— Неприятности? — мягко поинтересовался Красс, подавая магичке бокал, на два пальца наполненный коньяком.

— Да так, коллега взбесил, — уклончиво отозвалась та, с благодарностью принимая напиток.

— Бывает. Меня люди тоже порой раздражают своей тупостью. Не стоит на это так эмоционально реагировать.

— Да демоны с ним, — буркнула Агафья, сделав несколько мелких глотков из своего бокала, и резко переменила тему. — Скажи, а в семидесятых годах прошлого века ты служил в КГБ?

— Да, — спокойно кивнул Красс, откидываясь на спинку сиденья. — Они сами меня нашли. Время было такое.

— А фамилии Хмарин или Серов тебе о чем-нибудь говорят?

— Рикри, брось эти свои полицейские замашки, — усмехнулся магик. — Если ты хочешь что-то узнать, спрашивай прямо.

— Извини, — она устало провела ладонью по глазам. — Не успела перестроиться. У меня тут три убийства нераскрытых висят. А общего у жертв только одно — смерть. Точнее, орудие убийства. Какой-то странный электрошокер. Значит, ни о каком Серове ты в те времена не слышал?

— Нет. А чем он тебя заинтересовал?

— Да это, похоже, один из земных недомагов. Был… Кстати! — Агафья развернулась к Крассу. — Ты мне говорил, что, кроме нас, магиков на Земле нет. А я тут пару дней назад встретила аж пятерых. Правда, каких-то недоразвитых!

— Магиков, действительно, нет, — медленно заговорил мужчина. — А местных недоучек я не считал.

— Это не тебе, кстати, в голову пришла блажь инициировать несколько местных?

— Ты, что, с ума сошла?! Разумеется, нет! — возмутился магик. — Человек с магией — это все равно, что обезьяна с гранатой.

— А гранаты ты местным обезьянам не продавал? Уж очень этот странный шокер похож на артефакт. Не вызывает обычный удар электричеством таких повреждений, — девушка не отводила от собеседника напряженный взгляд.

— Рикри, уймись. Разве я похож на идиота, который хочет вызвать мировую сенсацию? Конечно, я не продавал местным артефакты. Тем более, такие убойные, как ты описываешь!

— Какого только кретина посетила эта бредовая идея? — пробормотала Агафья, снова отворачиваясь к окну. — Нашла бы — руки пообрывала. Вместе с дурной головой! Еще Лакс этот со своими аферами…

— Какой Лакс? — лениво спросил Красс.

— Да так, — отмахнулась она. — Одна из жертв странного шокера.

— Понятно. Еще один человек. Одним больше, одним меньше. Какая разница? Их и так безобразно много на этой планете. По-моему, ты уделяешь их проблемам слишком много времени.

— А куда я денусь?! — неожиданно взорвалась магичка, и ее глаза полыхнули огнем в полумраке тонированного салона. — Их идиотские проблемы слишком часто превращаются в мои!

— Это какие же?

Горечь пополам с бешенством, копившиеся с неудачного ужина в ресторане, наконец, прорвались наружу. Если вчера магичка еще сумела сдержаться и не вываливать на голову Красса подробности своей личной жизни, то сегодня удержать маску холодного покоя ей не удалось:

— Да любые! ФСБ вниманием достала! Макс со своей ревностью все нервы мне вымотал! И, в конце концов, все разрушил! А ведь я поверила в то, что это моя истинная пара!

— Ты знаешь легенды? — слегка удивился Красс. — Разве им сейчас уделяют много внимания?

— Не особо, — уже спокойнее проговорила Агафья, опуская ресницы. — Это я в Академии уделяла. Многое читала из эпохи «до катастрофы». Даже кое-чему верила… И что получила?! Только боль и непонимание. Вот она какая, эта проклятая любовь!

— Любовь? — переспросил магик. — Ты имеешь в виду этого человека?

— А кого же еще, — вздохнула магичка.

— Вот уж не подумал бы, что ты его любишь… — хмыкнул Красс.

— Что?! — возмущению девушки не было предела. — Да я…

— Что ты? — перебил магик, чуть нахмурившись. — Ты даже не пыталась понять, что движет им. Ты всегда требовала, чтоб он понимал и принимал тебя, но разве ты поступала так по отношению к нему? И, наконец, ты легко отказалась от него, и сейчас, по-моему, просто ненавидишь. Разве о такой любви писали Древние? Страсть может быть эгоистичной, Любовь — никогда. И чем же пожертвовала ради него ты?

— Я?! — начала было магичка и осеклась.

— Не было у вас никакой любви, — проворчал Красс. — Тебе понравилась игрушка, и ты ее любила, надоела — выбросила. Так что признай это и не майся дурью. Тут пять миллиардов таких игрушек ходит. Найдешь другую.

— Откуда ты знаешь? — осипшим голосом спросила магичка, глядя в пол.

— Про игрушки?

— Нет. Откуда ты знаешь, какой должна быть любовь?

— Я любил, — просто ответил магик.

— Она осталась на Ории?

— Она умерла. Но я до сих пор ее люблю.

— Так не бывает!

— Только так и бывает, если это любовь, — покачал головой он.

Агафья оторвала взгляд от пустого бокала, который вертела в руках, и посмотрела на магика.

— Что ты ему сказал тогда в ресторане? — вдруг выдохнула она.

— Ничего нового, — буркнул Красс. То ли мужчину растревожили собственные воспоминания, то ли он жалел, что спровоцировал этот разговор, но губы его то и дело сжимались в тонкую горькую линию, а лицо будто окаменело. — Что ему нечего тебе предложить, и с твоими возможностями он всегда будет для тебя лишь обузой. А примерно лет через сорок он превратится в старую развалину, а ты останешься такой же молодой, как сейчас…

— Останови машину! — перебила магичка, изменившись в лице до неузнаваемости.

— Рикри, ты что?! — испугался мужчина. — Я обидел тебя?

— Ты тут совершенно ни при чем, — с трудом разжав сведенные нервной судорогой пальцы, отозвалась девушка. — Я просто хочу побыть одна.

— Может, все-таки…

— Нет! — оборвала она и уже мягче добавила. — В другой раз, Красс. Я позвоню.

Видя, что ее не переубедить, магик тронул водителя за плечо, и иномарка замерла у обочины, мигая габаритами. Агафья выскочила из машины и тут же, даже не оглянувшись по сторонам, с громким хлопком исчезла в вихре разноцветных искр.

Мгновенье спустя такой же звук распугал голубей на обшарпанной крыше почти в десяти километрах от машины Красса. Одноглазый кот, присмотревший себе обед среди этой стаи, возмущенно вздыбил шерсть и шарахнулся в сторону. Агафья, а это именно она стала причиной переполоха в птичьем царстве, помахала рукой перед глазами, разгоняя желтый вонючий дым, и опустилась на влажное кровельное железо прямо там, где стояла.

Можно было пройти чуть дальше и через небольшое слуховое окно пролезть на заросший паутиной чердак, перепрыгивая с балки на балку добраться до низкой дверцы в темном углу и оказаться в полутемном кривом пенале комнаты. Там она всего несколько дней назад поджидала посредников кровожадного Собаковода. Дело раскрыто, а квартира все еще оставалась в ее распоряжении. Даже большой тяжелый ключ с двумя бородками до сих пор болтался в глубоком кармане джинсовки. Магичка не думала, что ей придется сюда вернуться. Но сегодня, после страшных в своей простоте и справедливости слов Красса, Агафье вдруг стало некуда идти, кроме этого недавнего убежища. Только здесь девушка еще никому не успела навредить. И эта простая истина тоже выяснилась «вдруг», ударила, словно гирей, по голове и прошлась бритвенно-острыми лезвиями вины по сердцу: «Я, и только я, виновата в том, что потеряла свою Истинную пару».

Скрытая кирпичными трубами от досужих взглядов, магичка сжалась в комок и разрыдалась. Впервые за много-много лет.

Агафья не знала, сколько времени просидела на крыше, молча кусая в кровь губы и вспоминая одну за другой все те ошибки, которые успела совершить за такой короткий срок. Одежда отсырела, закоченели руки и ноги, слиплись влажными сосульками растрепанные волосы. Погруженная в свои мысли, она, наверное, там бы и уснула, но в кармане запиликал мобильный. С трудом сообразив, что это за назойливый звук, магичка вытащила телефон из кармана.

— Привет! Тебе не надоело вспоминать выброшенную игрушку? Страдать лучше под классическую музыку в компании хорошего коньяка.