А вот и дом. Вот и знакомые, вдоль и поперёк изученные змеи коридоров. Поезд как раз отходит со станции, разгоняя по помещению гул. Меган машет рукой Дэниэлу перед тем, как он вот-вот скроется в своей комнате. Идёт дальше, улыбается чуть нелепо и, пройдя вперёд, снова слышит его голос. Оборачивается, ожидая столкнуться с ним нос к носу. Улыбка делается шире, но разговаривает он не с Келли.

— Я сказал, что мы должны стереть ему память! Сказал, и нет никаких обсуждений.

Рядом с Дэнилом стоит круглолицая блондинка с огромными голубыми глазами. Модель, не иначе. Хлопает ресницами и боязливо косится на парня, прижимая к себе кипу документов.

— Но он и так достаточно настрадался ото всех побочных эффектов. Мы не можем рисковать его жизнью, Дэниэл.

— Ты совсем ничего не понимаешь, или притворяешься? Если он вспомнит, что ему не надо вспоминать, это может грозить восстанием. Сотрите всё. Пусть даже имя своё забудет, если потребуется, — низко нависшие брови словно готовы коснуться его глаз. Челюсти плотно сжаты, скулы напрягаются.

— Но Дэниэл! — приходит черед блондинки возмутиться.

— Нет. Сказал «нет», значит, так оно и будет. Я не потерплю неповиновения ни от тебя, Триша, ни уж тем более от пациентов. Тебе понятно?

Блондинка кивает.

— До встречи.

— До встречи.

Когда та девушка уходит, она минует и Меган, направляясь мимо чужих комнат всё дальше и дальше, Келли не торопится заходить в свою. Есть другой вариант.

Меган соображает быстро. Нечего терять. План, генерируемый на краю сознания, приобретает неведомую ранее силу.

Девушка быстрым шагом проходит несколько чужих дверей, оставляя позади и дверь, за которой секундами ранее скрылся Дэниэл. Но для Меган сегодня его комната не по пути.

«Я сошла с ума, я сошла с ума». Меган пылает злостью на саму себя, потому что держит всё в замкнутом круге своих мыслей. И некому рассказать. Тяжесть переживаний, разделённых на двоих, ещё можно вынести. Но так не выходит. Меган избирает одиночный путь.

Такси. Вот что должно спасти Меган. Прямо из самого Центра и до конца, уже до границы. Девушка добирается до кафе в полной тишине. Так легче понять, на какой же поступок ты сама себя подталкиваешь. Любопытство — сильная штука, но ещё сильнее страх, возникающий от того, что мир вокруг словно не понимает тебя, не принимает. Меган хочется, чтобы это было лишь самовнушение, но пока она не узнает все, что хочет, она не сможет забыть о словах Марка.

Выйдя из автомобиля, Меган не сворачивает в сторону кафе, а направляется по дороге. Пыльной, пустой. Воздух тёплый, голову напекает солнце. Специалисты по погоде перестарались, — хмыкает Меган про себя. Рядом в этот раз никакого Эдриана, никакого Мартина. С приближением к Тоннелю тот будто становится громаднее, нависает над Меган, заставляя её почувствовать себя ничтожным муравьем. Дорога ползёт змеей, Тоннель идет ровным полукругом, но не дает к себе подступиться. Ни одного входа, ни одного выхода. Ни окна, ни двери, ни намека. Только ровное белое покрытие.

Дорога продолжает петлять, то отдаляясь, то приближаясь к границе. Вот уже она отходит влево достаточно, чтобы можно было насовсем позабыть о Тоннеле. И именно туда же направляется Меган, чтобы срезать путь. Улыбка вмиг озаряет её лицо, когда она замечает проход в Тоннеле впереди. Дорога как раз меняет направление с параллели на поперечный путь, врезаясь сначала в арку серого здания без крыши, а затем около четверти мили во вход в Тоннель. Стеклянные непрозрачные двери, никакой охраны.

Меган переходит на легкий бег, сокращая расстояние между ней и старой постройкой. Вокруг никого, и это слишком хорошее совпадение, чтобы его игнорировать. Касаясь ладонью серого кирпича здания, Меган уже стоит возле арки, выравнивая дыхание. Остаётся преодолеть совсем чуть-чуть, чтобы через несколько минут увидеть всё самой.

Она выходит из-за стены, делая шаг вперёд по дороге, как, издав вопль, валится назад, схваченная за ткань рубашки. Тут же её перебрасывают обратно к стене, как игрушку.

— Правда, дура, — шипит искусственный голос под шлемом. «Дура?». Солдат встаёт рядом с аркой, выглянув на несколько секунд вперёд и сразу же вернувшись к Меган. Та открывает рот, чтобы крикнуть. В эти же секунды солдат снимает с себя шлем, убирая под мышку, чтобы крик о помощи не успел вырваться из горла. Серо-зеленые глаза, светлые волосы, тёмные брови и цепкий взгляд. Вместо крика выходит нечто другое, но похожее:

— Ты меня преследуешь?! — выпаливает девушка обескураженно, раскрыв широко глаза и глядя на того же самого солдата, что встретился ей после казни.

В ответ он шикает.

— Сюда иди, — без излишней вежливости подталкивает её за локоть к арке, позволяя выглянуть из-за неё. — Смотри внимательно. Это — чудак, который давно мечтал сбежать.

И, как по команде, с левой стороны здания впереди, оказываясь прямо на дороге, появляется человек. Он бежит со сбитым дыханием, один раз запинается, но не падает, а стремится дальше. Мчится навстречу входу. Забегает внутрь, открывая никем не охраняемый переход из Баланса в Хаос, издаёт счастливый вопль. Двери захлопываются. Спасён! Спасён!

Гремит выстрел. Двери открываются, на дорогу ступают две пары тяжёлых ботинок, по земле волочатся чьи-то ноги. «Счастливчика», мёртвого счастливчика солдаты тащат прочь, уходя вдаль по периметру Тоннеля.

Двери никем не охранялись. Но только снаружи.

— Теоретически, выходить в Тоннель можно, а на деле это карается казнью. Но людям и так хорошо, куда им сбегать?

Этот голос упирается Меган в затылок, холодит спину. Равномерный, чуть слышимый. Келли стоит всё так же наполовину в проходе, ощущая, как ноги приросли к земле. А по рукам бегут холодные мурашки. У солдата за спиной автомат — это Меган помнит отчётливо. Несколько неловких слов или движений, и прицел будет на ней.

Она поворачивается медленно, медленно протирает спиной стену здания, заставляя солдата сделать шаг назад и внимательно проследить за её действиями. Меган приглушенно спрашивает сухими губами:

— Меня ты тоже убьёшь?

Он почти бесшумно усмехается:

— Ещё патроны тратить. Ты не успела приблизиться на достаточное расстояние, поэтому я всего лишь передам твоей Тени информацию о наказании — арест в комнате на один день. Твоё поведение почти нарушило закон. Я бы не советовал тебе впредь поступать так же.

Меган исступленно облизывает губы и снова быстро оглядывается. Сердце колотится, отдаваясь пульсацией в шее и животе. Но она должна это спросить:

— Скажи честно, почему ты уже второй раз оказываешься рядом? Что со мной не так? Или… — она делает страдальческое выражение лица, сжимая и губы и сощуривая глаза, — с тобой?

Солдат поправляет ремень автомата, отчего что-то внутри Меган дёргается, но взгляд остаётся холодным и серьёзным. Парень немного враждебно, так кажется девушке, произносит:

— Мечтаешь умереть от собственной неосторожности — пожалуйста, вперёд. Солдаты призваны защищать жителей, но ты, я вижу, полагаешь, что я к тебе в спутники жизни мечусь.

— Со стороны именно так и кажется!

— Не знаю, говорил ли тебе кто-то или нет, Меган, но, — по коже девушки вновь пробегает холод, ведь солдат знает её имя. «Откуда?..» Он наклоняется и приближает лицо к её лицу, нахально заглядывая в её глаза, — мир никогда не крутится вокруг одного человека.

— Кто ты и откуда родом? — сдавленно спрашивает девушка, еле дыша. В голосе его сквозит незнакомый девушке акцент.

— Зови меня Алекс Зо.

Солдат выдерживает паузу и только потом, как ни в чём не бывало, возвращается в прежнее положение:

— Уж если ты мне понадобишься не как ничего не знающая жительница Баланса, которая норовит умереть, так и быть — я скажу тебе это прямым текстом.

Меган вспыхивает от негодования:

— Спасибо, не надо! У меня есть тот, кто обо мне беспокоится.

Келли откровенно злится, хмурится, всем своим видом показывая, что её задели. Надо же, как попытка сбежать из Баланса плавно переросла в разговоры о женихах!