Как скоро понимает Меган — на самом деле никому до неё нет дела. Никто и не смотрит на Меган, когда та замирает посреди движущейся толпы. А если и смотрит, то лишь скользит взглядом, как скользят им по дереву или столбу, который стоит на пути, чтобы в него не врезаться. Смотрят — и шагают дальше, окруженные своими мыслями и целями. Меган в Балансе ещё не разобралась настолько хорошо, чтобы идти вместе с остальными. Ей кажется, что она нырнет и не вынырнет, потеряется, захлебнётся. Упадёт и разобьётся об асфальт, а её тело продолжит лежать под ленивыми взорами проходящих.

Но после нескольких мгновений раздумий Меган сжимает кулаки. Сердце её стучит отчетливее, решительнее. Она всё вспомнит. А если и не вспомнит, то привыкнет ко всему. Страх остаться одной в этом огромном городе, страх потеряться, страх сделать что-то не так хватает за горло и заставляет задыхаться. Но несколько секунд даются на то, чтобы отбросить ненужные сомнения.

Нет уж, надо стать частью Баланса.

Меган смотрит прямо перед собой. Ей мерещится, словно толпа расступается. Этого, конечно, не происходит. У всех свои, неясные ей, дела, но она больше не дрожит перед каждым прохожим и не стремится заглянуть ему в глаза, стремясь найти в них ответы. Баланс — её дом. Такой же, как и для всех остальных. Может, не самый привычный, но, в конце концов, дом. Так сказал ей Марк. И она его послушает.

По этой причине она начинает идти по тротуару, шагая в том же темпе, что и люди вокруг. Она — часть этого общества. Такая же незаменимая шестерёнка. Выпадет из механизма — и всё полетит в бездну.

Меган держит голову прямо, плечи — расправленными. Убирает светлые волосы, опущенные чуть ниже подбородка, за уши. Ничто не мешает ей идти уверенно. Марк дал ей зелёный свет на исследование города, и никто не вправе запретить ей иногда смотреть по сторонам, не прерывая ходьбы. Одна и та же картинка предстаёт перед лицом. Небоскрёбы, небоскрёбы, транспорт, люди. Широкие улицы, много пространства. Завернув за угол, Меган идёт по ровному серому асфальту к ещё более высокому зданию. Оно стоит полукругом, огибая площадь. С приближением к нему Меган подмечает разный уровень крыш — верх здания будто спилен по диагонали. Слева — самый низкий уровень, а справа — крыша режет облака. Множество антенн выглядывают оттуда же, сверху. Как гигантский монстр, здание возвышается над площадью с фонтаном. «Центр» — гласит голограмма над струями воды. Меган замирает на красной каменной плитке, выложенной по всей площади. Здесь множество белых скамей, прогуливаются люди и совсем никуда не спешат. Искусно обработанные зелёные кусты представляют собой причудливые геометрические фигуры. Если присмотреться, за листвой некоторых из них, не выпуская оружие, стоят солдаты, наблюдая за каждым движением людей. Но солдат словно не замечают.

Меган ненадолго засматривается на одного из них, пытаясь понять, смотрит он на неё или же, как и подобает, мимо, но тот в ответ пару раз постукивает по пистолету-пулемёту. Меган говорит себе, что ей померещилось, и отводит взгляд, возвращаясь к фонтану и зданию.

Значит, это Центр. Голограммы окружают его вдоль и поперёк. Со стен здания на неё смотрят сразу два человека, их лица увеличены в несколько раз. Они закрывают собой почти все стекла и повторяют одни и те же фразы:

— Добро пожаловать в Баланс. Здесь мы боремся каждый день за то, чтобы не пустить хаос в наши дома.

Мужчина и женщина говорят это одновременно, сливаясь в единый голос. Она — кареглазая женщина лет сорока пяти с точёными скулами, уголки её губ направлены вниз.

У него — вытянутое лицо, длинный нос и раскосые глаза, цвет которых похож не то на карий, не то на зелёный. Он явно постарше женщины, но вряд ли намного.

И он, и она говорят, говорят и говорят без остановки. Пластинка, которую заедает. Да, это запись, они сейчас не взирают на жителей Баланса. Но при этом Меган может поспорить: они наблюдают. Они — по всему периметру здания. Это Центр, и они, определённо, являются хранителями этого места. Никаких нарушений быть не должно. Никакого хаоса — Меган вбивает это себе в голову. И чувствует себя равнодушно, ведь она всего лишь направляется пообедать, и ей незачем отвлекаться.

Неподалёку от площади, за длинными рядами кустов девушку действительно встречает полоса серебристых автомобилей. Меган стучится в окно первого попавшегося. Стекло опускается, и на неё смотрят сразу четыре глаза — человеческие и тёмные очки. Мужчина со взъерошенными серыми волосами машет в сторону салона, предлагая сесть. Как-то он совсем не вписывается в образ «мы против хаоса» — думает Меган, садясь сбоку от него и стараясь незаметно разглядеть его лицо и волосы, едва ли не вставшие дыбом. Не успев и договорить название кафе, остановившись на букве «р», Меган расширяет глаза. Её пригвождает к сиденью, и она не может вспомнить, как водитель стартовал. В памяти есть лишь короткий момент, когда рука его потянулась к автомобильному компьютеру, коснулась кнопки, и машина понеслась вперёд. Удобнее устроившись на водительском сиденье, мужчина заводит одну руку за шею, а второй редко-изредка настраивает что-то в меню.

Меган смотрит прямо перед собой, не глядя по сторонам. Мимо окон проносятся здания, мелькают люди, но можно с лёгкостью заработать приступ рвоты, если заглядеться больше необходимого. Всё смешивается в серую массу, по которой пробегают полосы других цветов.

— Тебе, что, захотелось вестибулярный аппарат проверить? — сипло доносится со стороны водителя. Меган обращает на него внимание. Он всё так же расслаблен и чуть ли не медитирует. Левая бровь её поднимается в немом вопросе. — Говорю: хватит пялиться на улицу. Успеешь ещё наглядеться.

«Какой чудесный водитель мне достался» — с иронией думает Меган и почти незаметно качает головой. Ей нет дела до разговоров с незнакомцами, с которыми её сводит судьба лишь на несколько мгновений, но советом она решает воспользоваться. И благодаря этому готова выйти из автомобиля без дрожи в ногах, ступить ботинками на асфальт с редкими трещинами.

Но нет. Сначала ручка двери не поворачивается. Кнопка? Здесь, наверное, должна быть кнопка. Когда Меган садилась, дверь открылась, словно сама по себе, но сейчас? Руки становятся мокрыми, лоб тоже потеет. Меган внушает себе, что водитель с самого начала показался ей странным. Но это не внушение. Это — правда.

— Поездка-то не бесплатна. Ты для начала оплати.

Меган не слышит или не хочет слышать. Паника заставляет её колебаться, и тогда водитель хватает её за руку с часами. Нет!…и прислоняет циферблат к ручке двери. Дзынь — экран демонстрирует минус десять долларов. Дверь открывается, и Меган, даже не сумев поблагодарить своего чудо-спасителя, выходит из салона на свет. Неловко вышло.

Но она быстро забывает о данной ситуации, когда, выдохнув, обращает внимание на новые картины.

Вот он — край Баланса, о котором говорил Марк. И Меган будто попадает в другую Вселенную, где нет ни зданий, ни людей, нет ни-че-го. Пустынная дорога, открытое пространство и трава, покрывающая свободные участки земли. Одно-единственное заведение с голографической вывеской, гласящей «Венера». Шоссе уходит под гору, и всё, что может видеть Меган, — это исчезающую из виду дорогу и странное белое построение по всему периметру границы Баланса, которое видно вдали. Длинное, почти бесконечное. Видеть его можно ровно столько, насколько хватает взгляда. Куда ни оглянись на протяжении 180 градусов, везде это сооружение, блестящее под солнцем. Как гусеница, обхватившая края Баланса.

«Интересно…»

Урчит желудок. Меган кладёт руку на живот, моментально краснея, но вовремя вспоминает, что никто её не услышит. Таксист давно развернулся и полетел навстречу новым пассажирам, а вокруг, кроме одинокого кафе на краю дороги, никого и ничего.

Еда — единственное, что сейчас заставляет Меган идти вперёд. Не волнует даже, что внешне кафе напоминает старый спичечный коробок. Зайдя внутрь, без надобности закрывать за собой автоматическую дверь, девушка сразу слышит ароматы стейков и помидоров. Присев за белый стул перед таким же столом, Меган начинает барабанить пальцами по поверхности. Людей немного, некоторые из них полушёпотом переговариваются. Многие всего лишь пьют кофе, словно заскочили на перерыв в самую даль города. Меган довольно быстро окликают, заставляя позабыть о рассматривании остальных.