в общих чертах представляла себе, что это такое. Нет, внушить она не может. Но очень хочется понять, почувствовать. А как?

Лада вернулась в лагерь. Вот Дмитрий уже с ними, и Эрмит тянет его от Альи показать, как идут дела на стройке. Лада поймала волну от Дмитрия, как тот тянется к Алье. Идет с Эрми, слушает то, что тот говорит, но мысленно касается Альи. Почему? Что в этом такого? Нет, она не понимала, но должна понять. Как?

Дмитрий втолковывал что-то Эрми, Лада не вникала, о чем речь. Рядом никого больше нет? Нет.

— Эрми, там что-то срочное у Индиса. Он ищет тебя.

— Я сейчас, — и Эрмит побежал на поляну.

Лада собрала мысленно всю свою силу:

«Я — Алья. Ты видишь перед собой Алью» — транслировала она, и взгляд у Дмитрия менялся. В нем появилось нежность и какая-то тихая радость.

Лада впитывала этот взгляд, это тепло, подходя ближе и протягивая руки к Дмитрию. Он обнял ее, и Лада вздрогнула. Сила заструилась по его рукам, Ладе захотелось взлететь, голова закружилась. Она почувствовала прикосновение губ и… услышала крик, полный боли. Объятья разомкнулись.

— Как это? — шептал Дмитрий, переводя взгляд с нее на Алью. К ним уже спешили их товарищи.

А Дмитрий исчез. И Ладу охватила, начала затягивать в себя такая пустота, как будто она потеряла все, ради чего можно было жить. Пустота разрасталась и тянула в бесконечность, бесконечную беспросветною пустоту. И не было ничего, ничего кроме боли, разрывающей ее изнутри. Она не осознавала, ее это чувства или чьи-то извне. Все не имело значения. Упала на мох, но ей казалось, что она продолжает падать. Куда? Сейчас эта бездна поглотит ее.

Жизнь не имела больше значения. Как же больно. Кто-то что-то говорил — все мимо. Она свернулась калачиком. «Конец» — единственное, что билось у нее в голове. «Алья, Алья, что случилось?» — слышала, как сквозь вату она. Но она же не Алья. «Я не Алья. Я Лада!» И сразу стало легче. Пустота стала отступать. Лада даже смогла подняться и посмотреть в сторону Альи. «Что это было?» Она не понимала.

Эрми взял на руки Алью и понес к источнику.

— Она не просто без сознания, она холодная, такое впечатление, что она замерзает изнутри.

Санни плакала. Индис заметил Ладу и стал спрашивать, что случилось, не видела ли она.

— Лада, а где Дмитрий? он оставался здесь. — спрашивал Эрми

— Я… Я не знаю. Когда Алья закричала, он исчез.

Дарина подошла и, всматриваясь в глаза Лады, тряхнула ее:

— Говори. Все говори, мы ведь узнаем правду. Что случилось?

— Я была рядом с Дмитрием.

— Просто была?

— Не совсем. Он обнял меня и хотел поцеловать.

— Митя? Ты ничего не путаешь?

— Ах, ты, змея! — Взвилась Санни. — Это ты ему внушила? Сам бы он никогда не посмотрел ни на кого другого.

— Признайся, — расстроенно произнес Индис. — Как же я просмотрел? Это моя вина. — Индис схватился за голову. — Благодетельница, что же теперь будет? Что ты натворила, мерзкая, глупая девчонка?

— Я хотела понять, что такое любовь, я хотела узнать, что такое поцелуй. Я не хотела причинять зла, — заплакала Лада.

***

Митя раз за разом пытался перенестись к Алье, но ничего не получалось. Он пробовал по-разному, пытался представлять их поляну, Храм, но… оставался на месте. Ему нужно к Алье. Он должен быть рядом! Он объяснит, что это был какой-то обман. Он же любит только Алью, и никто ему больше не нужен. Мысленно он кричал ей: «Ты для меня одна!» Звал ее, метаясь по квартире. «Что же делать?»

«Алинка» — звал ее, даже не допуская мысли, что может потерять ее.

Отчаяние пыталось захлестнуть его, но он не сдавался.

«Милая, единственная, любовь моя, душа моя, Алинка, верь мне, верь в меня. Ты у меня одна!» — твердил он.

— Пусть она меня услышит, — стал молить он непонятно кого. — Пусть все пропадет, забирайте у меня все, только верните мне ее.

«Как же так, ведь мы — одно целое. Почему я здесь, а она там? Как можно было нас разъединить?» Он метался и пробовал снова и снова пробиться к Алье.