Я наклонился и высвободил из успевших окоченеть пальцев мага бокал. От стекла исходил резкий неприятный запах, совсем не похожий на аромат того благородного напитка, который предпочитают смаковать эльфы.

— Что за дрянь он пил, — фыркнула Криона, — я бы не рискнула сделать и глотка.

— Возможно, нам стоит показать этот бокал аптекарю, — предложил я.

И мы помчались к аптеке — такой же хижине, как и другие дома. От остальных построек её отличало вырезанное над входом изображение ступки с торчащим сверху пестиком. К разочарованию Крионы, внутри никого не оказалось, а до рассвета было ещё очень далеко. Но ей так не терпелось продолжить расследование, что, не имея возможности расспросить аптекаря, она снова начала творить неизвестное мне заклинание. Я очень хотел узнать, что же такое она делает, но, боясь вызвать вспышку раздражения, терпеливо ждал.

— Ха, — довольно выдохнула Криона, — в том бочонке лежит пустой пузырёк, в котором недавно был яд. Тот самый, которым пропах бокал Гневного. У нас есть все улики, чтобы доказать невиновность Джормунда, посох наш!

— Заклинание прорицания, — догадался я.

— Оно самое, — подтвердила женщина, уже спеша обратно к капитану стражи.

Не знаю, был ли он в состоянии медитации или нет, но капитан буквально подпрыгнул от неожиданности, когда Криона закричала ему прямо в ухо:

— Я нашла пустой флакон от яда в аптеке Колкого, этим ядом был отравлен Гневный!

— Невозможно, — не поверил ей Капитан. — Эльфы не убивают друг друга, такого просто не бывает.

Криона приготовилась что-то возразить, но капитан, мотнув головой, продолжил:

— С другой стороны, всё сходится… я должен был сам догадаться. То, как они жили в одном доме, вели себя так будто "женаты"…

— Что вы хотите сказать? — не понял я.

— Наше поселение — вот наша семья. Некоторые из нас играют в романтические отношения, когда ещё юны, но ни один уважающий себя взрослый эльф не станет отгораживаться от общества подобным образом. Это нарушает общественный поток.

— Так что, Колкий каким-то образом нарушил социальные нормы? — спросила Криона.

— Конечно, он взял себе "жену". Так и знал, что рано или поздно это приведёт к подобным последствиям. Вот же извращенцы, пытаться разладить Кинтарру подобным образом. Теперь всё встало на свои места.

— Это значит, что теперь вы освободите Джормунда?

— Конечно, он может идти. Утром отправлю кого-нибудь арестовать нашего анархиста.

Капитан покинул нас, должно быть отправился искать более подходящее место для ночной медитации. Меня же не покидало ощущение, что мы совершили большую ошибку.

— Мадам, — остановил я к Криону, которая уже приготовилась войти в жилище дворфа и затребовать награду.

— Что-то ещё? — отозвалась она, немного раздражённо.

— Вы не думаете, что мы просто подставили под удар одного невиновного вместо другого? Зачем Колкому вообще травить Гневного, я не вижу мотива.

— О, я забыла, что ты не знаешь всю предысторию. Тут имеет место классический любовный треугольник. Эти двое влюблены в одну и ту же женщину. Она предпочла Колкого. Гневный не смог с этим смириться, при каждом удобном случае он возмущался подобным безобразием, постоянно привлекая внимание. Вот Колкий и избавился от того, кто мешал ему спокойно жить.

— Есть ещё кое-что. Мне не даёт покоя запах, что до сих пор исходит от бокала. Сомнительно, что такой опытный эльф, как Гневный, стал бы пить неприятно пахнущее вино.

— Может у него нос был заложен?

— Вы серьёзно? Даже я знаю, что у эльфов не бывает простуды.

— Не знаю, возможно он был немного рассеян или просто о чём-то задумался…

Криона спорила уже по инерции, я видел, что она совсем не убеждена в своей правоте. В итоге мы сошлись на том, что стоит дождаться Колкого у аптеки и расспросить его прежде, чем он будет взят под стражу.

Утром вместо Колкого открывать аптеку подошла довольно привлекательно выглядящая эльфийка. Стройная, как и большинство эльфов, довольно миловидная, что тоже не редкость, но ещё очень живая, наполненная какой-то внутренней энергией радости. Казалось, положительные эмоции у неё вызывало всё, на что бы не упал её взгляд. Пока я любовался жизнерадостной аптекаршей, Криона завела с ней беседу:

— Я ищу Колкого, — сказала она.

— Ему пришлось уехать по срочному вызову, — ответила эльфийка. — Я его жена. Могу я вам чем-то помочь?

— Мне нужно поговорить с ним об одном яде.

Криона протянула бокал. Аптекарша принюхалась и довольно улыбнулась.

— О, я знаю его. Очень специфический запах. Вам нужен такой же? Не уверенна, есть ли он у нас прямо сейчас.

— Яд в этом бокале убил Гневного.

— О… так вот как этот его ученик-дворф сделал это…

— Почему все так уверены, что виноват дворф?

— Так он же уже под арестом, все только об этом и судачат. И потом, быть в ярме у Гневного… такое любого доведёт до убийства.

— Что такого сделал Гневный, что вы так о нём говорите? — удивилась Криона. — Ведь он всего лишь не одобрял то, как вы с Колким нарушаете эльфийские традиции.

— Всего лишь? Да он просто пылал к нам ненавистью, распространял про нас всевозможную клевету. Говорил, что это оскорбительно и вредно для поселения, что мы ведём себя "точно люди", как он выражался.

— Достаточно ли Колкий ненавидел Гневного, чтобы убить его? — спросил я.

— Эльфам не свойственно убивать друг друга из-за таких вещей, как ревность. И потом, всё было совсем наоборот. Это Гневный был несколько неуравновешенным.

— Может ли быть так, что Колкий отравил Гневного, желая защитить вас? — предположил я тогда.

— Если бы он посчитал, что я в опасности, то пошёл бы на что угодно, чтобы меня защитить, даже пожертвовал бы собой. Но эльфы никогда даже не задумываются о том, чтобы убивать себе подобных. У нас более широкий взгляд на вещи, знаете ли. Эта жизнь лишь одна из тех, в которых эльфы существуют. После смерти мы переходим на другой уровень. Так какой смысл убивать?

— Тогда как вы объясните пустой пузырёк от яда в том горшке, — Криона указала на стоявший у входа в аптеку продолговатый глиняный сосуд, накрытый крышкой и запертый на небольшой навесной замочек. — Сам факт наличия этого пузырька говорит, что вы с Колким замешаны.

Эльфийка сняла замок и извлекла из сосуда небольшой пузырёк, от которого исходил уже знакомый мне неприятный запах.

— Вот так дела… — у аптекарши словно исчез позвоночник, она ссутулилась, задорные искорки покинули её глаза. — Он не мог на такое пойти! Он хороший, он не такой, как Гневный! У Гневного было чёрное сердце! Даже не могу поверить, что мы дружили! Он показал свою натуру, когда узнал, что я не люблю его.

— Его ревность понятна, вы очень красивы, — сделал я комплимент, желая подбодрить приунывшую эльфийку.

Она покраснела и застенчиво улыбнулась, благодаря в ответ:

— Очень мило с вашей стороны. Но моя привлекательность — моё проклятье, доведшее Гневного до безумия, надо думать. Представляете, он предлагал мне жить с ним! И мне понравилась эта идея, какой бы странной она не была. Беда в том, что у меня не было других чувств к Гневному, кроме дружеских. А Колкого я действительно любила.

— И что тогда? — спросила Криона.

— Тогда Гневный стал по-настоящему жалок. Он приходил, когда Колкого не было рядом, пытался убедить меня то в том, что я должна полюбить его, то в том, что Колкий меня недостоин. Когда я наконец попросила его отстать, он перешёл к угрозам.

— Постойте — он угрожал вам? — удивился я.

— Да, и угрозы становились всё серьёзнее. Он даже грозился убить Колкого. В последний раз он заявил, что не позволит Колкому быть со мной, раз сам не может.

— В таком случае вы должны были считать его опасным, — заключила Криона.

— Всё это происходило почти сто лет назад, с тех пор мы даже не разговаривали. Я знаю, что мы, эльфы, очень терпеливы, но не могу поверить, что он держал камень за пазухой всё это время.