Но затем, он посмотрел на её искалеченного брата на полу, взглянул в её грустные глаза. Красивая. Тонкая и хрупкая, но, несмотря на это — сильная. Умело владеет клинком.

Он мог её понять. Если она сейчас умрет, то её брат будет обречен.

И более того: даже если они выйдут отсюда, она будет вынуждена до конца жизни содержать его. Ей придется тащить на своем горбу калеку. Другая бы ещё подумала, а не положить ли его на алтарь? Чтобы снять с себя заботы о нём? Но не она.

“Хорошая девушка.” — думал Олег, — “Встреться мы в обычной жизни, всё сложилось бы иначе…”

Возможно, у них даже завязались бы отношения.

Старик… он ведь сам решился на это. Добровольно отдал себя в качестве жертвы. А Олег… убил его.

— Я сам, — сглотнув комок, наконец, произнес парень, — Я хочу сделать это сам.

“Хочу ли я, чтобы эта девушка испытала то же, что и я? Отняла чужую жизнь?”

Анна ещё несколько секунд смотрела прямо в глаза Олега, а затем отступила.

Олег выпрямился и направился к саркофагу. Тот был пуст, от старика не осталось даже пепла. Клинок висел в луче света, как и перед убийством Самуила.

Олег забрался на него и лёг.

“Наверное, стоит что-то сказать напоследок?” — он поглядел в глаза брата и сестры. Но те были пусты.

Олег сардонически улыбнулся и схватил рукоять клинка.

“Самое печальное, что сестра так и не узнает, как и где я погиб.”

Перед смертью приходят сожаления. Олег печалился, что не дал никаких личных данных Андрею, чтобы тот мог разыскать его семью и сообщить о его смерти.

Впрочем, горевать и печалиться — это удел живых. Скоро всё закончится.

Клинок разит вниз.

И почему он не умер?.. Даже когда лезвие клинка вошло в его грудь и обожгло болью. Даже когда он больше не мог кричать, а его сердце прекратило свой бой, сознание оставалось всё так же при нём.

Склоненная набок голова позволяла Олегу видеть картину в зале. Плачущую Анну и её брата (тот всё так же находился без сознания). Черный дым рассеивался. С влажным шлепком упало тело Эмиля — чёрные щупальца исчезли, и его больше ничего не удерживало в воздухе. Но этот кусок плоти всё так же сиял красным светом.

Анна ничего не взяла из сокровищ, не стала тратить время. Опасаясь за утекающую жизнь брата, она шустро подхватила его искалеченное тело на руки и направилась к выходу. “Зря она так, стоило бы взять хоть что-то.” Думал Олег. Ведь, судя по всему, им предстоит нелёгкая жизнь, и деньги бы не помешали.

Впрочем, много ли ты можешь с собой унести, когда твои руки заняты такой ношей? А, нет; теперь Олег заметил. Она подняла с пола обломок его отцовского меча. Неужели на память? Решила оставить что-то от того паренька, что добровольно пошёл на смерть? Оказывается, она сентиментальная девчонка.

Олег видел всё это и не мог ничего сделать. Не мог пошевелить ни единым мускулом своего тела или даже вздохнуть.

Но ведь он мертв? Он должен быть мертв. Он же видит, как его кровь стекает с саркофага, слышит как она капает на пол…

Кап. Кап.

Он мертв, но всё слышит и видит, находясь в плену своего тела.

Олегу стало до одури страшно. Что будет, если ему лишь останется и дальше так лежать и смотреть в пустоту? Вечно, без надежды, без малейшего проблеска? Это ужасно!

[Что, парень, ну как тебе? Страшно? Я чувствую, что страшно.] — раздался очень знакомый голос… только внутри его головы.

[Можешь представить, каково было и мне все это время. Быть немёртвым и погребённым. Ты лежишь так всего пару минут, а я — тысячи лет. Или даже десятки тысяч, а может, и сотни…]

Это тот самый голос, принадлежащий тени. Владыка? Он так себя звал? Олег понятия не имел, кто он по сути своей. Но это существо было причиной всего, что с нами стало.

[Знаешь, а всё ведь было решено с самого начала. Из них всех только ты мог мне подойти. Но для этого нужно было, чтобы ты досюда добрался. Всё это время я наблюдал за вами. Как вы шли ко мне. Слышал всё, о чем вы говорили. Подсовывал вам мясо, чтобы вы не думали о предстоящей угрозе или не удивлялись пустому проходу. Вы шли, вас тешила сила. Такие глупцы!..]

Будь у Олега возможность, он бы нервно ухмыльнулся. Ловушка?

[А я давал вам шанс отступить. Когда вы разрушили печать, вошли ко мне, я ждал, давая возможность уйти разумным. Но вы посчитали себя хитрее и поплатились.]

Парень не мог ему ответить, хотя сказать хотел многое. Олегу оставалось лишь лежать и слушать, а Владыка продолжал.

[В конце концов, желаемое я получил. Тебя.]

Несложно догадаться, о ком это он. Умереть и стать вместилищем древнего существа? Прекрасно! Олег понадеялся, что его прикончат сразу же, как он выйдет из гробницы.

[Ах, ты думаешь, что ты сейчас уйдешь в иной мир? Что я подвину тебя с твоего места, захвачу твоё тело и стану делать всё, что пожелаю?]

Стоп. А разве… нет?

[Знаешь, почему я не стану этого делать?]

[Потому что это только начало. Ты — только начало. Пожелай я — и смог бы прожить твою жизнь, но… мне это не нужно. Я хочу быть собой, а не тобой.]

Что он несет?

[Я — не человек. И как бы того не хотел, не смогу подражать человеку. Не выйдет у меня быть среди вас вашим. У меня иная мораль, иные мысли и чувства. Да я и не хочу быть человеком.]

[Но вот ты мне нужен. Ты подходишь идеально. В тебе нет и следа влияния той мерзкой девки, в отличии от всех остальных.]

[Сейчас, выбирай. Согласишься — уйдем вдвоем. Откажешься — так и останемся тут, будем лежать. Я дождусь другого, а ты — отправишься на покой. Это единственный мой ультиматум. Твой ответ?]

— Пошел в жопу, — сразу же выпалил Олег, как только почувствовал, что может говорить. Он ещё хотел добавить «п*дарас», но не успел.

[Дурак. Полежи, послушай меня ещё немного. Настройся на разговор. Ведь ты сейчас принимаешь решение эмоциями, не головой.]

И язык вновь стал непослушен парню, как и всё тело. А Владыка продолжил.

[Нам придётся договориться. Ты хочешь жить, а у меня есть планы. Всё просто, не так ли? С меня — моя сила, с тебя — её принятие и служение ей. У нас будет Пакт. Мы найдем компромисс и довольны останемся оба, живя.]

[Полежи, подумай. У нас времени ровно до прихода иного человека, что будет таким же, как и ты — непробужденным. Не спеши, остынь. Рассуди всё на трезвую голову. Мы можем свободно говорить. Спрашивай меня.]

Как же странно он говорил. Какими-то мерзкими стихами.

— Зачем?

[Зачем что?]

— Зачем всё это было нужно? Убивать всех нас? Если ты мог просто захватить нужное тебе тело, и всё?

[А, меня просто раздражает всё, где есть Её присутствие. Особенно тот толстый маг и Её сила достали меня.]

Этот ответ заставил Олега хватать ртом воздух. В переносном смысле, разумеется.

— Но зачем нас было испытывать? Если ты заранее знал, что подхожу только я!

[А как без этого? Ты думаешь, мне надо было сказать им “Ступайте прочь все, кроме него?” Мне надо было испытать тебя, а они… уверены, что имели дело с тем, чем я на деле не являюсь. Ну, или мертвы — так ещё вернее.]

— То есть, ты убил их всех только ради того, чтобы заполучить меня?! — ужаснулся Олег.

[Может, и так. Потому я и говорю, что мне нужен ты.]

— Почему я? Почему не Андрей, лидер группы? Он опытнее меня и умнее!

[В тебе не было Её присутствия.]

— Её — это кого?

[Её — это Её.]

— Старик тоже лег под клинок добровольно!

[И тем не менее, он мне не подходил. Ещё один Её последователь. Да даже если б и нет… У него нет тяги к жизни, наш союз бы ни к чему не привел.]

Олег мысленно прикрыл глаза, затем так же мысленно открыл их. Что за абсурд?

— Как можно искать тягу к жизни у тех, кого сам же заставил пойти на самоубийство? Он хотел спасти нас, поэтому пожертвовал собой!

[Старик лёг под нож не потому, что так сильно хотел спасти вас. Просто его жизнь для него ничего не стоила. Он легко с ней расстался. Так с чего бы мне полагаться на такого человека?]