— А ну слушай меня! — все притихли, уставившись на ханум, как бы видя ее в первый раз. — Вы, бешеные собаки, забыли уговор и приказы! Кто вам велел тыкать саблями в беззащитных людей? Судно сдалось, и ни к чему было рвать все на части! Вы получаете плату за свою работу, остальное идет в мою пользу! Забыли? Так я могу напомнить!

Матросы стояли понурившись, и только некоторые с вызовом поглядывали на странную ханум, требующую соблюдения каких-то там договоров. Они ворчали под нос, но пока не осмеливались выходить вперед.

— Все, кто отныне будет забывать о приказах, будут лишаться части премии, — продолжала ожесточаться Асия.

— Ханум, первый приз! Не утерпели. Шайтан попутал! — оправдывались самые серьезные.

— Да на что нам договоры! — выкрикнул кто-то и замолк. Асия сощурила зеленые глаза, рот скривился от злости.

— Ну-ка выходи сюда! Кто кричал?

Никто не вышел. И тогда Асия подошла к толпе и безошибочно отыскала недовольного. Это был араб, худой и обозленный, еще не остывший от грабежа. Она молча уставилась в его расширенные глаза, и тот стал пятиться, натыкаясь на разбросанные вещи. Асия подступила вплотную и неожиданно влепила ему оглушительную пощечину. Тот отшатнулся, хватаясь за пылающее лицо.

— Сын собаки! — прошипела она и медленно навела на перепуганного матроса пистолет, взведя курок.

— Прости, госпожа! — завопил матрос, заслоняясь руками. — Не казни! — и он повалился на колени.

Асия пнула его ногой и отошла. Едва сдерживая дрожь на лице, она оглядела толпу и тихо проговорила:

— Доли лишить, в ближайшем порту высадить, — с этими словами она неторопливо перебралась на свой корабль. Ее молча провожали десятки глаз.

Асия уняла нахлынувшее волнение, окатилась забортной водой, выпила прохладного шербета. Фата молча прислуживала, понимая, что госпожа не в себе.

— Ну все, — сказала Асия, явно придя в норму. — Теперь пошли посмотрим, Фата, что нам досталось. Тоже горишь нетерпением?

— Интересно, госпожа, — ответила Фата.

Происходила перегрузка захваченных товаров. Хадар распоряжался, писарь Масуд записывал захваченное в толстую книгу с желтоватыми страницами. Матросы спорили, переругивались, шутили.

На баке стояли пленные, дрожа от страха.

Асия подошла и оглядела их внимательными глазами, с мягкостью в голосе спросила:

— Кто хочет перейти к нам на судно?

Люди молчали, тараща на нее огромные черные глаза.

— Нуреддин, может, никто не понимает по-арабски? Переведи им мои слова.

Но и после перевода, никто не вышел вперед. Все молчали, но тут толпа зашевелилась. Сквозь нее продрался мальчишка в одной набедренной повязке, нерешительно сделал два шага и остановился.

— Спроси, Нуреддин, чего ему надо, — сказала Асия и оглядела мальчишку. Тот стоял, не скрывая страха в расширенных глазах. Он нерешительно кивал, стал отвечать на вопросы Нуреддина.

— Мальчишка, его зовут Пракаш, хочет перейти к нам, ханум, — перевел тот.

— Чего так? — удивилась Асия.

— Сильно намучался он тут. Серендж, его хозяин, часто избивает его и издевается над ним. Измучился малец.

— Да? Что ж, пусть переходит. Детей надо лаской приручать. Пусть идет к нам. А где его хозяин?

Из толпы пленных вышел моряк в разодранной одежде неопределенного покроя и с вызовом бросил быстрый взгляд на Асию. Она перехватила его и нахмурилась, почувствовав затаенную злобу и коварство.

— Твой раб? — ткнула она пальцем в сторону мальчишки.

— Мой, — ответил серендж.

— Издевался над ребенком?

— Он мой раб, — повторил моряк.

— Раб, но человек, как и ты. Повесить за ноги, и пусть мальчишка бьет его палкой, сколько хочет.

— Ханум, — услышала она голос подошедшего Хадара, — мальчишка озвереет. Надо ли такое позволять ему? Не противно ли то заповедям Всевышнего?

— Может, это и плохо, но пусть отведет душу, — ответила Асия и пошла к писцу рассматривать захваченный груз. — Ну что там у нас имеется?

— Ханум, их хромой хозяин имел около десяти тысяч рупий деньгами, с остальных сняли немного золота и камней, но это мелочь. Товара приблизительно на тридцать тысяч пиастров. Заканчиваем подсчет и перегрузку.

— Хорошо, Масуд. Закончишь все, принесешь бумаги мне. Поглядим.

— Ханум, что делать с судном и командой? — спросил Хаддад, выпятив бородищу.

— Пусть плывут дальше.

— Понятно. Пусть купец поднимается, а потом опять все нам отдает. Хорошо, ханум.

К вечеру суда разошлись. Команда получила премию, Масуд отложил причитающуюся в общую казну флотилии часть добычи, остальное погрузили в трюм.

Половину ночи команда веселилась, пила вино, захваченное у индусов, пела песни и плясала.

Асия сильно устала от напряжения и рано легла спать. Судно продолжало спускаться к югу, убавив паруса и выставив наблюдателей.

У южного побережья Сомали Хадар приказал поворачивать на север. Никаких европейских судов они не встретили. Время истекало, надо было торопиться навстречу с адмиралом и флотилией.

Но уже на другой день справа по борту увидели большой корабль европейского типа. Забили тревогу, изготовились к бою, хотя принимать его в одиночку не предполагалось. Вскоре показался второй парус. Два судна шли к входу в Красное море или в Аден, шли тяжело, видимо, основательно нагруженные.

— Им нас не догнать, ханум, — сказал повеселевшим голосом Хадар. — Последим за ними до вечера, а там на всех парусах назад. Может, эта добыча и не укроется от нашего адмирала. Хотя, ханум, трудно предположить, что он с этим справится.

— Смотри, как бы патрульный фрегат нас не застал, — ответила Асия с важным видом. Она теперь не расставалась с подзорной трубой, захваченной у индусов. Ее удивляла способность этих вроде бы простых стекляшек так приближать дальние предметы.

Пристально высматривая далекие корабли, Асия никак не могла понять, почему сперва видны только мачты и кусочек кормовой надстройки.

— Земля, ханум, круглая, как арбуз, — отвечал амир, — и потому весь корабль виден быть не может. Он скрыт округлостью Земли.

— Разве может Земля быть круглой, Хадар?

— Все небесные тела круглые, ханум. И они вертятся. Я уже говорил вам.

— Чудно как! А как же люди живут на другой стороне Земли, если она круглая. Они же упадут вниз.

— Ханум, никакого низа нет на Земле. Тогда в тех местах, откуда вы сюда прибыли, люди должны были бы ходить горизонтально. Разве вы ходили так у себя на родине, ханум?

— Нет, конечно. Но странно это. А вода как же не выливается из моря?

— Все притягивается к серединке Земли, ханум. И везде под ногами низ, а небо всегда вверху.

— Что-то непонятное, Хадар, ты говоришь.

— Ничего, ханум, поймете со временем. К этому надо привыкнуть.

Тем временем «Аль-Кахира» приблизился к европейским судам, следующим параллельным курсом. В трубу уже хорошо было видно, что делается на палубах. Арабское судно на вызывало у них никаких подозрений. Такие в одиночку не нападают, а догнать их бывает очень трудно.

— По флагам похоже, что это франки, — сказал Хадар, отобрав у Асии подзорную трубу.

— Это которые?

— Франки далеко на западе живут, ханум. У них большие корабли и много пушек. Но они будут послабее англичан.

— Как же много надо знать, Хадар! — с отчаянием в голосе воскликнула Асия.

— Жизнь заставит узнать многое, ханум. А на морях и того больше надо. Но глядите, ханум. Они, наверное, решили, что мы легкая добыча, и разворачивают свои корабли для охвата нас, — Хадар с тревогой наблюдал, как корабли меняли галс, матросы карабкались по вантам, переставляли и добавляли паруса.

— А не опасно ли это, Хадар? — с тревогой спросила Асия.

— Конечно, опасно, ханум. Встреча с ними всегда таит в себе опасность.

Хадар побежал отдавать команды. Ему помогал Хаддад. Судно рыскнуло в сторону, паруса подхватили новую порцию ветра, началась гонка.