Спустя десять минут, облачившись в парадный камзол, кронпринц покинул свое временное жилище и присоединился к Арию на улице. Командир дартарров стоял на небольшом пятачке, отделяющим временный лагерь от лесной полосы, и напряженно всматривался в горизонт.

— Норвы прислали вестник, что готовы к переговорам, — не оборачиваясь, произнес он, когда почувствовал приближение кронпринца. — Они уже прошли через перевал. Двигаются пешком, через два часа будут здесь. Я отдал распоряжение приготовить все к переговорам.

— Хорошо, — кивнул Лерс, продолжая вглядываться в горы, виднеющиеся на горизонте.

Он не обладал зоркостью и обонянием оборотней, но смог различить небольшую дымку — норвы использовали магию.

Посольство норвов появилось в пределах видимости спустя три часа. Четыре воина, плечом к плечу, вышли из окружающего временный поселок дартарров леса. За ними семенили остальные участники переговоров, но из-за могучего телосложения впереди идущих, рассмотреть их повнимательнее не получалось. Выступающие же впереди воины вызывали невольное уважение, и даже безотчетный страх. Они были высоки ростом, могучи телосложением и довольно устрашающи на вид. Заросшие светлыми бородами суровые лица, длинные волосы, спадающие на плечи, странные на вид меховые шапки с рогами, лохматые меховые же жилетки, лишь слегка прикрывающие мускулистые, густо смазанные жиром тела — таковы были посланники норвов, важно выступающие на встречу с кронпринцем Дарканской империи.

Лерс почувствовал, как от вида полураздетых воинов его пробирает дрожь. В Хашрай уже пришли морозы, земля правда не успела еще покрыться снежным покровом, но промерзла основательно, от дыхания поднимались облачка белесого пара, а иноземные воины были полураздеты и совершенно не обращали внимания на холод.

Посольство приближалось неспешно, они словно купались в лучах зимнего солнца северных земель Дарканской империи и от их, густо смазанных медвежьим жиром тел, отскакивали блики, слепившие глаза встречающих. Высокие, мощные норвы походили на легендарных паладинов, которые несколько десятков тысяч лет назад бороздили морские просторы и устраивали варварские набеги на прибрежные территории. Кто знает, возможно, именно те самые паладины и стали прародителями народа норвов? История не сохранила таких сведений, а сами северяне не спешили поведать миру историю собственного происхождения, жили замкнуто, не допуская ни в свои земли, ни в свои души чужаков.

Кронпринц поежился, но тут же взял себя в руки, постарался придать своему лицу сурово-непроницаемое выражение, распрямил плечи, но не удержался и бросил быстрый взгляд назад — за правым плечом, на расстоянии одного короткого шага, стоял Арий Лиарэ. Такой же суровый и непоколебимый с виду, как и приближающиеся к ним мужчины.

Капитан дартарров встречал посольство вместе со своим будущим императором. Лерс внимательно прислушался к себе — напряжение, исходящее от Ария затронуло и его, и теперь давило на плечи, не давало спокойно вздохнуть. Командир дартарров едва сдерживался, чтобы не зарычать. Что с ним происходило, кронпринц не знал, но очень надеялся, что Арий сможет совладать со своим зверем и не сорвет переговоры, к которым дарканцы шли вот уже несколько лет.

А посольство норвов приближалось. Они двигались неспешно, тяжело ступая по хашрайской земле, словно пытались напугать имперцев своим устрашающе-грозным видом.

Земли норвов были обособлены и не представляли никакой ценности для соседей, да и располагались они на крайнем севере, где всегда большую часть года царила зима. Население жило охотой и тем, что могли производить сами или захватывали в результате набегов, которыми занимались поголовно все воины, и никогда не устанавливали дружеского сотрудничества ни с кем из соседних держав. Тем более их предложение о переговорах заинтересовало Таршаана. А требование о полной секретности — совпадало с желанием императора Дарканской империи, которому весьма хотелось добраться до гор, на западе Снежной равнины, где располагались богатые месторождения редкого минерала. Прозрачные кристаллы, которые добывались там, как нельзя идеально походили для изготовления амулетов-накопителей. А варвары-норвы, не владеющие никакой магией, использовали их для украшений.

И вот сейчас Лерс с затаенным страхом взирал на огромных мужчин, приближающихся к нему неспешным, но твердым шагом. Он получил весьма однозначные инструкции от отца — любыми путями заключить с северными воинами договор о сотрудничестве. А вот как это сделать ему никто не рассказал.

Северные воины признавали лишь силу и ничего больше. Таков был уклад всей их жизни и Лерс прекрасно знал, что он не имеет никакого права показать свою слабость перед этими суровыми воинами. Норвы не уважали тех, кто был слабее, не пресмыкались перед сильнейшими и никогда не склоняли головы. Сам факт, что именно они были инициаторами нынешних переговоров, изрядно удивил императора Таршаана, а требование говорить с носителем крови ОрГраэш насторожило. Но в данном вопросе Дарканская империя не могла позволить себе привередничать. Этот союз был необходим и император дал понять своему наследнику, что тот отправиться на север, в суровую вотчину норвов, если посмеет провалить переговоры. К норвам Лерсу не хотелось, и потому он был настроен решительно.

У воина, выступающего чуть впереди остальных, в волосы были вплетены лапы северной лисы и какие-то украшения из бусин. Из того, что Лерс знал об этом народе, он сделал вывод, что перед ним вождь одного из крупнейших кланов — только они имели право украшать свои прически добытыми на охоте или в бою трофеями. А еще, этот воин был единственным, кто пренебрег меховой жилеткой и шествовал на встречу с принцем Дарканской империи, сверкая в лучах зимнего солнца обнаженным торсом.

Два других воина были незримо похожи на своего предводителя, разве что уступали ему в росте и длине волос, да вместо накидки, были облачены в распахнутые на мускулистой груди, густо смазанной медвежьим салом, меховые же жилетки.

Лерс повнимательнее присмотрелся к приближающимся воинам и едва не выругался в голос — один из них был шаманом.

Основной религии у норвов не было. Они не поклонялись никаким богам, не признавали над собой ничьей силы, но шаманы… шаманы у норвов были отдельно кастой. К ним прислушивались. И это были единственные представители этого народа, которые доживали до глубокой старости. Чью волю они несли в массы, с кем разговаривали, когда впадали в транс — никто доподлинно не знал. Да и как можно понять отношение северных воинов к своим шаманам, если их единственным богом была сила.

Старики у норвов не выживали — те, кто слаб и беспомощен, не достоин жизни. Северные воины не почитали предков, они не заботились ни о ком, кроме себя — такова была суровая правда жизни на севере, в краю вечных льдов. Норвы не ценили своих матерей, жен и дочерей. Для них женщина — это лишь сосуд для семени, способный выносить и произвести на свет воина. И тем более странно выглядело их благоговение перед шаманами, которые купались в почете и уважении и могли дожить до глубокой старости.

Посольство норвов остановилось в нескольких шагах от кронпринца Даркарской империи. Самый мощный воин, стоявший всего на шаг впереди остальных, окинул Лерса внимательным взглядом льдисто-голубых глаз, видимо признал в нем носителя дарканской крови, и с размаху ткнув себя кулаком в грудь, что-то прокричал на незнакомом языке.

Лерс, выдерживая невозмутимо-нейтральное выражение на лице, приветствовал посольство соседней державы по обычаям Дарканской империи.

Далее следовали приветствия и представление посланцев с обоих сторон. Норвам весьма польстило, что кронпринц соседней державы вышел к ним навстречу всего лишь в сопровождении одного воина — тем самым Лерс продемонстрировал им свое мужество и бесстрашие, а это они ценили лишь немногим меньше, чем силу.

— Я — Ургольд Светарар, — представился самый высокий из членов посольства. — Великий Палладар, объединивший народ могучих норвов под своим стягом, оказал честь и поручил мне вести переговоры с носителем крови Черного Императора.