Стараясь не дышать, я вошёл в комнату и вернулся с глиняной кружкой, которую протянул Крионе на вытянутой руке.

— Ну, пожелайте мне удачи, — оскалилась она. Я же с удивлением отметил, что зубы у нашей предводительницы немного кривые, а улыбка совсем не так мила, как мне всегда казалось.

— Постарайтесь не запачкать мой шест, мадам, — напутствовал я удаляющуюся Криону.

Позволив ей отойти на полсотни шагов, мы отправились следом. Нужно было подстраховать её, на случай если какому-нибудь стражнику или особо фанатичному служителю культа придёт в голову применить к наглой нищенке оружие или магию. Хвала небесам, наше вмешательство не потребовалось. При приближении Крионы толпа расступалась, брезгливо отворачивая носы. Женщина без труда добралась до бочки и подставила свою кружку. Бриджит, почуяв зловоние, недоуменно уставилась на источавшую его фигуру и замерла, не в силах принять решение. Мне было отлично видно её лицо, на котором благодушное выражение сменилось гримасой отвращения. И всё же, к свой чести, жрица нашла в себе силы зачерпнуть вина и плеснуть в кружку Крионы. Когда та уже была готова отойти, что-то случилось с ближайшими к ней носильщиками, кажется одному из них стало дурно, и он споткнулся. Платформа накренилась и Бриджит, не сумев удержаться, свалилась вниз, угодив в объятья Крионы, поспешившей подхватить её. Из накренившейся бочки выплеснулась изрядная доля вина, окатив обеих женщин. Толпа загудела и пришла в движение, помешав мне разглядеть случившееся далее. Когда же я сменил позицию, найдя точку, откуда смог наблюдать происходящее, то увидел, как Криона и Бриджит слились в страстном поцелуе. Люди обступили их широким кольцом, хлопая в ладоши и радостно крича.

— Предупреждал же её, в это вино что-то подмешивают, — произнёс я, проталкиваясь сквозь толпу.

На пару с Магнусом мы вырвали нашу предводительницу из прочных объятий верховной жрицы и потащили обратно в гостиницу. Удивительным образом вино полностью нейтрализовало неприятный запах, теперь неудобство нам доставляла лишь липкая от вина и холода одежда. Нужно был срочно отмыть и отогреть Кринону, пока она у неё не началась простуда или что похуже.

* * *

Завёрнутая в банное полотенце, Криона сидела у камина в холле гостиницы, отогревая ноги в кадке с горячей водой. Рядом суетился хозяин, заваривая горячий чай.

— Как вам вино, мадам? — поинтересовался я, присаживаясь на соседнее кресло.

— Оно волшебное, — ответила женщина, довольно щурясь — жаль, что всем вам не удалось попробовать.

— Полагаю, поцелуй Бриджит тоже пришёлся вам по вкусу?

— Зависть — это плохо, Вёрдижл, — печально улыбнулась Криона, — особенно зависть к чужому счастью…

Вечернее солнце спряталось за горами, улицы Спокойных Вод опустели. В храме Гештианны продолжался фестиваль, до которого нам уже не было никакого дела. Раздался стук в дверь комнаты, и я открыл, принимая из рук жены хозяина гостиницы тщательно постиранный и немного подлатанный, но ещё слегка влажный балахон.

— Снова это тряпьё? — услышал я возмущённый возглас Крионы. — Разве мы зря потратились на доспех?

— Я привязался к нему, мадам. И потом, в дороге он куда практичнее. Не беспокойтесь, я успею переодеться, когда вы снова поведёте нас в бой.

Криона склонилась над аккуратно сложенным балахоном, принюхиваясь.

— Фу, всё ещё попахивает мочой. Лучше бы этому запаху поскорее выветриться, иначе нам придётся расстаться.

— Со мной? — недоумённо переспросил я.

— С твоим балахоном, чудак. С тобой, я надеюсь, мы останемся неразлучны до самого конца.

— Хорошо бы это был конец Арронакса, а не ваш, — буркнул из своего угла Магнус.

Пришло время ужина. Салун Жаждущей Души не то место, где можно наесться от пуза, но и голодным там не оставят, в придачу к элю здесь всегда можно заказать немного жареного или вяленого мяса. Когда мы зашли, там было почти пусто, лишь одинокий халфлинг, сидя у камина, лениво перебирал струны расстроенной гитары, да ещё старик, одетый в потрёпанный китель без знаков различия, должно быть отставной солдат, тихонько потягивал эль из деревянной кружки.

Несколько удивившись посетителям в фестивальный день, хозяин заведения, полуэльф, поспешил выставить перед нами на стол посуду и графин с водой. Пока все по очереди делали заказы, Криона подошла к камину и уселась рядом с гитаристом. Они немного посидели молча, а потом Криона попросила коротышку что-нибудь спеть. Тот отказался, объяснив свое нежелание плохим настроением. Тогда Криона отобрала у него гитару и, немного побренчав на ней и слегка подтянув струны, запела.

На барда бард пошёл войной, гитару в руки взяв,

Ответил бард лишь тишиной, потупив скромно взгляд.

Ревел гитары гриф струной, гудел на разный лад,

Но вторил барду тишиной его немой собрат.

Сражались барды у костра, свирепым был их бой,

Но победителем стал тот, кто бился тишиной.

Тогда, отбросив инструмент, запел ретивый бард,

Но лишь молчанием ему ответил его брат.

Порвались струны, голос сел, устал боец хрипеть,

В ответ же оппонент его и не пытался петь.

Мораль истории проста, поймёт её любой,

Добьётся многого и тот, кто не вступает в бой.

Мы все, включая бармена, хозяина гитары и солдата слушали как заворожённые. Не то чтобы пение Крионы было каким-то особенным, меня скорее изумило, что она вообще умеет петь под гитару, до сих пор за ней ничего подобного не водилось. А ещё удивительным оказалось то, как сильно изменился её голос, он стал необычно глубоким, насыщенным, словно пела не худенькая женщина-полуэльф, а настоящая оперная дива, ростом с полуогра и таким же объёмом грудной клетки. Когда затих последний куплет, я осознал, что от силы её голоса даже бокалы на барной стойке немного позвякивали.

— Как тебе, — шепнула мне на ухо Джейна.

— Неплохо, — ответил я.

— Всего лишь неплохо? — возмутилась девушка. — Это самое прекрасное, что я слышала в своей жизни.

— А много ли тебе доводилось слышать? — усмехнулся Магнус.

— По правде, это первый раз, когда я слышу выступление настоящего барда.

— О, — вскинул я бровь, — значит ты, в жизни не видевшая бардов, берёшься судить о том, кто из них настоящий, а кто нет?

— Мне не нужно знать поваров и сапожников, чтобы отличать бифштексы от подошв, — вскинулась Джейна. — И вообще, Криона замечательная, у неё получается всё, за что бы она ни взялась.

— Возможно, она просто не берётся за то, чего не умеет, — примирительно завершил я спор, потому как у камина происходило нечто странное.

Старый солдат, до этого тихо сидевший с кружкой эля в дальнем углу салуна, сейчас стоял напротив Крионы. Я не мог видеть его лица, но женщина выглядела встревоженной, словно рядом с ней из-под пола вырос мертвец. На всякий случай я немного отодвинулся от стола, готовясь вскочить в любой момент.

— Ты специально это спела, чтобы спровоцировать меня? Кто тебя подослал, говори! — потребовал старик.

— Простите, сэр, — ответила Криона, — но я даже не знаю вашего имени…

— Имена… имена, какое они имеют значение? Просто инструмент, который наши враги используют, чтобы сокрушить нас! Какое имя напишут на твоей могиле?

— О… меня называют Крионой. Теперь вы скажете мне своё?

— Зачем ты явилась сюда, зачем бередишь раны старого, слепого человека, Криона? Это он прислал тебя, чтобы поглумиться надо мной?

— Понятия не имею, о чём вы. Никто не посылал меня.

— Он не смог отыскать меня, знай, он никогда не сможет! Только не меня! Мастер уклонения слишком искусен, для таких как Стаут! Никогда, никогда, никогда…

— Постойте, я уже что-то такое слышала… Стаут, который искалечил Адкина Чамберса… ну конечно! Значит вы — мастер уклонения?