— Хрр… — мораец попытался было что-то сказать, но сил у него почти не осталось.

Дерек склонился еще ниже, он почти прикасался щекой к щеке своего смертельного врага и не мог видеть, как в ладонь морайца скользнуло тонкое лезвие.

Этот клинок Сид Арат всегда носил с собой. У них была давняя история. Очень давняя. Именно этим лезвием был оставлен шрам на его щеке. Только в тот момент стилет находился в чужой руке, а сам Сид был молод и глуп, беспечен и не так подозрителен и осторожен, как сейчас. Он подпустил убийцу слишком близко, позволил тому не просто ранить себя — оставить метку на память. И пусть позже, Сид выследил того несчастного и сполна расплатился с ним за шрам на щеке, а клинок забрал себе, как напоминание, память о той ошибке сыграла определенную роль в судьбе морайского мага. Он больше никому не доверял и всегда был наготове.

— Ну же, — Дер торопился. Ему было необходимо узнать имя заказчика, он должен был знать, кому потребовалось избавляться от маленького ребенка.

— Ниже… — просипел Сид, чувствуя, как последние силы покидают его. — Лантарская княжна… должна была умереть… семнадцать лет назад. Ты и тогда… встал на моем пути… ссщенок… но ты… заплатишь… кровью…

— Княжна? — Дерек дернулся, выпрямляясь.

А Сид Арат совершил последний рывок. Тонкий стилет вошел в сердце молодого патрульного в тот миг, когда самый опасный и разыскиваемый преступник умер. Пальцы его разжались и рука безвольно ударилась о каменную плиту пола. Стилет же остался в груди Дерека Лиарэ.

Дер даже не сразу понял, что произошло. Он не почувствовал боли. Ничего не почувствовал. Только вздрогнул от неожиданности и опустил глаза вниз. Удивился, когда увидел, что у него из груди торчит рукоять чужого клинка.

Капля Смерти засветилась ярче. Древний артефакт дарканцев активировался. И свечение это становилось все ярче и ярче. Совсем скоро ему стало мало места в полуразрушенном строении и свет вырвался на свободу. Осветил всю столицу так ярко, словно бы наступил день, и солнце заняло положенное ему место на небосклоне.

Даэн вздрогнул и поднял голову. Он, как и все, в чьих жилах текла хоть капля дарканской крови, почувствовал… магию.

Магию смерти родного мира. Последний артефакт дарканцев активировался кровью обычного человеческого мага.

Лорд Шаэсс задрожал. Он сильнее остальных ощущал на себе эту мощь. Артефакт манил его, взывал к нему, как к истинному своему владельцу. Звал.

И лорд сдался. Стал рвать пространство, вкладывая в это заклинание всю силу, на которую был способен. Древняя защита поддалась, тоннель в полуразрушенный барак открылся, и Себастьян шагнул в него. Даэн не стал мешкать. Он не понимал что происходит. Младший брат императора, априори один из сильнейших дарканцев, вдруг ощутил собственную никчемность, слабость, несостоятельность перед мощью своего родного мира.

— Ян, — он попытался привлечь внимание друга, когда они оказались внутри полутемного строения. Но лорд Шаэсс не услышал. Он продолжал идти вперед. Миновал один загон, второй…

У дальней стены в самом последнем помещении лежали рядом два тела. Не надо было быть магом смерти или целителем, чтобы понять, что и морайский маг и патрульный мертвы.

Шаэсс приблизился к ним, носком сапога небрежно отшвырнул в сторону руку Сида Арата и опустился на колени перед Дером. Артефакт на груди мертвого мага приветливо мигнул и снова стал обычным прозрачным, словно роса, камнем.

Шаэсс не думал долго. И снимать цепочку с шеи патрульного не стал. Вытащил собственный кинжал и резанул себя по запястью, чуть ниже кромки от браслета, глубоко разрезая кожу.

— Ян, — Даэн приблизился к другу и остановился за его спиной. — Парень мертв.

— Да, — прохрипел Шаэсс, капая из раны на артефакт. Алые капли расплылись по гладкой поверхности и через мгновение стали впитываться. Артефакт принимал жертву. Охотно забирал себе то, чем с ним делились. — Вот и все, — Шаэсс залечил собственное запястье и протянул руку к артефакту. Он собирался забрать Каплю себе по праву сильнейшего, по праву крови… потому что, та сама его позвала. Но взять не смог. Стоило только пальцам дарканца прикоснуться к цепочке, как бледно-голубой камень полыхнул огнем. Себастьян чудом успел отдернуть руку.

— Что произошло? — Даэн склонился над телом мертвого патрульного. — Артефакт…

— Не желает расставаться со своим носителем, — произнес Шаэсс задумчиво.

— И что ты будешь делать? Как забрать Каплю?

— А я почем знаю? — огрызнулся Шаэсс. — Разве это я проворонил самый мощный и своенравный артефакт дарканцев семнадцать лет назад? Разве из-за моей оплошности Капля приняла мальчишку и даже после смерти своего мага не желает принадлежать никому… — Шаэсс вдруг замолчал. Но от тишины, что воцарилась в бараке, веяло… задумчивостью. — Хм… а если… Открой проход в орден, Даэн, — попросил Себастьян, все еще задумчиво потирая подбородок. — Я кое-что придумал.

— Ты собираешься сделать из Дерека Лиарэ умертвие?

— Я похож на идиота? Попробуем вернуть его… иначе.

— Ян… Это сказки. Так не бывает. По крайней мере, не в этом мире. Возможно, Хераш и вернул бы мальчишку к жизни, но не этот мир, Ян. Здесь наша магия бессильна.

— Бывает — не бывает, — с ехидцей произнес Шаэсс, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — Сами напортачат, а мне потом расхлебывай. Будто бы мне заняться больше нечем. Артефакт почти сросся с аурой парня. Он принял его, признал своим и… не желает отпускать.

— Но маг мертв!

— И когда в нашем мире смерть означала окончание пути? Открой проход в орден, Даэн. Сдается мне, все самое интересное еще впереди.

Так страшно, как в этот момент, Эльмарис еще никогда не было. Даже, в тот лень, несколько лет назад она в погоне за Дереком по коридорам их столичного дома, случайно налетела на стол у камина и опрокинула его, разбив на тысячи мельчайших частичек дорогущую вазу, приобретенную Сайрин. И перед вступительными испытаниями в Школу целительства девушка не испытывала такого жуткого страха. И когда она узнала о том, что любимый братик отправляется в Северные пределы, чтобы навести там порядок и разобраться с мертвяками, она так не боялась. Как сейчас, когда стояла на небольшом островке, отколовшемся от каменного пола, прижавшись к такой же дрожащей и испуганной Рианне, и наблюдала, как к ним приближается нечто странное, черное и… кажется, оно было живым.

— Мамочки! — всхлипнула леди Иншар и уткнулась любом в плечо своей подруги по несчастью. — Что это такое? Оно… оно… ползет к нам…

Эльмарис только и могла, что всхлипнуть в ответ и в свою очередь сильнее вцепиться в руку Рианны. Но глаза не закрывала. Просто не могла отвернуться и не смотреть на черный туман, что извивался в нескольких шагах от них. А зал трясся. Весь замок ходуном ходил. Пол уже весь потрескался, и огромные каменные глыбы двигались, натыкались друг на друга и раскалывались на более мелкие части с ужасающим треском. С потолка сразу сыпались мелкие обломки и каменная труха, но вот уже несколько раз неподалеку разбивались большие куски перекрытий, обдавая несчастных пленниц россыпью острых осколков. Стены дрожали, а земля гудела. Еще немного и весь замок обрушится, погребя под собой двух молоденьких девиц. Если вон то, черное и извивающееся, не доберется к ним раньше.

— Ри! Рианна! — Эльмарис встряхнула подругу. — Надо попробовать добраться к двери. Слышишь? Мы должны попытаться!

— Где ты тут дверь видишь? — огрызнулась леди Иншар, но голову подняла и даже слезы утерла. Принялась осматриваться. Пошатнулась пару раз, когда плита, на которой девушки стояла начала двигаться. — Нас сейчас просто раздавит. Если сверху ничего не прилетит, то под землю уйдем.

— Я не хочу, — замотала головой Эльмарис. — Совсем не хочу. У меня… у меня… брат в Северных пределах, я его уже несколько месяцев не видела, а второй… совсем безголовый, как же он без меня-то? И… и… еще два свидания… Да! Точно! Я же еще на два обещанных свидания не сходила. Лерс… обидится… Он… он вообще отказов не принимает.