— Получается, у Колкого не было повода убивать Гневного, — сделал я вывод.

— Зато у Гневного было полно причин желать навредить Колкому, — подтвердила эльфийка.

— Но, если бы Гневный убил его, тогда вы возненавидели бы его, — добавила Криона.

Аптекарша кивнула, соглашаясь и продолжила мысль:

— Зато, если бы он смог вынудить Колкого убить себя, все здесь, включая меня, отвернулись бы от Колкого.

— А ещё он мог бы убить себя и подставить Колкого, — предположил я.

Выражение осознания заполнило лица обеих женщин.

— О боги! — воскликнула эльфийка. — Ублюдок, он и правда сделал это! Не могу поверить, что он был настолько озлоблен, чтобы убить себя! Что за идиот!

— Идём, — дёрнула меня за рукав Криона, — пора объяснить Капитану, что уже не нужно никого арестовывать.

Чтобы отыскать Капитана, нам пришлось немного поспрашивать прохожих. Вскоре мы обнаружили его отдающим указания паре молодых мускулистых эльфов.

— Не нужно никого посылать за Колким, — сообщила Криона.

— Да? Это почему же?

— Гневный сам убил себя. Пытался подставить Колкого.

— Эльф-самоубийца? — удивился Капитан. — Это неслыханно! Убийство физического тела создаст возмущение в потоке, это станет окончательной смертью! Впрочем, когда речь идёт о такой подстрекательнице, как подружка Колкого, подобного вполне можно ожидать.

— А что происходит, когда эльфы умирают при нормальных обстоятельствах? — спросил я.

— Перед смертью эльфу нужно преобразовать своё физическое тело, прежде чем душа покинет его. В противном случае он не сможет продолжить существование на другом плане бытия. По этой причине убийство является неслыханным происшествием среди эльфов.

— Значит, Гневный совсем помешался, — пожал плечами я.

— Я соглашусь, что Гневный был странной птичкой, но почему вы так говорите? Он хотя бы жил, как подобает эльфу — в одиночестве.

— На самом деле это Гневный первым додумался до идеи совместного проживания, — ответила Криона, разведя руками.

— Вот дегенерат! — капитан сжал кулак и ударил им по ладони другой руки. — Так и знал, что кто-то сбил Колкого с истинного пути. Он всегда был правильным парнем… был.

— Так что, теперь дело закрыто? — поинтересовался я.

— Разумеется. Спасибо за вашу помощь.

Я был удовлетворён, но Криона выглядела так, будто у неё возникла очередная идея для проделки.

— Что вы задумали, мадам? — спросил её я.

— Давай-ка ещё раз наведаемся к Гневному, — ответила она, по-заговорщицки подмигивая.

Убедившись, что поблизости никого нет, Криона снова призвала дух мага.

— Забежала сообщить, что мы нашли убийцу, — обрадовала она призрака, — ты сам убил себя, идиот.

— Аррр! Нет! Это не правда! Это Колкий сделал! Он должен ответить!

— Теперь у тебя есть вечность, чтобы поразмыслить о своём бесчестии, — ответила женщина, отпуская призрака.

— Покойся с миром, Гневный, — выдохнул я.

* * *

Мы снова стояли перед Рейвен.

— Проблема с людьми решена, — доложила Криона. — Это были геодезисты из лесозаготовительной компании. Я наплела им разной всячины, и они ушли. Только это не на долго, когда они разберутся, то заявятся туда снова.

— Это не проблема, снова туда их не пропустят. Спасибо за помощь. Теперь расскажи, что за разговор у тебя к моей матери.

— Это долгая история, Рейвен…

Криона в двух словах пересказала историю исчезновения клана дворфов и то, что мы узнали от короля Логхара. Рейвен внимательно слушала, пока рассказ не закончился.

— Тёмная история, полная боли. Получается, вина лежит на нас, эльфах.

— Да, здесь не обошлось без эльфов. Тебе приходилось слышать имя Мин Горад?

— Нет, и никто из живущих здесь эльфов не носит такого. Но это имя очень меня беспокоит, тяготит сердце и омрачает мысли.

— Что, Рейвен? Ты знаешь, где может быть этот Мин Горад?

— Нет, тебе и вправду следует поговорить с моей матерью об этих вещах. Она откроет, как следует поступить. Проходи, она за этой дверью.

Рейвен указала на огромную дверь в стволе дерева рядом с собой. Но, не успела Кроина сделать и шага, остановила её.

— Будь готова. Моя мама — магическое существо великой силы. Её дух купается в Потоке, временами она больше в том мире, чем в нашем. Доступное её взгляду не всегда то, что видим мы, поэтому её ответы могут показаться тебе странными. Спроси обо всём, что хочешь знать, и слушай. Когда закончишь разговор, возвращайся ко мне.

— Спасибо, Рейвен. Я всё сделаю так, как ты сказала.

Мы вошли в комнату, образованную стволами нескольких сросшихся деревьев. Несмотря на отсутствие окон, там не было темно благодаря покрывавшему стены мху, который испускал слабое зелёное свечение. За исключением небольшой статуи, изображавшей сидящую на корочках женщину, внутри было пусто.

Криона устроилась на полу напротив статуи, я же остался стоять у входа, остро ощущая неуместность своего присутствия. Находиться в этом месте было жутковато, я чувствовал себя также неуютно, как когда-то в Таранте, в конторе Скайлеров.

Прошла минута, возможно больше, но ничего не происходило. Мне очень хотелось спросить Криону, чего мы ждём, но я боялся нарушить окружавшую нас мистическую тишину. Не имя другого занятия, я осматривал пол, стены и свод помещения в поисках прохода или двери, откуда могла бы появиться Серебряная Леди. Но ничего подобного здесь не было. Тогда я пригляделся к статуе и случайно заметил, что от лёгкого сквозняка у той шевельнулась прядь волос. Это было единственное движение, но его хватило, чтобы понять: безжизненная статуя передо мной и есть Серебряная Леди. Как только осознание этого озарило мой разум, в комнате раздался голос, исходящий одновременно со всех сторон, словно говорили стволы деревьев, заменявшие этому месту стены:

— Привет… Добро пожаловать, путница.

— Приветствую вас, Серебряная Леди, — ответила Криона. — Я благодарна вам за аудиенцию.

— Я знаю, ты проделала долгий путь, я уже давно ожидаю тебя.

— Когда я говорила с Пелониусом Скайлером, он сказал мне тоже самое, — отменила Криона.

— Пелониус Скайлер? О, да, вижу его, говорящего с мёртвыми… или он уже среди них? Не важно, полагаю, все они наблюдают за тобой.

— Что? О чём это вы говорите?

— Я вижу тебя пребывающей одновременно с востока и запада, путница, и ты ведёшь их за собой, всех их. У них нет другого выбора, кроме как следовать.

— Пожалуйста, я не понимаю.

— Я знаю, я знаю. Мы говорим на разных языках, ты и я. Вещи, что я вижу, завёрнуты в прошлое и будущее, окутаны вуалью магии. Я не могу перевести свои видения в твои. Ты должна слушать, путница, слушать и учиться видеть.

— Я попытаюсь, Серебряная Леди. Расскажите, действительно ли я и есть Живущий?

— Живущий? — помещение заполнил мелодичный смех. — О, путница, что заставляет тебя думать, будто я могу знать о таких вещах?

— Это пророчество… Я предполагала, вы можете видеть грядущее.

Последовал новый раскат доносящегося со всех сторон смеха.

— Это интересная особенность пророчеств, путница. Они не более ясны для подобных мне, живущих одновременно в потоке и вне его, чем для тебя, идущей вдоль берега. Поток вихрится вокруг них, пока они не будут готовы. Имеет ли в конечном итоге значение то, на кого указали пальцем?

— Мне было бы комфортнее, если бы убийцы перестали гоняться за мной.

— Они могут видеть лишь пенный след, что ты оставляешь за тобой, путница. Проведи рукой сквозь пламя, и оно замерцает. Если ты устала от мантии, сбрось её, исчезни. Иначе не удивляйся тому, что они делают.

Раздался быстро затухающий смех.

— Я поняла вас. А что с Кланом Чёрной Горы?

— Да, я могу видеть их, но вороны кружат, и бушует буря, но стихает, и вот молния, а потом тень, и снова ревёт шторм, разрывая… не могу смотреть на это!

— Бессмыслица… — прошептала Криона.

Это её слово подействовало на меня, словно сигнал, выведя из гипнотического транса. Я извлёк из кармана блокнот и принялся торопливо записывать всё сказанное Серебряной Леди.