— Вёрджил, почему ты так переживаешь из-за этой жалкой встречи, — спросила она, её голос звучал совершенно безразлично.

— Но, мадам, вы же так хотели, чтобы председатель Уиллоусби…

— Расхотела. И почему ты снова зовёшь меня "мадам"?

— Прости, Криона.

Я не понимал, что происходит, но чувствовал, что она хочет, чтобы я что-то сделал. Или что-то сказал. Ну конечно! Неожиданно мне в голову пришла простая мысль, объяснявшая это её странное поведение. Криона добивалась, чтобы я отвлёкся от собственных проблем, переключив внимание на неё. И это действительно сработало, я больше не блуждал по лабиринту своего прошлого, а страстно желал, чтобы она, моя добрая спутница, вернулась, стала прежней.

— Криона, — снова поднял я на неё взгляд, внутренне ликуя, что смог решить задачку. — Пожалуйста, сделай это для меня. Я хочу, чтобы у тебя всё получилось, и чтобы председатель Уиллоусби признал тебя мастером убеждения. Потому что ты этого достойна, и это очень для меня важно.

— Конечно, — согласилась она, вставая и направляясь в туалетную комнату. — Я сделаю это, потому что этого хочет мой друг.

Закрывая за собой дверь, Криона подарила мне свою обычную улыбку, от которой мою грудь наполнило теплом. И хотя я и понимал, что с её стороны это была всего лишь игра, снова видеть её прежней было ни с чем несравнимым счастьем.

Ринард, как и обещал мистер Уиллоусби, встретил Криону у ворот королевского замка. Вслед за ними я проследовал во внутренний двор, а затем и в главную башню. Внутри было шумно и многолюдно, словно на Кенсингтон Бродвей в погожий день. Мимо нас сновали представители всех цивилизованных рас Арканума: эльфы, гномы, дворфы, даже полуорки. Все в дорогих деловых костюмах или нарядных платьях, старающиеся выглядеть важно и значимо, что едва ли ум удавалось из-за чрезмерной суетливости.

— Давайте отойдём сюда, мадам, — предложил Ринард, уводя Криону в небольшую нишу за одной из многочисленных колон.

Я последовал за ними, и остановился немного поодаль, так, чтобы слышать разговор и одновременно не подпускать к ним излишне любопытных придворных и просителей.

— Ненавижу это гнездо гадюк! — Ринард склонил голову и изобразил плевок. — Поймите, я ведь сам политик, и знаю, что игра иногда становится жёсткой. Но эти Каладонцы, аррр! В жизни не сталкивался с таким количеством подлецов и лизоблюдов. Простите, мадам, надеюсь вы родом не из Каладона.

— Я как раз отсюда, но не нахожу ничего оскорбительного в ваших словах, — ответила Криона. — Мой отец тоже когда-то был политиком, возглавлял один из департаментов. И его мнение о коллегах было немногим лучше вашего.

— Именно так, мадам, лучше внимательнее следите здесь за вашим кошельком! Немалое количество денег переходит здесь из рук в руки. Не поверите, но даже нищие здесь пытались предлагать мне взятки! — Ринард изобразил какой-то странный мини-ритуал, проведя сложенными пальцами у своей груди и лба. — Молюсь богам, чтобы выжить в этом порочном месте. Аррр!

— Да, мне и моим друзьям тоже предлагали взятки. — Криона неодобрительно помотала головой. — И даже хуже. Но не будем об этом. Мистер Уиллоусби говорил, что вы выдадите мне последние инструкции.

— Конечно, мои извинения, мадам. Просто у меня ещё не было столь ужасного опыта, но не важно. — Он оправил фалды своего сюртука. — Вы войдёте через те двери, а потом проследуете через высокие ворота на другом конце зала за ними. Так вы попадёте в тронный зал. Стража уже проинструктирована пропустить вас, но вашему другу, — Ринард кивнул в мою сторону, — ему придётся дожидаться вас здесь, вместе со мной. Там вы увидите подиум, на котором установлена трибуна. Вам нужно будет встать за неё и ответить на вопросы советников.

— Что потом? — деловито поинтересовалась Криона.

— Как только они закончат задавать вопросы и передадут вам подписанное соглашение, немедленно покиньте помещение и возвращайтесь сюда. Мистер Уиллоусби должен вскоре прибыть, и будет дожидаться окончания вашего совещания здесь, вместе со мной.

— Это всё?

— Да, ещё небольшой совет, лично от меня. Ни с кем здесь не разговаривайте, не берите ни у кого денег, и, во имя любви к богам, не позволяйте никому изменить вашу позицию по любому из пунктов! Само экономическое будущее Арканума зависит от принятия Каладноа в Объединённое Королевство! Это понятно?

Криона кивнула и направилась в сторону тронного зала. Мы же отыскали свободную банкетку и устроились на ней, в ожидании окончания переговоров. Ринард оказался удивительно общительным человеком. Мы довольно долго непринуждённо беседовали на отвлечённые темы, успели представиться друг другу, я немного рассказал ему он наших приключениях, открыв ту их часть, которая и так уже была известна всему Аркануму из интервью, данного Крионой. Когда говорить стало уже не о чем, я задал вопрос, который мучал меня с того момента, как мы покинули Тарант.

— Ринард, — начал я, повернувшись к собеседнику лицом, — как так получилось, что столь опытный переговорщик, как мистер Уиллоусби, вынужден прибегнуть к помощи почти незнакомой ему женщины в столь важном деле.

— Не такой уж и незнакомой. У промышленного совета есть глаза и уши. За вашими приключениями следят с того момента, как в "Тарантце" появилось то примечательное интервью. А после того, как люди председателя донесли, что вы вхожи к Бейтсу…

Из-за широкой спины шагавшего мимо нас слуги-полуогра появился уже знакомый мне гном, наряженный в ужасно дорогой и приметный смокинг. Его голову венчал высокий цилиндр, который тот снял, как только увидел меня.

— Вёрджил, если мне не изменяет память, — гном взмахнул цилиндром, как обычно делают при поклоне, но при этом его спина не отклонилась от вертикали даже на градус.

— Мистер Уиллоузби, — ответил я, вставая, чтобы пожать протянутую руку.

— Мистер Уиллоузби, — обратился к гному Ринард, также вставший на ноги, — Вёрджил как раз интересовался, почему вы сами не выступили перед советниками Короля.

— Полагаю, дорогой Ринард, не будет вреда, если мы посвятим в эту маленькую тайну нашего друга. — Уиллоузби заговорщицки подмигнул мне, весело улыбаясь.

— Дело в том, дорогой Вёрджил, — начал объяснять председатель, — что здесь не очень уважительно относятся к гномам. Я бы даже назвал это оскорбительным. Нет, не подумайте ничего такого, формально гномы в Каладоне пользуются теми же правами, что и другие его жители. Мой дальний родственник даже возглавляет Монетный двор его величества. Тот ещё прохвост, если спросите меня. Неуважение проявляется в мелочах.

— В мелочах, — недоуменно переспросил я, когда Уиллоусби сделал паузу, чтобы набрать воздуха.

— Да, в мелочах, мой друг, — вздохнул председатель, опуская глаза. — Понимаете, они не считают нужным приспосабливать окружающую среду к нуждам низкорослых рас. Даже к полуограм здесь отношение лучше, двери и потолки делают такие, что у них не возникает никаких проблем. А вот мне, захоти я сам дотянуться до дверной ручки или звонка, пришлось бы встать на цыпочки. Очень унизительно, если вы понимаете, о чём я. Я бы сказал, унизительно в прямом смысле этого слова.

— То есть, вы отказались встречаться с советниками из-за такой ерунды, как расположение дверных ручек? — в недоумении переспросил я.

— Отнюдь. Но дело даже не в этом. Я отказался, потому что кафедра, которую они установили для выступающих перед советом, почти на пять дюймов выше моей головы. Чтобы обратиться к ним, мне бы пришлось тащить туда с собой табуретку. Вы понимаете, как унизительно бы это выглядело для Таранта, если бы председатель Промышленного совета обращался к ним, стоя на табуретке, будто ребёнок, рассказывающий стишок на празднике урожая?

Уиллоусби дружелюбно рассмеялся, я же едва смог выдавить из себя улыбку, рассказанное им совсем не показалось мне смешным. В этот момент двери в конце коридора открылись, и оттуда появилась Криона, сияющая как новая золотая монета.