— Открой глаза, — интимно шепчет в губы.

— Пошёл вон, — цедит сквозь зубы Катя, дёргаясь от прикосновений точно от укусов пчелы.

— А что значит лу-й-ста?

Выходцева едва не плачет. Очередное нервное дёрганье только раззадоривает оборотня — его коленка спокойно втискивается между её ног и придавливает к стене сильнее. Ну всё! Теперь пути отступления перекрыты, драться и кусаться бесполезно.

— Ненавижу тебя, — пищит от безысходности Катя.

— Знаю, — бархатно рычит Бъёрн младший. — Буду учить твой язык, чтобы ты не могла мне больше врать.

Господский, властный поцелуй рушит последние остатки самообладания — губы нещадно жжёт. Дерзкие руки, тискающие бёдра и грудь, лишат почвы под ногами.

— Значит: «ещё, пожалуйста», — судорожно выдыхает Катя, только Варгр позволяет глотнуть воздуха.

По лицу Варгра опять расползается наглая улыбка:

— Я так и думал!..

Лифт, наконец, останавливает и дверцы неторопливо открываются. Жаркая опора так резко отстраняется, оставив наедине с собственным непослушным телом, что Катя чуть не падает. Чувства смешиваются — то ли плакать, то ли радоваться, но хуже другое — ноги не слушаются.

Бъёрн младший, всё с той же простотой, хватает за руку и тащит по сверкающему коридору. Пастельно-жёлтые тона стен с пурпурными абстрактными мазками. Ковёр индигового цвета, точно грозная река. Двери номеров под красное дерево. Ручки и замками по типу пластиковых карт — под золото. На этаже восемь номеров.

Варгр останавливается у крайнего. На минуту заминается, явно не в своей тарелке. Катя поддаётся его панике:

— Плохая мысль! — шепчет на придыхании, отдёргивая руку: — Если ламии поймают мой запах, они могут явится к твоему деду, а все, с кем знакомлюсь, погибают. Дурость была поехать с тобой…

— Забыл сказать, — сухо отрезает Варгр глядя на дверь и не выпуская из крепких пальцев Катину ладонь. — В общем, когда мы рядом, твоего запаха не чувствуется.

— Это… как? — замирает Выходцева в полном недоумении.

— Это главная причина, почему так долго тебя искали вначале. Почему ламии, оказываясь по близости, так и не смогли определить, где ты живёшь. Я сомневался, но когда познакомил с братьями, они в этом убедились. Мой запах… притупляет твой.

— Ты ещё больший гад, чем я думала, — опешив, выдавливает Катя. — Почему раньше не сказал?

— Голова была другим занята… — неопределённо ведёт плечом Бъёрн младший.

— Обе, — злобно бросает Катя, кипят от возмущения. — А если я Ларсу не понравлюсь?

— Ерунда! Драгор от тебя в восторге. Деду… Я же говорил, что он…

Дверь распахивается с лёгким скрипом:

— Hvorfor ikke…[24] — недовольно бубнит мужчина и умолкает. Серые, точно плаксивое небо глаза, уставляются за Катю. Холодящий кровь взгляд, исследуя каждую черточку на её лице, будто сканирует. Рыжие брови сходятся на переносице, узкие губы сжимаются в узкую полосу.

— Дед, — мягкий протяжный бас Варгра поражает трогательностью. — Я не говорил, что тотчас примчусь, — не то упрекает, не то оправдывается оборотень. — И то, мы быстро! По дороге нарушали все правила, которые только есть. — Не дожидаясь приглашения, шагает внутрь и тянет Выходцеву за собой.

О-о-о, жить совсем не хочется. Ощущаешь себя одним из питомцев зоопарка. Деваться некуда, да ещё и хватка у оборотня смертельная, точно Варгр сам ищет поддержки и цепляется, как утопающих за круг. Катя вынужденно следует за оборотнем. Он тащит в огромнейший зал в нежно-персиковых тонах. Светлый и просторный, без нагромождения бестолковой и вычурной мебели. Всё расставлено со вкусом, знанием дела. Усаживает на мягкий диван и устраивается рядом, положив свою руку на колено. Причём не своё…

Невысокий, коренастый мужчина с рыжими, как у лисы волосами, садится напротив. Сильно выраженные морщины на лбу и множество мелких вокруг губ, выдают преклонный возраст. Ларс кладёт нога на ногу и, откинувшись на спинку кресла, водружает руки на подлокотники. Холодные глаза продолжают дотошно изучать. Катя невольно замирает — мурашки носятся по спине взад-вперёд, словно у них марафонский забег.

— Ларс, это — Катья. Киса, это — Ларс Иржен, мой дед.

Морозная тишина окутывает ледяным дыханием. Выходцева стискивает кулаки — от злости в душе бушует стихия. Никто не смеет так испепелять взглядом без причины, как этот старикашка! Вообще видит его первый раз, а значит, ничего плохого ему сделать не могла. Вроде как… хотя, если учесть, что Варгр — любимый внук, к тому же явился с незваной подружкой, то, возможно… Нет, к чёрту любезность и понимание! Старикашку придушить сейчас, убить Бъёрна младшего — план на вечер, а потом с чувством выполненного долга уехать в Ласгерн к Марешам.

— Мог бы предупредить, что приедешь не один, — прерывает Иржен затянувшуюся паузу. Хороший английский, практически без акцента. — Кто в этот раз? Очередная секретарша?

Вот козёл! Катя от негодования даже зубами скрипит. Если бы хотел подцепить внука, сказал бы на родном, значит, предназначает не только для его ушей. Планы меняются! Растерзать Ларса тотчас, кастрировать Варгра немедленно и, причём тупым ножом, как и обещала. Потом доказать в суде, что все увечья нанесли себе сами — покаялись в собственных грехах и со смирением долго и муторно наказались сами!..

— Что значит очередная? — с явным непониманием возмущается Варгр, улыбка стирается с его лица. — Киса, замри, — сухо бросает через плечо, сжимая ладонь крепче. — Иржен, если ты сейчас же не исправишь, что сказал, — гневается не на шутку, — клянусь: больше к тебе и шага не ступлю.

Номер опять поглощает вязкое молчание.

— Катья, я погорячился насчёт очередной, — с видимой неохотой кается старик и ожидающе косится на пыхтящего рядом Варгра, — про секретаршу тоже, — добавляет после небольшой заминки с ещё большим нежеланием. — Просто не был готов к… В общем…

— Катья, дед пытается объяснить, что ты первая, кого я с ним познакомил. И как понимаю, зря. Сердце у него слабое и, видимо, слабость передаётся на голову.

Теперь Катя опешивает от грубости оборотня:

— Ты чего? — негромко шикает и ударяет кулаком в плечо Варгра. — Ларс может быть и хам, но это у вас семейное или, точнее, всеобщегородское заболевание. Но он ведь тебе родственник! Их не выбирают. Уж какие достаются, — неопределённо встряхивает головой.

Растерянность на лице Варгра сменяется открытой улыбкой.

— Вот и отлично! — обрадованный Иржен вскакивает с кресла, потирая руки. — Можно и перекусить. Для начала оформим заказ… — вприпрыжку спешит к выходу, где Катя ещё зайдя заметила внутренний телефон.

— Уже заказал, — кидает Варгр вслед.

— Кхм… — заминается на секунду Ларс. — Тогда уточню, чтобы на три персоны, — бодро скрывается в коридоре.

Катя переводит шокированный взгляд на Варгра:

— Я не поняла, — зло бормочет, — где больной старик? Думала это срочно!

Бъёрн младший встаёт и тянет за собой. Оказавшись в его объятиях, Выходцева непроизвольно откидывает голову. Оборотень тотчас чмокает в лоб:

— Я предупреждал, что у деда приступы каждую неделю. Уже сожалеешь, что не остались в постели?

Катя негодующе фыркает, разрывает объятия и в секунду оказывается в новом плену — сомкнувшиеся на запястье пальцы, словно кандалы, наглухо приколоченные к стене. Варгр рывком дёргает обратно и стискивает сильнее. Выходцева барахтается с утроенной силой, уворачиваясь от настойчивых губ.

— Тише, — оборвав принудительный поцелуй, Бъёрн младший резко прокручивает будто в танце и прижимается к спине. — Опять меня распаляешь на грубости, — горячее дыхание касается затылка, вызывая в теле дрожь. — А я обещал нежности…

— Ты меня теперь везде зажимать будешь? — выплёвывает накипевшее возмущение Катя.

— Да… — обескураживает простотой оборотень.

Сказать больше нечего! Ужас! С этим зверем даже речь пропадает…

Глава 37.

Успей плотно позавтракать, чтобы после — насладиться обильным ленчем, не забывая: до ужина ещё очень и очень долго. Спорить бессмысленно, таков девиз этой семейки! Супы, салаты, рис с мясом, картофель с курицей, рыбой, пиццы…