— Можешь открывать, — даёт команду Алекс. Меган слушается и теперь видит перед собой дверь, которой уже нет. Она ведёт в точно такой же длинный коридор, подсвеченный голубоватым сиянием. Только этот коридор кажется более заброшенным, словно нога человека туда почти не ступает. Тишина. Безлюдность. Горы мешков с мусором или чем-то подобным, от чего непременно избавились бы люди, если они там были. Ряд ровных шкафчиков по периметру.

— Не тормози, — Алекс ладонью в спину подталкивает девушку, завидев, что она и не думает туда идти, явно увлеченная рассматриванием вида. — Отсчёт пошёл, — продолжает он, когда Меган пересекает границу между коридорами. Келли разворачивается и… испуганно, наверное, именно так смотрит на Алекса. Снова тот же грустный взгляд карих глаз, которые того и гляди заполнятся слезами. «Да что ж у тебя все эмоции-то на лице отражаются, а» — про себя раздражается солдат, а на деле лишь произносит искусственным голосом через шлем. Снова без эмоций. — У тебя есть максимум час, Меган.

Дверь закрывается сама. Потеряв контакт с Балансом, девушка в один момент ощущает себя совсем одна. Теперь она предоставлена самой себе. И спасать себя тоже будет сама, если придётся.

Глубокий вдох. Поехали.

Развернувшись, она идёт прямиком по коридору, не останавливаясь ни на шаг. В Тоннеле смотреть нечего. Здесь наверняка всё то же самое, что и в части с Балансом, только солдат нет. Полное безмолвие и лишь шаги Меган. Она поднимается по сломанному эскалатору со ступенями. Видит под ногами бумажки, обёртки, пачки. Мусор и только он. Всё здесь кричит о том, что люди здесь были, но почему-то оставили о себе напоминание лишь в виде отходов, а сами словно исчезли. Почему-то Меган хочется поскорее выбраться отсюда на поверхность. Ведь есть здесь поверхность, так?

Лихорадочно, Келли ищет входы или выходы по бокам коридора, но натыкается лишь на ровные бесконечные стены. Одиночество заставляет её потихоньку начать паниковать. Совсем одна в этом длинном коридоре, у которого нет ни начала, ни конца. Он уходит далеко, и Меган даже представить не может, куда тот приведёт в конечном итоге.

— Ау? — едва слышно произносит она, но звук тонет в коридоре, не находя ответа. Меган ускоряет шаг. На её счастье, справа, словно по волшебству, вырастает дверь. Аллилуйя!

Келли подбегает к ней и толкает со всех сил, но это лишнее. Дверь поддаётся легко, словно и предназначена для того, чтобы каждый мог её открыть. Только перешагнув порог, Меган мгновенно жмурится. Солнце, такое яркое, оно неприятно бьёт в лицо. И в то же время теплый воздух мгновенно окутывает всё тело, ветерок шевелит складки одежды. Меган видит зелёный и голубой. Это два главных цвета. Деревья, свежая трава, кустарники, а вдалеке — небесного цвета полоса воды, окутывающая землю, как Тоннель охватывает со всех сторон Баланс. Меган щурится, стараясь защититься от солнечных лучей и одновременно разглядеть нечто коричневое недалеко от берега. Это дома. Маленькие, но их много. Из некоторых валит серый дымок.

Грудь Меган наполняет неизвестная радость. Она не делает ни шагу, но уже чувствует, словно прошлась по каждому уголку этого места и успела полюбить. Дышится легко. Воздух здесь приятный, мягкий. Он словно гладит кожу.

И всё же нельзя терять ни минуты, каждая из которых особенно драгоценна. Площади внушительны, и Меган с минуту теряется, куда же ей пойти, но, вновь взглянув на поселение, вспоминает слова Алекса. Конечно, ей незачем терять время в лесах или у берега. Ей необходимо встретиться с жителями.

Она замечает под ногами каменистую тропинку, виляющую то туда, то сюда, если смотреть на неё с высоты. Но как видно, она, в конечном счете, ведёт к деревушке. Меган начинает идти и одновременно пытается подавить в себе страх, смешанный с волнением. С каждым шагом, приближающим её к неизвестному поселению (ну как же неизвестному? это же Хаос) решимость затухает. На смену ей приходит непонимание.

«Что я им скажу? Вдруг они посчитают меня своим врагом?»

Она будто забывает о том, что сказал ей Марк. Она — не из Баланса. Хаос — её дом. Однако Меган теряется, понимая, что у неё нет в голове ни единого воспоминания, которое убедило бы её, что бояться нечего. Да, она родом именно отсюда, но, что если она совершила страшное преступление и нет ей пути обратно?

Так, мысль за мыслью, она оказывается у самого начала поселения. В нос ещё за несколько футов до начинают ударять запахи специй и ароматы блюд. Кто-то разжигает костёр. Входом является низкий деревянный заборчик, который легко можно перешагнуть даже при самом маленьком желании. Меган решает не злоупотреблять гостеприимством (гостеприимством ли?) местных жителей. Видя только довольно неказистые, как оказалось, хижины и ни одной живой души поблизости, Меган полагает, что она должна пойти дальше по так называемой улице. Два ряда домов обступают её, а дальше становится видно, как они расступаются, расходясь в разные стороны. И оттуда слышатся голоса. Где-то за домами. На одной из дорог.

Меган перешагивает забор, глядя себе под ноги, а когда поднимает голову, замирает. Из дома выходит женщина с длинными голубыми волосами, одетая в подпоясанное бурое платье из неизвестного для девушки материала. Незнакомка подносит ко рту руку и одновременно с этим силится что-то сказать, превозмогая дрожь в голосе:

— Эм-м-ма?.. Это ты?

«Что?»

Меган непонимающе заламывает бровь:

— Простите, но вы меня с кем-то путаете, — и для достоверности даже оглядывается, стараясь найти человека, к которому был направлен зов незнакомки. Никого. Здесь только Меган и эта женщина.

— Мы думали, ты умерла вместе с Ричардом и Риком. О, Эмма! — игнорируя всё сказанное, та подлетает к Келли и заключает в крепкие объятия, позволяя девушке вдыхать ароматы трав и специй. Но сама Меган не двигается и стоит молча, дожидаясь, когда её отпустят. Женщину она не знает, но вскоре та отстраняется и с тёплой улыбкой говорит:

— Мы все здесь так тебя ждали, Эмма.

— Меня зовут Меган, — отвечает девушка, ожидая дальнейшей реакции. Странно слышать чужое имя, обращённое в свою сторону. Странно и страшно ничего не помнить о жизни и о людях в ней, хотя те знают о тебе едва ли не всё. Но ещё хуже понимать, что ничего не вернуть. Можно только довериться или отвергнуть. Меган делает свой выбор, продолжая. — И я сбежала из Баланса, но временно. И в то же время я знаю, что родом я отсюда. Вы можете рассказать мне всё? Да, и ещё как можно быстрее.

Пятью минутами позже Меган провожают до центра поселения, где кругом стоят наиболее высокие, наиболее крепкие хижины. Всю дорогу встречаются люди, которые, столкнувшись взглядом с Меган, улыбаются ей, машут руками, победно кричат и стремятся обнять. Начинаются разговоры, шумные обсуждения и споры. Но Келли не помнит никого, не знает ни одного имени, не может узнать ни одно лицо. Она старается запомнить и людей и окружающий мир. Мужчины катят телеги, рубят дрова. Женщины сушат белье перед домом. Дети носятся по всей округе, играя в салки. Меган не видит ни одного крупного животного — только серая кошка однажды подпрыгивает и начинает тереться о ноги. Ещё через секунду кошку берёт в свои руки светловолосая голубоглазая девочка. Держа животное, она поднимает голову, чтобы посмотреть на Меган. На вид девочке лет десять или двенадцать. Взгляд у неё открытый и не лишён любопытства. Не сказав ни слова, она быстро, как и появилась, скрывается за ближайшими воротами дома.

Келли продолжает видеть перед собой работающих людей, улыбки; чувствовать чужие руки на своей спине; слышать множество голосов, и большинство — о ней. В какой-то момент хочется попросить всех отвернуться, и в то же время растёт желание поговорить с каждым. Узнать, наконец, всё.

Меган доходит до высокого и широкого дерева, под которым расположилась деревянная беседка. Достаточно просторная, с резными скамьями и столом. Меган видит собравшихся там людей. Все они лет на десять, а то и двадцать старше неё. В основном мужчины.