Заехав в магазин, она купила яблоки, мандарины, соки и в предвкушении, что сегодня сможет уже поговорить с мамой, представляя их встречу, поспешила в больницу.

В коридоре, не доходя до палаты, встретила знакомого врача, который позвал ее к себе в кабинет.

— Я внесла за лечение деньги, — поспешила уведомить Лиля доктора.

Тот поморщился, как от зубной боли.

— К сожалению, Лилия, у меня для Вас неутешительные новости. Я Вам звонил.

Лиля припомнила: был звонок, когда она была за рулем, а потом она и не глянула от кого.

— Ваша мама, не приходя в сознание, — глянул на часы — час назад скончалась. Все наши усилия оказались напрасны. Примите мои соболезнования.

Он еще что-то говорил, но Лиля в шоке твердила:

— Нет, это не может быть правдой! Я же только ее нашла, она не могла уйти. Я же с ней даже не поговорила.

Она, бросив все пакеты, обхватила себя руками и завыла на одной ноте.

Прибегала медсестра, подсовывала ей что-то выпить. Она никого не видела и ничего не слышала.

— Проведите меня к ней. Я должна ее увидеть.

Медсестра с врачом переглянулись. Медсестра шепнула одними губами: «Спустили вниз». Врач взял под руку Лилю: «Идемте».

На высокой каталке, укрытая простыней лежала женщина.

— Это не может быть моя мама. Это другая женщина. Моя мама жива, и я ее найду. И мы будем сидеть вместе на кухне и пить чай.

Она понимала, что перед ней ее мать, но не хотела принимать этого. Как же так? Беспросветная тоска по несбывшемуся охватила ее. Хотелось кричать, протестовать. Почему у нее забирают самое дорогое, самое ценное в этой жизни? А может, если хорошо попросить, если пообещать все, что угодно, то свершится чудо, и мама очнется? Может врачи ошиблись? И она схватила за руку, лежавшую перед ней женщину. Рука была холодной, неживой.

— Мамочка, — опять застонала девушка.

— Лилия, кому мне позвонить? Кто есть у Вас близкий, кто поможет?

— Я в этом мире одна. Теперь одна. Некому звонить.

Врач растерялся. Он, конечно же, сочувствовал, но не знал, как успокоить эту девушку.

— Соберитесь. Вам нужно быть сильной. Я оставлю Вас на пятнадцать минут, потом Вы должны отдать распоряжения. Простите.

Он вернулся через пятнадцать минут и не узнал девушку. Глаза. Глаза были другими. В них и смотреть было невозможно.

— Идемте, — он вывел Лилю и закрыл тихонько дверь. — Я помогу Вам.

Он провел ее к себе в кабинет, протянул лист бумаги, ручку и стал четко выкладывать, что нужно сделать. Ему казалось, что он говорит в пустоту, но Лиля взяла ручку и стала делать пометки.

«Все. Она справится» — успокоил себя доктор.

А потом Лиля действовала на автомате, только заглядывая в этот список. Она не позволяла себе плакать, она не позволяла себе думать, что хоронит мать. «Я сейчас должна сделать то-то и то-то, — думала она. — А плакать… Горевать я позволю себе позже, не сейчас».

Дмитрий с утра просматривал почту и увидел письмо от Лили, но… не читая, отправил его в корзину.

В голове засели слова Артемьева, точнее намек, что его проект еще кто-то «сольет», и он прилагал максимум усилий, чтобы понять, кто может работать на сторону, как защитить свое детище. Даже мысли об Алье он гнал от себя. Не позволял себе расслабиться.

Маша оказалась толковой девушкой, понимала его с полуслова и была все время на подхвате.

— Маша, ответь на простой вопрос. Кто тебя направил на работу ко мне? Все-таки моя помощница это не последняя должность на фирме.

Маша опять покраснела.

— Дмитрий, я новенькая. Только оформилась на работу. В отделе кадров говорили, что пойду к разработчикам, но позвонил Ваш зам Сергей и меня отправили к Вам.

— Видишь ли, Маша, ты попала на фирму в сложный момент, к сожалению, есть вероятность, что в наших рядах есть человек, который работает не на благо фирмы, а на свой карман. Мы сейчас пытаемся выяснить кто это. Но работа не должна стоять и мне нужно на кого-то опираться и кому-то доверять. Ты кажешься мне девушкой честной и открытой. Как думаешь, могу я доверять тебе?

Маша вначале растерялась и пару раз просто глотнула воздух, потом выдавила из себя.

— Дмитрий, я …, да я сделаю все, что скажете. Ой, конечно, можете на меня положиться. Я не подведу. Честное слово.

— Я рад, Маша, что ты в нашей команде, — улыбнулся Митя.

С ребятами — Аршавским и Верещако он все обсудил, объяснил, что есть вероятность, что работы по проекту кто-то из фирмы собирается «позаимствовать».

— Да, я только объявил, что мы больше не занимаемся тем проектом, но заниматься будем, только теперь в строжайшей секретности, для всех не посвященных — мы делаем проект фермы. Ваш 3D макет местности я перенес к себе в закрытый блок. Но думаю, если ваша работа исчезнет с сайта, то это вызовет вопросы. Поэтому, как вы думаете, можно ли быстро внести в нее такие изменения, чтобы ей нельзя было воспользоваться посторонним?

— Легко. Более того, если разрешишь, Дмитрий, то я могу оставить там маленький такой сюрпризик. Как только файлы распакуются на новом месте — вуаля. Клиент готов. А мы получим обратный сигнал с IP-адресом. — предложил Аршавский.

— Володя, а если там мощная антивирусная защита есть?

— Пусть попробует распознать мой подарочек.

— А нечего тырить чужое! Я — за, — сказал свое слово Верещако, Володя номер два.

Ребята рассмеялись.

— Ладно. На ваше усмотрение. Потом введете меня в курс дела. Теперь дальше. Надо решить, кто из вас едет со мной. Двоих взять не могу, слишком явно все будет выглядеть.

— Дмитрий, там же работы не меряно будет. Один никак не справится.

— Я Машу могу взять для начала. Это нормально. А через какое-то время и второй из вас присоединится.

Ребята переглянулись и выбросили на пальцах, кому ехать. Аршавский засиял, повезло ему.

— Все. Задачи ясны. Действуем. — подвел итог Дмитрий.

А у нового источника жизнь бурлила. Новость о том, что Благодетельница подарила первым своим помощникам благословение, разнеслась по окрестным селам. И люди потянулись. Кто помочь, а кто за помощью. Эрмит взял на себя координацию всех проводимых работ. Индис беседовал с приходящими людьми, рассказывал о скором открытии больницы.

Все подходили к источнику, кланялись Благодетельнице, тихо говорили каждый свое и пробовали водичку из родника. Но все уже знали, в родничке — обычная вода. Благословенная стекала по руке статуи. Но, как ни всматривались, капельки не выступали. И, может быть, кто-то и перестал бы верить и посчитал все россказни байками, но один из работников поранился топором. Рана была кровавая, страшная.

Дарина стала обмывать рану, но тут же послала за Альей. Раненого перенесли к роднику. Алья наклонилась, зачерпнула воды и вместе с Дариной стала поливать на рану. На глазах собравшихся рана стала затягиваться. Надо ли рассказывать какое впечатление это произвело на сгрудившихся вокруг людей?

У каждого в их маленькой группе было свое дело. Даже Лада пристроилась к Индису и стала помогать тому с приходящими. А Алья чувствовала, что здесь она сделала то, что должна, что теперь справятся и без нее. Но вот, что нужно делать дальше, ухватить мыслями не могла.

Правда, засела в ней мысль, что нужно выбраться в город, посмотреть людей, послушать. И так потянуло ее в Храм, в котором она была с Никой, что Алья заторопилась. Закутав лицо по самые брови платочком, переместилась в столицу. Постояв вначале невидимой на площади, посмотрев по сторонам, она осмелела. Не было такого скопления людей и стражников. На лестнице перед Храмом сидели и стояли несколько нищих. Но мало кто проходил по этой лестнице в Храм, а уж подавать…

Алья зашла за колонну и проявилась. Потом тихо зашла под своды Храма. Статуя Благодетельницы под косыми лучами солнца, падающими через витражи, смотрелась как живая девушка. Перед статуей стоял старик, опираясь на посох. Губы его что-то беззвучно шептали. Алья немного подождала и подошла.