Вдали послышался глухой топот копыт. Асия с трудом добрела до прибрежных камней и затаилась за ними. Пистолет дрожал в руке, теперь она не была уверена в том, что не промахнется даже с десяти шагов.

Топот медленно приближался, послышались сдержанные голоса, заглушаемые грохотом прибоя. Асия затаила дыхание. Сознание полностью вернулось к ней, пробудилась жажда жизни. Усталость покинула тело, оно напружинилось, готовое к схватке.

Лошади остановились шагах в двадцати, и очень знакомый голос долетел до слуха женщины:

— Дальше не стоит ехать. И так далеко забрались. Пора возвращаться.

— Куда она пропала? — ответил другой знакомый голос. — Давно пора ей быть.

— Хилал! Хаддад! — закричала она. — Я здесь, идите сюда!

— Это ханум! Быстрее! Как медленно вы шли, ханум! Слава аллаху, вы целы!

— Я едва дошла. Так устала, что готова была бросить все и лечь отдыхать.

— Теперь самое страшное позади. Давай коня, Хилал.

Напряжение спало, но Асия с трудом дошла до своей кобылки. Та приветствовала ее тихим похрапыванием, кося глаз. Сил не было, и Хилал ловко подбросил ее в седло.

— Пора в путь, — сказал Тайсил и залез к Хилалу на лошадь. — Тяжеловато, но ничего.

Четыре всадника на трех лошадях ехали почти до рассвета.

— Свернем в степь, — сказал Хаддад. — Светает, у моря нас легко обнаружат.

— На трех лошадях далеко не уехать, — заметил Тайсил. — Наша едва держится на ногах.

— Сойдите с нее и пройдитесь малость пешком, — ответил Хаддад. — А то и вправду падет лошадь, тогда совсем плохо будет.

Они шагом углубились в степь, сейчас покрытую травой, тамариском, верблюжьей акацией и огромными кустами можжевельника. Лошади тянулись губами к траве, но их понукали, торопили.

С бугра беглецы осмотрелись. Далеко впереди виднелся дымок, просматривались селения.

— Надо двигаться дальше, — сказал Хаддад. — Здесь слишком близко от жилья.

Солнце взошло, и путники остановились в глубокой лощине со старым заброшенным колодцем. Сейчас на дне его блестела вода. Она оказалась слегка солоноватая, но пить было можно. С собой захватили мало, а лошади тянулись к воде, рыли влажный песок.

— Вот тут переждем день и двинемся дальше, — тоном приказа сказал Хаддад. Он чувствовал себя начальником, старался быть деятельным и осмотрительным. — Надо вести наблюдение за окрестностями. Вдруг появится кто.

— Перекусить бы, Хаддад, — взмолился Тайсил.

— И перекусим. Асия-ханум, небось, с голоду умирает.

— Хочу только пить и спать.

День прошел спокойно. За ночь проехали фарсаха четыре, и опять остановились на отдых. А вечером напоили коней последней захваченной с собой водой и поскакали дальше степью, не приближаясь к морю. Для сбережения сил коней мужчины часто шли пешком.

— Нам предстоит пройти сегодня фарсахов шесть-семь, — сказал Хаддад. — А для этого нужны свежие и сильные лошади.

— Неужели до Сура так далеко, Хаддад? — спросила Асия с тревогой. Она чувствовала страшную ломоту во всем теле.

— Далеко, Асия-ханум.

— На трех лошадях нам не одолеть такой путь, Хаддад. Я знаю в этом толк. Вот и Тайсил может подтвердить. Скажи, Тайсил.

— Ханум права, Хаддад. Придется нам еще одну ночь провести в степи.

— Тогда и спешить не стоит. Пусть лошади не выматываются.

После полудня в стороне от их пути показался дымок костров.

— Стойте! — сказала Асия. — Вон становище кочевников. Может, у них можно купить лошадь?

— Можно попробовать, Асия-ханум, — ответил Хаддад.

— Вот и пошлите Тайсила за покупкой. Деньги есть, и пусть очень-то не торгуется. Спешить надо.

— Да ведь осталось совсем немного, отец, — сказал Хилал. — Два-три фарсаха. Может, не стоит себя обнаруживать?

— Стоит, Хилал. Усталая лошадь может пасть по дороге. И что тогда?..

И Тайсил поехал покупать лошадь.

А вечером путники вышли к морю. Вдали светились огоньки. Это был городишко Сур, где дожидался Хадар с «Аль-Кахира».

Сур оказался маленьким городком, где безраздельно правил местный эмир с приближенными, и устроиться тут было делом получаса. Советник эмира с восторгом принял сотню пиастров и даже злорадно ухмыльнулся, узнав, почему Асия-ханум покинула Маскат.

— Здесь ханум может рассчитывать на мое и эмира расположение, — сказал он на прощание. — Живите с Богом, приносите себе и городу доходы и временами вспоминайте о нашем бренном существовании.

— Как мило он нас встретил, — удивилась Асия.

— Он не нас встретил так мило, ханум, а сотню пиастров, — буркнул недовольно Тайсил, который был скуповат.

— Во всяком случае, пристанище на первое время у нас есть, — ответила Асия усталым голосом. — Снимем домик, а там видно будет.

Жилье они сняли недалеко от гавани. Надо было приводить в порядок дела, многое начинать сначала.

— Меня беспокоят наши два судна. Нам их не перехватить. А в Маскате их, конечно, приберут к рукам, — с сожалением заметила Асия.

— Попытаемся с помощью «Аль-Кахира» привести их в эту гавань.

— Слишком хлопотно и дорого. Теперь мы этого себе позволить не сможем.

— Постараемся наладить отношения с местными купцами, вот постепенно дела наши и выровняются, — заметил Хадар.

— Хорошо бы, Хадар. Вот устроимся — и будем знакомиться.

Однако не прожили наши беглецы в Суре и недели, как в городке стали поговаривать о них весьма не лестно. Асию стали за глаза называть гяуркой, хотя она в первый же день пошла в мечеть и молилась на глазах у местных кумушек.

Купцы не откликались на предложения о заключении сделок.

— Как видно, мы совсем не далеко убежали, — сказала Асия. — Тут нам тоже не видать благополучия. Надо думать о дальнейшем пути.

— Может, все еще переменится, ханум, — с надеждой сказал Хадар.

— Нет, Хадар. Не переменится. Раз купцы отказываются с нами иметь дела, то надо уезжать.

— Ну что ж, ханум. Скоро задует муссон, и можно будет покинуть этот паршивый городишко.

— Но прежде хорошо бы послать в Маскат верного человека и разузнать о тамошних делах. Уж очень много я там оставила, и не хотелось бы, чтобы все так и пропало.

— Человека пошлем, Ханум, дело не хитрое.

— Тогда поторопимся. Время может оказаться неподходящим для проволочки. И тут надо поспешать.

Фагд, тот самый парень, которого Асия заставила учиться драться, уехал в Маскат. Асия с возрастающей тревогой стала дожидаться от него вестей, почти не надеясь на успех. На сердце скребли кошки.

Сейчас ей остро захотелось поговорить с дервишем Рауфом, но он остался в Маскате. «Надо было Фагду поручить разузнать о нем и привести сюда», — думала Асия. Слова дервиша так будоражили ее, что в эти несчастные для нее дни она часто вспоминала их и находила весьма разумными и справедливыми. Однако где он? И появится ли когда-нибудь?

Прошел месяц, и появился Фагд. Вид его не предвещал ничего хорошего, и Асия сразу же спросила:

— Ничего путного не привез?

— К великому сожалению, поездка оказалась бесполезной, ханум.

— Что ж такое?

— Никто не желает платить долги, ханум. Меня обвинили во всех смертных грехах и посадили в яму. Благо через неделю я сумел выбраться оттуда. Но дольше находиться в городе было бесполезно, ханум. Рассчитывать на средства, вложенные в Маскате, не приходится.

— Но долги остаются долгами! — вскричала Асия в негодовании.

— Они грозят вас и отсюда вытурить, ханум.

— Это похоже на правду, Фагд.

— Сколько грязи льют там на вашу голову, ханум!

— Грязи? Ну так пусть сами и расхлебывают ее! — Асия почувствовала, как волна ярости накатывает на нее. Она побледнела, задохнулась и махнула рукой, приказывая всем выйти, не в силах произнести ни слова.

Успокоившись немного, она позвала Хадара с Хаддадом.

— Мои верные товарищи и помощники, — обратилась она к ним напыщенно и важно. Я не могу больше терпеть. Всякая гадина издевается надо мною и над вами. Я должна отомстить и немедля.