— Мой отец оставил нас, потому что он чувствовал, что предал одновременно свой Камень и свою Форму. Он чувствовал, что дозволение эльфам изгнать своих братьев стало предательством его Камня. Это же действие стало предательством его Формы короля дворфов. Без них он оказался опустошён.

— А что с Лореком-изменником, ведь он тоже предал свои Камень и Форму? — с сомнением спросила Криона.

— Лорек был дворфом, предавшим только свой Камень, он верил, что его клан был лучше, чем кланы других дворфов, а значит только они и достойны править. Всякий, кто выражал несогласие, предавался смерти. Его слова были злыми, но говорил он их очень хорошо. Многие из дворфов последовали за ним, ещё большие из-за этого умерли.

— Камень Лорека имел дефекты. А значит и форма не могла быть лучше, — возразила Криона.

— Отлично сказано, моя дорогая. У тебя есть мудрость между ушей. Вот только он не осознавал этого, по-прежнему считая свою Форму верной.

— Я бы хотела вернуться к выбору, сделанном вашим отцом, Логхэром. Мне кажется, Рандвер, вы с ним не согласны?

— Бывают времена, когда выбор, который нам нужно сделать, не может соответствовать одновременно Камню и Форме. Я долго и трудно размышлял над этой проблемой, и у меня нет ответа. Но я знаю, что мой отец всем дворфам дворф. Среди нас говорят "взвесь свой камень". Не мне решать.

— Спасибо, Рандвер. Думаю, теперь я лучше понимаю вашего отца, — Криона склонилась в полупоклоне.

— Нет, спасибо вам, друзья. Не многие чужаки стали бы спрашивать о таком. Хорошо, что сегодня я поделился этим с вами.

— Ещё раз спасибо, но мне всё ещё нужно поговорить с Логхэром, — в голосе Крионы звучали уверенность и упорство, — определённо, вы должны знать, как его найти.

— Почему вы так думаете, мадам? Если дворф хочет побыть один, он остаётся один.

— Вы его сын и наследник. Вы бы обязательно отправились искать его.

— Зачем это? Он оставил меня управлять королевством, и я буду им управлять! Что за сыном я буду, если… э… отправлюсь шарить в потёмках в поисках отца, которому нет дела?

— Ваша злость пуста. Вам не нужно защищать его от нас.

Рандвер вздохнул.

— Вы видите больше других, дорогая. Вы правы. Я не таю зла на своего отца. Моё сердце разрывается каждый день, пока он отсутствует.

— Я лишь ищу истину, — поспешила развить достигнутый успех Криона, — думаю, ваш отец тоже хотел бы этого.

— Да, я верю вам, незнакомка. Действительно верю. Возможно, я могу направить вас в нужную сторону.

— Любая помощь была бы кстати, — одобрительно кивнула Криона.

— Должен признать, вы правы. Я встречаюсь с ним, почти каждый день, хотя он говорит не так много. Он живёт в глубинах Отстойника, но есть скрытый проход, через который я его навещаю. Воспользовавшись им, вы не столкнётесь с проблемами.

Рандвер поднялся с трона и, опёршись о него обеими руками, сдвинул каменное кресло назад, открывая скрытые под ним ступени.

— Просто пройдите здесь, — указал он на ведущий вниз ход, — я доверяю вам, незнакомцы, отыщите свои ответы. Поступите правильно. А я буду надеяться, что отец скажет вам всё, что вам следует знать.

— Мы постараемся, — ответила за всех Криона, — и спасибо за помощь, Рандвер.

Рандвер отошёл в сторону, пропуская нас к тайному ходу. Криона приблизилась к лазу, примеряясь как бы сподручнее спуститься по торчащим из стены стальным скобам, однако Магнус попытался оттеснить её и пролезть первым.

— Эй, ты чего? — удивилась женщина.

— Да так, забочусь о твоём моральном облике. И да, не стоит благодарить, ни на что такое и не рассчитывал.

— Какого…? — от возмущения слова застряли у Крионы в горле.

— Мадам, — поспешил вмешаться я, — думаю Магнус считает, что будет безопаснее, если первым, кого увидит Логхэр, станет дворф, а не женщина, которая к тому же полуэльф.

— Что плохого в том, чтобы быть полуэльфом? — вскинулась Криона.

— Я мог бы тебе объяснить, что плохого в том, чтобы быть женщиной, — ответил Магнус, уже наполовину пролезший в люк под троном, — но попробуй сама догадаться.

На Криону было жалко смотреть, думаю с ней впервые в жизни разговаривали в подобном тоне. Её лицо покраснело от возмущения, казалось ещё немного, и она вытащит Магнуса из лаза за бороду. Однако Криона быстро взяла себя в руки и уставилась на меня, ожидая объяснений.

— Наверное, мадам, дело в том, что Логхэр отправился в Отстойник без одежды, — догадался я, — думаю вам действительно стоит поблагодарить Магнуса, он всего лишь хочет спасти вас от конфуза.

Криона фыркнула, а Джейна, внимательно наблюдавшая за этой сценой, сделала пару шагов в сторону от трона.

— Знаете, я, пожалуй, здесь подожду, — объяснила она, когда Криона обернулась к ней.

Предоставив женщинам самим решать, стоит ли спускаться, я последовал за дворфом.

Внизу нас окружила густая тьма. Ни у меня, ни у Магнуса не было при себе источников света, обычно не ожидаешь, что тебе понадобится лампа сразу после королевской аудиенции. Криона тоже не спешила спускаться, так что мы просто стояли молча, ожидая пока глаза привыкнут к темноте. Через пару минут Магнус пошевелился, я услышал его шёпот:

— Там что-то есть, кажется я вижу какое-то свечение.

Поверив его глазам дворфа, я последовал за ним. Вскоре и мне стал виден свет, а ещё несколько шагов спустя я почувствовал лёгкий запах дыма. Коридор изогнулся, за поворотом мы увидели сложенный из булыжников очаг, в котором тлели догорающие угли. Рядом с очагом была установлена палатка.

— Полагаю, здесь и живёт король всех дворфов, — прошептал я.

— Наверное, — также тихо ответил Магнус.

— Иди, — подтолкнул я дворфа к палатке, — нужно как-то выманить его оттуда.

— Сам иди, — отказался тот, — мне ещё пожить хочется.

Так мы и стояли почти четверть часа, не решаясь ни заглянуть в палатку, ни вернуться обратно. А затем послышались шаги. Из пещеры напротив к нам кто-то приближался.

— Что будем делать, — спросил я Магнуса, чувствуя себя мальчишкой, который забрался туда, где ему не полагается быть.

— Ждать, — ответил тот.

К свету костра вышел немолодой полуголый дворф. Из одежды на нём были только набедренная повязка и пояс, с которого свисал грозного вида боевой топор с двумя лезвиями. Не замечая нас, дворф поднял с пола железный прут и повершил им угли. Стало светлее и он, наконец, заметил нас.

— Что? — раздался полный негодования вопрос, — кто посмел нарушить моё изгнание?

— Простите, ваше высочество, — залепетал Магнус, — у нас не было другого выбора…

— Молчать! — рявкнул Логхэр. — Подобная дерзость непростительна! Нарушение моего древнего права на одиночество в изгнании не должно сойти вам с рук! Ваши жизни висят на волоске, незнакомцы! Говорите быстро, иначе отведаете гнева Хэрроу, — он снял с пояса боевой топор с двойным лезвием.

— Подождите! — взмолился я. — Мы здесь с благословения вашего сына.

— Моего сына? Рандвера? Он осмелился дозволить подобное оскорбление? Я ушёл сюда, чтобы корчиться на лезвии своей скорби, чтобы перенести тысячу смертей по древнему праву Королей. Эти законы передаются сквозь гору, с незапамятных времён. Ваши жизни — ничтожная плата за их нарушение, как и моя, — он поднял зажатый в руке топор.

— Ты поднимешь топор против другого дворфа? — ужаснулся Магнус, отступая назад.

— Мне нет дела до твоей расы, дворф! Знаешь ли ты, сколько дворфов пало под лезвием Хэрроу? Почему меня должен заботить ещё один?

— Стой! — раздался из-за наших спин голос Крионы. — Мы принесли важные вести…

— Что? — Появление Крионы и Джейны ещё больше разозлило Логхэра, даже при тусклом свете костра я видел, как наливаются кровью его глаза. — Снова эльфы?! Вы хоть представляете… Я каждый день мечтаю о смерти, которую пролью на вашу треклятую расу! И вот вы здесь, нарушая моё уединение! Моё горе!