Владыка, если он и прочёл эти мысли, молчал, предпочитая изучать глазами Олега окружающий мир.

Неожиданно вдалеке показался какой-то силуэт, приближающийся в сторону Олега. Парень замер. Ещё пара минут — и они поравняются, незнакомец сможет его увидеть!..

Идти вперёд? Назад? Нет уж, если назад — то так он никогда не дойдёт до дома. Стоять? Так прохожий всё равно увидит его, но лишний раз обратит внимание…

Взгляд Олега упал на широкое дерево, растущее на полоске газона, отделяющей проезжую часть от тротуара. Можно спрятаться за ним, но… тогда он выйдет на самый свет фонаря!

Времени не оставалось, и парень юркнул за ствол дерева.

Шаги раздавались всё громче, и вскоре Олег, осторожно выглядывающий из-за ствола, понял, что прохожий — это собачник, решивший выгулять своего пса посреди ночи.

«А он рисковый тип», — подумал Олег помимо своей воли. — «В такое время, по пустой улице…»

Видимо, собачник тоже был не в восторге от собственной храбрости, потому что он поминутно оглядывался, проверяя, нет ли кого на улице. Неожиданно пёс на поводке остановился, точно вкопанный, и тихо, тревожно заскулил. Поводок натянулся; хозяин с удивлением посмотрел на пса.

— Джек, пошли, — прикрикнул он. — Идти!

Никакой реакции. Пёс припал к земле и опустил уши. Кажется, на собачьем языке это выражало сильный страх.

«Да это же он меня чует!» — неожиданно дошло до Олега. — «Чем же я таким стал, что на меня теперь так реагируют животные?»

[Удивлён? Надеюсь, у тебя нет домашних животных, парень.]

— Очень смешно, — огрызнулся Олег — тихо, так, чтобы его не услышал собачник, удивлённо пытающийся заставить пса по имени Джек пройти мимо страшного участка.

[Некоторые животные умнее людей. Они сразу понимают, что к чему.]

Кажется, Владыку эта ситуация только веселила.

Наконец, мужчина с псом прошли мимо, и Олег, выйдя из тени дерева, двинулся дальше.

— О каких ещё сюрпризах мне предстоит узнать? — мрачно спросил он, обращаясь к своему новому второму «я».

[Время покажет. Думаю, я смогу тебя удивить.] — спокойно ответил Владыка. — [Но не думай, что ты один тут разочарован. Ваш мир… на мой взгляд, он сильно отстал и слегка уродлив. Что это за аляповатые строения, безвкусные вывески?]

Олег цепанул взглядом по яркой вывеске. Бар «Hell Party», вход только для Искателей… Что ж, они имели право выглядеть нелепо. В обмен на него они рисковали своими жизнями.

— Мир как мир, — буркнул он. — Кто ты такой, чтобы судить о нём? Ты даже не человек.

[Что есть, то есть. Но не думай, что ты видишь мир в его настоящем облике. Чуть позже я открою тебе глаза… только не сейчас, а когда ты будешь больше готов к восприятию чего-то нового.]

И что бы это могло означать? Олег предпочёл не думать об этом. Себе же хуже…

[Или вот это. Совершенно нелепое строение. Что это?]

— А это мой дом, — буркнул Олег, заходя в подъезд. — И тут ты прав — он и правда уродливее некуда.

Долгий путь до дома был закончен; оставалось только доползти до кровати, не разбудив при этом сестру.

Впрочем, было ещё одно — то, о чём Олег позаботился, прежде, чем упасть в сон и забыться после этого долгого, суматошного дня. Застыв перед входной дверью с ключами, он обратился с своему «насельнику» — вслух, не мысленно.

— Слушай, ты. Давай договоримся сразу. То, что было в Рейде, в этой твоей усыпальнице — это остаётся между нами, ясно? Не вмешивать посторонних без самой крайней необходимости, когда стоит вопрос жизни и смерти.

[Думаешь, ты можешь ставить мне условия?] — голос, раздавшийся в его голове, был насмешливым.

— Могу, представь себе, — буркнул Олег. — Вечно контролировать ты меня не сможешь, и что ты сделаешь, если однажды я поднимусь на крышу и сброшусь с десятого этажа? Судя по тому, что я живу с дырой в груди, это меня не убьёт… но оставаться в парализованном теле с раздробленными костями — такое себе удовольствие.

[Что сделаю? Даже не знаю… может, заберу у тебя власть над телом? С его помощью я смогу найти себе другого носителя и перейти к него, а тебе счастливо оставаться.]

— Тебе не хватит опыта одному в чужом для тебя мире, — Олег сердито буравил взглядом свою тень, за неимением лучшего.

[Опыт — дело наживное. Кстати, травмы тела тоже можно исцелить. Даже когда оно уже на тело не похоже.]

— Что?!

[Что?]

Олег отдышался. Владыка, помимо всего прочего, отлично умел заговаривать зубы. Чёртов упырь… или кто он там.

— Короче, — продолжил Олег. — Там, внутри, моя сестра. Она ничего не должна знать. Я ушёл в рейд, вернулся без руки, всё! Больше ни капли лишнего.

[Интересно… Я предлагаю тебе комфортную жизнь в симбиозе, а ты готов отказаться от неё и навсегда лишиться контроля над телом, лишь бы скрыть от сестры моё существование?]

— Она ничего не должна узнать, — упрямо повторил Олег. — Иначе… я найду, что сделать, поверь. Ты удивишься, узнав, насколько мы, слабые люди, иногда бываем изобретательны.

[Я уже сталкивался со слабыми людьми. И не был впечатлён.]

— Ага, а в саркофаге ты тоже лежал по своей прихоти? — спросил Олег.

Владыка не ответил. Кажется, диалог был окончен, и парень со вздохом вставил ключ в замочную скважину.

Олег видел дурные сны, постоянно ворочался и стонал, причём так громко, что не раз будил свою сестру через стенку. Но она в такие моменты лишь тихо бурчала себе под нос. Руслана прекрасно понимала, что Олег вернулся со своего первого Рейда. Мало ли, что он там видел?

«Как проснётся, узнаю», — думала она, засыпая в очередной раз.

Проснувшись на рассвете, девушка приоткрыла дверь комнаты брата и бросила на него косой взгляд — на свернувшегося в клубок, с головой укутанного в одеяло. Она тихо вздохнула. Пусть ещё поспит.

Не став его будить, Руся тихо шмыгнула на кухню и принялась за готовку. В свои шестнадцать сестра Олега развила довольно неплохие кулинарные навыки, и могла даже при довольно скудном запасе продуктов готовить разнообразные блюда. К тому же, практически вся забота о доме ложилась на её плечи, в то время как Олег вечно пропадал на подработках.

Платили ему мало (ещё недавно он был несовершеннолетним, как-никак), но худо-бедно хватало на еду и повседневные расходы. Субсидии же от государства почти полностью уходили на коммуналку. Такая вот жизнь.

Олег встал почти в полдень. Даже скорее не встал, а вынырнул из сна — с глубоким, отчаянным полувздохом-полукриком. Получилось громко… даже слишком. Едва он сел на постели, как дверь распахнулась, и внутрь ворвалась Руся:

— Что такое? Ты уже…

Её глаза округлились и наполнились слезами.

— О, нет… братик, ты… это…

Олег застонал и снова рухнул на подушку. Ну, она должна была увидеть то, что у него нет руки — это никак не вышло скрывать бы дальше. Но он хотел как-то подготовить её, осторожно подойти к волнительной теме…

— А я говорила, что зря ты туда пошёл, — Руся подошла ближе, косясь на обрубок руки и на шрам на груди. Боги… хоть бы не заметила, что дыра в груди сквозная. — Никакие деньги не стоят того, чтобы потерять руку…

О, приплыли.

— Кстати, о деньгах, — Олег смущённо почесал в затылке оставшейся рукой. — Их нет.

— Чего?! — от неожиданности Руся даже отняла взгляд от ран.

— Понимаешь, — вздохнул Олег. — Мне и так повезло… если можно так сказать. Из Врат вышли живыми только несколько человек. Сама понимаешь, было уже не до добычи, и…

— Так нечестно! — Руся пересекла комнату быстрыми шагами, воздевая руки к небу. — Слушай, ты пошёл туда, и ты потерял руку, хотя они — они! — должны были гарантировать тебе безопасность! Есть же какая-то страховка, или суд, чтобы заставить их выплатить тебе по меньшей мере компенсацию…

— Некому платить, — возразил Олег, вставая и кое-как залезая в штаны (да уж, быть одноруким — не сахар). — В живых, кроме меня, только ещё двое человек. Один из них теперь полный инвалид — ещё больше, чем я. А второму… второй тащить этого инвалида на своих плечах. Не стоит лишний раз пинать их, им и так тяжело.