— Ты уверен, что выбрал верно? — находится Катя.
— Конечно!.. К тому же задание было не сложным — разрушить империю Ларса Иржена. Задеть внука… А здесь ещё и ты?!. Как? — Белугов хохочет будто ненормальный: — Наверное, я всё же сделал что-то хорошее в жизни, раз ты сама явилась. Спасибо! Приятная неожиданность! В этот раз шанс на миллион не упущу — ещё не решил, как тебя продать подороже. Может, королева, наконец, обратит на меня внимание? Больше ценить начнёт?
Ставит бутылку на столик и толкает к Кате.
— Спасибо, — нервно мотает головой, — не пью в твоей компании.
— Придётся, — Белугов гневно пинает стол — тот слегка прокатится вперёд. — Пей, сука! — угрожающе чеканит ублюдок.
Ох, реплика — приговор.
Катя, отлепившись от спинки, нехотя пригубляет бутылку и имитирует глоток — жгучая водка всё равно касается языка.
— Думала, я тебя не узнал? Да… — точно подтверждаю свою же догадку коротко кивает Белугов, — поначалу так и было. Ты изменилась. Постарела… Нет в тебе того, что меня когда-то зацепило — льющегося света, как от ангела. Аура потухла… Похерела, я бы сказал. Но, смотрю, ты подготовилась к встрече? — плотоядно усмехается, окинув взглядом. Редкие, светлые брови ползут вверх. — Знал, что тебе понравилось в первый раз. Ну-ка, покажись, — ствол в руках Белугова замирает, угрожающе нацеленный на Катю.
Выходцева даже не шевелится — глядя в упор, затаивает дыхание. Выстрел на миг оглушает, оставив в ушах усиливающийся звон. Перед глазами проносится яркий свет, как в замедленной съёмке — летящая по прямой траектории маленькая пуля. Едкий запах пороха наполняет воздух, и «пчела» вжикает рядом с ухом. Катя словно примерзает к месту.
— Ра-зде-ва-йся, — скот багровеет от натуги, выплевывая слово по слогам.
— Босс, — шипящий голос зависает в воздухе. — Босс, всё в порядке?
Белугов выуживает из кармана рацию и, не сводя с Кати пистолета, поднес к губам:
— Отлично! — кладёт перед собой на стол. — Я жду…
Катя медленно встаёт и неспешно развязывает кожаный ремень. Отпускает — он падает к ногам. Непослушными пальцами нащупывает пуговицы. Расстёгивает первую… вторую… третью… Нервно скидывает, и плащ соскальзывает вниз.
— Вот поэтому и трахнул тебя тогда, — самодовольно выносит вердикт Белугов и его губы расплываются в похотливой улыбке. — Шлюху видно издали. А что за балахон? На память от любимого зверька?.. — неприлично гогочет: — Уж лучше бы и не надевала, а то портит общий вид! Снимай…
— Босс, — трещит рация на столе — Белугов не реагирует. Ледяные глаза осматривают не мигая. — Тут официант с заказом, — опять шуршит из рации.
Белугов берёт переговорник:
— Впускай, — возвращает на место. Наглое выражение лица с застывшей ухмылкой раздражает. В номере от тишины аж звенит и только сердце отбивает бешеный ритм: жить… жить… жить… Мысли носятся как угорелые.
Интересно, успел ли Белугов рассказать Ламии, что «добыча» знакома с оборотнем? Ужас! Скорее всего да. Что Варгра теперь ожидает?
А ещё не менее интересно, почему королева отдала приказ разрушить империю Ларса? Зачем хотела зацепить Варгра?
Замок щёлкнул — за спиной раздаются лёгкие шаги, под аккомпанемент поскрипывающего пола и побрякивающей посуды — официант вкатывает тележку.
— Оставь у двери и ступай! — зло хрипит Белугов, не удосуживает того и взглядом.
Дверь вновь хлопает… Скот на миг теряет бдительность — бросает взгляд на еду. Катя сама не поняла, как среагировала, но улучив долю секунды, вскакивает, отталкивая столик — он, возмущенно скрипнув, откатывается чуть в сторону, бутылка остаётся на месте — лишь покачивается.
— Стоять! — дуло упирается Выходцевой в грудь. Белугов бешено оскаливается, глаза дико вращаются. — Знаю, что ты с закидонами, сука! — хрипит, дыша точно паровоз. — Когда ты ожила в первый раз — удивился. Второй — был шокирован, но сейчас. Только дай повод, — входит в кураж ублюдок, брызжет слюной, — я тебя точно расчленю и кусочки раскидаю по свету.
— Ну раз так, — Катя деланно расслабляется, садится на столик в бесстыже-распутной позе. — Не буду искушать судьбу! — Изящно одёргивает край футболки-платья. Берёт бутылку и, нарочито медленно облизнув губы, отпивает. — Мм-м… сладко-горький напиток, — мурлычет, поставив себе под руку. Соблазнительно потягивается, играючи раздвигает ноги и ненавязчиво интимно заключает Белугова в ловушку — умещает их по его бокам.
— Смотрю, ты готова порезвиться?.. — ярость быстро стирается с лица скота, в глазах разгорается похоть. — Вот же шлюха! — шумно сглатывает. — Томительно-долгое ожидание мне предстоит, не считаешь, сучка? — на секунду отводит взгляд, косится на бутылку.
Чутьё ослепляет вспышкой — секунда — и Катя уже на Белугове. Ублюдок вжимается в спинку кресла, на лице застывает ужас. Выходцева немедля бьёт по дрогнувшей руке скота — от выстрела на время закладывает уши, в нос ударяет запах пороха. Вжикает новая «пчела», и пистолет глухо падает на паркетный пол. Стиснув ожиревшее горло, Катя шипит:
— Моё длилось дольше…
Тварь дёргается, как боров на забое. Выходцева резко разворачивается и, ухватив бутылку со стола, с ухает ей по голове Белугова. Стекло разлетается, звон смешивается с рваными хрипами. По лбу скота бежит кровавая струйка.
— Ты так и не понял, — сдавливает крепче шею Белугова Катя — склоняется к вонюче-спиртовому уху. — Мне плевать на собственную жизнь. Я лишь хочу тебя от неё избавить…
— Босс, — взволнованно трещит из рации. — Босс, вы как?
Белугов трясётся, извивается, хрустя сколом от бутылки. Катя сжимает ноги до потрескивания костей ублюдка и смыкает мёртвой хваткой пальцы на его шее. Белугов синеет, отбивается всё безвольней, судорожней, конвульсивней. Содрогнувшись последний раз, обмякает грудой мяса, попахивающей испражнениями.
Разжав онемевшие руки, Выходцева берётся за голову Белугова и резко скручивает — хруст угрожающе громко летит по залу. Спрыгивает на пол, обречённо поворачивается к двери. Времени бежать нет — за дверями волнение. Сердце мечется в груди, гулким эхом в голове мешая сосредоточиться. Чутьё… молчит… Катя закрывает глаза, отсчитывая последние секунды жизни. Там-там… раз. Снимает туфлю и отбрасывает. Там-там… два. Скидывает вторую…
— Мия! — приятный мужской голос с встревоженными нотками вырывает из прострации. В коридоре раздаётся пальба, вскрики, грохот падающих тел, хрипы, шипением. Катя даже не успевает обдумать, что делать, куда прятаться — дверь с треском слетает с петель. На пороге застывает девушка с тёмной аурой. Полупрозрачная блуза без рукавов с высоким воротником, узкие брюки. Жгучая шатенка, с длинными прямыми волосами до плеч. Высокая и статная…
Комнату заполняет смрад ламии. Холодом обдаёт от пальцев до макушки. Ужас вводит в ступор. Кровопийца облизывает алые губы от крови — рот искривляется в презрительной усмешке. Удлиненные клыки исчезают.
Взгляд бездонных чёрных глаз проникает в мозг, почти прорывая защитные барьеры. В голове щекочет и сдавливает. Жидкость закипает, виски словно пронзает иглами.
Катя от боли прикусывает губу, во рту появляется сладость.
— Новая шлюха оборотня, — риторическим тоном с небольшим акцентом на русском, подмечает кровопийца. — Ты пустышка? — холодно кидает. — Ни о чём не думаешь? Хотя, возможно, как говорила Ламия: тебя так просто не вскрыть…
Мозг медленно отпускает, повисает лёгкость. Уф, так это не королева?.. Катя рвано выдыхает. В душе настает необычайный покой и, вместе с тем, обречённость. Чему радоваться? Да, не королева, зато её прислужница… Чёрт! Неужели это всё? Добегалась!.. Поймали!..
Что ж сама виновата — чутьё пыталось спасти…
Мия шагает внутрь и бросает взгляд на Белугова.
— О, ты нас избавила от мерзкого типа. Даже не знаю благодарить или злиться, — сокрушенно качает головой. В долю секунды оказывается возле Кати и, принюхиваясь, обходит:
— У тебя нет своего запаха?.. Странно, Ламия о таком не говорила. Ты пахнешь мерзко и тошнотворно, как дворовая псина. Вся кобелём провонялась. Варгр… Не лучшее от оборотня, согласись? — двумя пальцами подцепляет Катину прядь волос и, брезгливо поморщившись, отпускает. — Дешёвка… Столько смрада… Ты провонялась ещё и Белуговым в спиртовой закваске. Гремучая смесь. Вот чего не пойму, зачем ты пришла? Русский сказал, что явишься, но я не поверила. Подумаешь, изнасиловал, — фыркает кровопийца и закатывает глаза. — Проще было рассказать Варгру. Он бы Белугова одним мизинцем раздавил.
