Обнаружив врага, тварь перестала крутить головой. Пчел поднял передние лапы и мазнул ими, пытаясь счистить скелета с загривка. Но для такого жеста конечности не приспособлены, и он достал лишь до своих усов, проведя вдоль них зазубринами, торчащими из кончиков лап. Сломанное правое крыло дергалось, хлопая как полотенце на ветру, а под остатками крыльев звенели жужжальца.

Брюхо дернулось, но жало бессильно ткнулось в землю. В полете он бы ударил точно, но на земле пока не выработал стратегии, не разобрался в тактике... Я поморщилась, осознав, что пользуюсь скелетьими фразочками. А Костя вовсю бесновался на загривке, тыча врага, словно игла швейной машинки.

Но через несколько секунд пчел понял бесперспективность стояния и подпрыгнул как бык на родео, толкнувшись всеми шестью лапами. Скелет похоже перебросил статы в силу, чтобы наносить больше урона, он не удержался и неуклюже взлетел в воздух. Но, видимо, успел в полете вернуть ловкость и приземлился уже красиво - на одно колено, уперев левую руку в землю, отведя лопату назад и на мгновение замер в изящной позе «спрыгнувшего ассасина».

Трутень резко присел как-то на одну сторону и, выгнув брюхо сбоку, нацелил жало на скелета. Но тот отпрыгнул назад, изогнувшись как боец на ножах, спасающий от лезвия живот. Острие пронеслось, едва не зацепив его позвоночник. Точность удара и упреждения у пчелиного самца оказались фантастические. Человек с телом точно бы свалился, зажимая рану, наполненную ядом. Вот только насекомое не учло, что живота у скелета нет.

Костя, похоже понимая, что шансов у него не густо, все же сжал лопатку, повернувшись боком, словно шпажист, готовящийся отразить удар. Все это уложилось в откат моего заклинания, и прерывая следующую атаку, я раскрыла пальцы.

Удар искр вонзился в брюхо, которым трутень подергивал, словно фехтовальщик кончиком шпаги, отслеживая не в меру ловкую нежить.

Шерсть разом вспыхнула, дополняя коктейль запахов вонью горелой пластмассы. Здоровье твари скачком уменьшилось, а жужжальца взвыли на предельно высоких нотах. Её голова судорожно дернулась в мою сторону, и скелет, пользуясь моментом, взмахнул лопаткой. Лезвие ударило в тонкую шею, и голова трутня покатилась в траву, мерцая фасетчатыми глазами, на которые лип всякий мусор.

Тело насекомого, лишенное думалки, судорожно вытянуло лапы, задрожало как в лихорадке. Но здоровья было еще порядочно, и оно слепо начало размахивать конечностями, в надежде зацепить врага.

Трава и одинокие папоротники разлетались от безголового членистоногого, как от газонокосилки. Комья земли, то и дело, брызгали в стороны и, сквозь желтый туман «зоны агро» видно, как землю исчертили полукруги борозд.

Но Костя не продолжил боя. Он отскочил подальше и наблюдал за судорогами издали, сложив руки на ребрах.

Подворачиваться под эту спятившую ветряную мельницу мне не хотелось, поэтому третий разряд заклинания тоже выпустила издали. Туша изрядно замедлилась, однако продолжала упорно кружить, пытаясь покарать убийц.

Скелет крикнул:

- Кендра, все отлично. Теперь он сам сдохнет. Пора копать, держи лопату...

Я покачала головой и разрядила заклинание в последний раз. Трутень заскрипел и рухнул брюхом на землю, выпрямив все лапы. Жужжальца, постепенно замерли, обвиснув черными хлыстами, а ник моба стал серым, к нему добавилось слово «труп» в скобках. И только кончик одной лапы продолжал судорожно подергиваться, в агонии.

«+ 765 опыт. Вы получили уровень! Вы убили первое насекомое в Тенарском лесу. Желаете получить дополнительный урон к насекомым +5%? Да\нет»

Я удовлетворенно хмыкнула, покосившись на скелета и вжала отказ, решив продолжить линию набора репутации. Сообщение охотно сменилось:

«Внимание! Похоже, вы случайно уничтожили представителя Тенарского леса и искренне об этом сожалеете. Вы получаете 5% устойчивость к яду любых летающих насекомых.»

Я с досадой и недоумением рявкнула:

- Что за фигня! Где моя прибавка репутации?

Скелет тем временем подошел, протянул лопатку на открытых ладонях и торжественно произнес:

- Это был славный бой, Кендра. И ты провела его на отлично.

Потом утратил торжественность и поинтересовался:

- Ты основной урон нанесла, так что основной опыт тебе и... что значит твое восклицание? Должна быть какая-то плюшка за первое убийство.

Я с досадой произнесла:

- Пять процентов устойчивости к яду летающих насекомых.

Скелет вложил черенок лопатки мне в ладонь и сказал философски:

- Ну, не так уж и плохо. Великий рэндом. Этим все сказано.

Я нервно стиснула рукоятку и ехидно протянула:

- Небось сам хотел получить? То-то кричал чтоб не добивала?

Костя кивнул и проговорила:

- Ага. Вряд ли, конечно победу присудили бы мне. Но шанс был не нулевой. Это игра. И понятное дело все хотят быть сильнее. Собрать побольше бонусов, а Тенарский лес прямо кладезь бонусов. Кладезь, пока его не наполнили игроки. Как мимо пройти?

Он не отмазывался и вещал спокойно и философски. И чувства победы, что сумела раскрыть его гнусный замысел не было. Напротив, почувствовала словно украла у него что-то... Да еще так бестолково распорядилась бонусом. Прибавка 5% к урону, на начальных уровнях вроде бы ерунда, но при дальнейшей прокачке очень бы нехило сэкономила баллов опыта. Что и говорить, скелет хоть и нанес меньше урона, заслуги в этом бою у него были повыше.

Я смущенно потупилась и проворчала, чтобы выйти из этого неуютного состояния:

- Ну, где там твоя гремучая солодка? Вон те сиреневые цветочки на чахлых стебельках?

Костя ответил:

- Ну ты все знаешь. Стой, куда рванула! Дай кочережку то отмотаю.

Он быстро и аккуратно освободил мою руку и отдал ленты материала, мол «пригодятся еще». Потом, покручивая кочергу на запястье, пошел к туше трутня. Я мысленно пожелала ему найти что-то полезное. Свитер, например. И заторопилась к травке, которая стала прекрасно видна, после того, как рассеялся «желтый туман».

Я опустилась на колени стала аккуратно расковыривать землю, стараясь не повредить корешки. Едва острие лопаты начало откидывать землю, стебли зашевелились. Пчелиный гул наполнявший воздух, дополнил рокот, напоминающий сход далекой каменной лавины в горах.

Я повернула голову к Косте, кружащего вокруг туши трутня и громко спросила:

- Это что?

Он пнул брюхо поверженного насекомого и ответил:

- Солодка-то гремучая. Гремит.

- Думала, это фигура такая, - проговорила я, продолжая осторожно копать.

- Фигура это у тебя, - отозвался скелет, - ладная такая, сочная. Так и просится в руки...

Я хмыкнула, хотя беззлобно:

- Так и просишь, чтоб по голове настучала. Фигура, в смысле речи. А моя фигура - это моя фигура. Нечего всяким костистым на нее челюсти разевать.

- Помечтать хоть дай, - с усмешкой произнес Костя.

- Про неписей мечтай, а от меня отстань.

Я продолжила махать лопатой, радуясь, что коллеги не видят меня за таким не достойным руководителя занятием, а скелет досадливо щелкая челюстью, продолжал ковырять добычу, пытаясь извлечь хоть что-то полезное. Нажимал кочергой, дергал, но похоже без особого успеха, потому что бормотал под нос что-то неразборчивое, но судя по тону, матерное.

Когда вокруг корешка земля очистилась, рокот усилился. Я наклонилась и стала аккуратно вытаскивать. В этот момент пчелиный гул над головой стал громче, а когда подняла голову, марево вокруг улья из пчел уплотнилось и заколыхалось.

Скелет тоже вскинул голову. Челюсть заходила из стороны в сторону, а костлявые ладони машинально счистили ошметки слизи, покрывающие руки до локтей.

- Что-то не так? - спросила я.

- Хрен его... - проговорил скелет, напряженно всматриваясь ввысь. - Но пчелы всполошились. Это их цветы, но не думал, что прям охраняют.

Я замерла, ожидая дальнейших указаний и прикидывая, когда это стала слушаться мужиков, но в данной ситуации он знал явно больше.