Хотя, в данном случае смерть девчонки была бы меньшим из зол. Хуже будет, если неизвестные похитители попытаются воспользоваться преимуществом и будут давить на императора, шантажируя его благосостоянием и местонахождением девочки.

Как это ни прискорбно, но мертвая княжна сейчас была бы намного более выгодна для императора Таршаана и всей Дарканской империи. Нет человека, как говорится, — нет проблем.

Но для самого Тордаэна такой исход событий был бы крайне нежелателен. Младший брат его императорского величества забросил все свои дела и так рьяно бросился на поиски дочери лантарского князя вовсе не потому, что годовалая княжна практически обвенчана с кронпринцем. Для лорда АртНаэр все дело было в одной темноволосой синеглазой ведьме, которая сегодня так бесстрашно обвиняла его во всех смертных грехах, и ее муже, который на протяжении долгих лет был лучшим другом дарканского принца.

Они познакомились почти двадцать лет назад, когда насмешница-судьба свела вместе в застенках портовой тюрьмы одного из человеческих государств юную ведьму, приговоренную к пыткам и сожжению на костре, молодого князя Лантара, не желающего принимать бразды правления из рук своего отца и отчаянно искавшего приключений на стороне, и младшего брата императора Дарканской империи, по воле случая, расследовавшего очередной заговор против темного престола.

Им пришлось немало пережить вместе, но оно того стоило. Тордаэн, в силу своего характера и положения мало кого мог назвать другом, практически никому не доверял и точно знал, что никому не может открыть свое сердце. Здесь же, все решилось очень быстро — дружба, доверие, взаимопонимание — пришли как-то сами собой и за прошедшие годы только окрепли. Даэн и Ник очень быстро сошлись, несмотря на разные характеры и приоритеты, и не пожелали терять эту связь много позже, когда каждый из них вернулся к тому, для чего был рожден.

То время и сейчас лорд АртНаэр вспоминал с улыбкой и оттенком легкой грусти. Жалел ли он о том, что все сложилось именно так? Нет. Ни на мгновение. Желал ли, чтобы эта очаровательная женщина смотрела на него так, как смотрит на его друга? Скорее всего, нет.

Двадцать лет назад, юная ведьма что-то зажгла в сердце дарканского лорда, тронула какие-то тайные струны его души, но это… Нет, не прошло, но боль сменилась легкой тоской по тому, чего не могло быть никогда, грустью, из-за того, что ему не суждено испытать на собственном опыте, что значит любовь ведьмы.

Теперь, Тордаэн мог отпустить и радоваться, наблюдая со стороны за счастьем друга и той единственной, которую он мог бы назвать любимой, но так и не назвал.

Лорд АртНаэр улыбнулся, вспоминая все попытки и ухищрения Ника, направленные на завоевание неприступной ведьмы. И ведь он добился-таки взаимности. На что только не шел молодой наследник Лантара ради того, чтобы назвать своей молоденькую девчонку, озлобленную на весь мужской род. Но он мог себе это позволить. Наперекор всему: семье, народу, собственному воспитанию, князь Лантара назвал женой ту, которую любил. Младший брат императора такого позволить себе не мог, просто не имел на это права. А возможно, просто любил не так сильно, чтобы пойти против брата, долга, своего народа.

Долгие годы, наблюдая за семьей друга, Даэн отогревался душой, глядя на то, как крепнет и расцветает их любовь с течением времени.

Он усмехнулся, вспоминая тот день, когда молодой князь сошел на берег в порту родного княжества, ведя за руку свою молодую жену. Помнил Даэн и перекошенные лица первых советников старого князя. Как так! Князь, будущий правитель, надежда и опора всего княжества, изволил посадить на трон рядом с собой какую-то безродную девку, портовую шлюху.

Но кривились они не долго. Лантар небольшое княжество, с двух сторон омываемое морями, а вот на западе, его границей были неприступные горы, через которые перебраться было практически невозможно даже для контрабандистов. А этот народ, как известно, везде пролезет. Там-то и находилось основное богатство Лантара — месторождение очень редкого минерала — тифрилла, который обладал поистине уникальными качествами. Он глушил магию. Любую. Даже небольшая крупица тифрилла была способна заблокировать любую магическую активность в паре шагов вокруг себя. Стоит ли говорить, что среди населения Лантара магов не было. Они там просто не рождались. Да это и понятно — откуда взяться магам там, где на протяжении веков магия глушится на корню.

Аэрлин магом не была — она была ведьмой. И поэтому тифрилл на нее не действовал. Как же было велико удивление тех советников, которые еще недавно поливали молодую княгиню грязью, когда они об этом узнали.

Впервые за всю историю Лантара, в правящей семье появилась одаренная княгиня. Это ли не повод для того, чтобы замолкнуть злым языкам и перестать строить козни той, которая в скором времени села на трон рядом со своим мужем.

К тому же Аэрлин смогла передать частички своей силы детям. Старшие мальчики не могли в полной мере пользоваться ведьминым наследием матери, но даже слабый дар был для Лантара подарком небес. Конечно, их способности, по сравнению со способностями магов той же Дарканской империи или человеческих государств, были ничтожно малы, и это если не брать во внимание дарканских лордов, у которых и магия была другая, но среди своих подданных они были сильнейшими, потому что единственными.

Это, что касается сыновей, а вот дочь. Дочь могла унаследовать все способности матери. Именно потому так уцепился за эту помолвку император. Девочки у дарканцев рождались редко, и они поистине были ценны. А в случае этого брака, Дарканская империя приобретала не только выгодного союзника в лице Лантара, но и приоритет в приобретении тифрилла. Вот император Таршаан и поспешил, не только с помолвкой своего сына с дочерью лантарского князя, но и с рунной магией, связавшей кронпринца и маленькую княжну. Чтобы наверняка.

И теперь, очень важно отыскать девочку раньше, чем ей причинят какой-нибудь вред. Через рунную вязь откат настигнет кронпринца, и никто не знает, чем все это может закончиться. И пусть связь между детьми еще слабая и не развита в полную силу, последствия могут быть непредсказуемы.

Тордаэн вдруг замер, похолодел от поразившей его догадки, а в следующее мгновение уже рвал пространство, открывая переход в столицу Дарканской империи, в императорский дворец…

Спрыгнув со стены, Дер и Арий со всех ног припустили туда, где в неясном лунном свете виднелась темная полоска леса. Не сговариваясь, они оба решили, что намного легче спрятаться там, среди вековых деревьев и бездорожья. Ведь те, кто отправлен за ними вслед перво-наперво будут искать беглецов на трактах, в лес мало кто сунется по своему желанию.

До кромки леса мальчишки-беспризорники добрались довольно быстро, но, даже ступив под темные своды деревьев, скорость не снизили. Знали, что чем дальше они окажутся от ставшего негостеприимным Падара, тем больше шансов у них на то, что удастся уйти от погони. И если злопамятный предводитель падарских хулиганов и не сунется сюда, потому что вдали от городских стен власти у него нет, то темный маг-артефактор, у которого Дер утащил загадочный амулет, ни перед чем не остановится, чтобы вернуть свое имущество. С темными вообще связываться себе дороже.

Дер и сам не мог сказать, зачем ему понадобилась эта вещица. Он с самого детства знал, что в нем есть ростки некой силы. Считать себя магом, мальчишка не мог, потому что не знал ни одного заклинания, не умел пользоваться даром, что достался ему в наследство, а научить его хоть чему-то было некому, но силу в себе ощущал очень хорошо. Иногда, когда он сильно пугался или злился, то она даже проявлялась в виде легкого, неизвестно откуда взявшегося ветерка или же там, свечи начинали гореть ярче, поднимались в воздух мелкие предметы, ну и так, по мелочи. Но контролировать такие всплески парнишка просто не умел. Как не умел он, и использовать скрытый в нем дар по своему усмотрению и желанию. Ему, сыну падарской ночной бабочки, никто никогда не объяснял, откуда берется магия и как она работает.