Касси попятилась. Юна достала руку из-за спины, и черное дуло револьвера посмотрело Касси в глаз. Спас ее механикум-наблюдатель. Он метнулся под ноги противнице, и та отвлеклась. Этой секунды хватило, чтобы Касси вспомнила о пироге. О слоеном пироге с вареньем.

Таки, Лин ей рассказывала, квени. Что эмоции имеют вкус и запах, что время может идти в обе стороны. Стены истончились, до состояния пленки, и пропустили Касси через себя. Она оказалась в подсобном помещении. В углу стоял полуразобранный механикум-уборщик. Он напоминал швабру без тряпки на толстой ручке. Рабочая панель и головки лежали на полке рядом. Только Касси они не требовались. Перехватив механикума за трубу-ручку, она выскочила обратно в коридор.

Стены снова стали плотным бетоном. Юна стояла к ней спиной. На полу валялись останки наблюдателя. Красные глазки-фасетки разбились и погасли. Гусеница едва слышно потрескивала.

Касси размахнулась и врезала Юне по шее. Потом по голове. Потом по руке — и револьвер улетел в сторону. Потом ткнула в спину. Юна рухнула вперед лицом.

В центре жизнеобеспечения пусто. Так не должно быть, но так — есть.

За стеклом в зале располагаются стеклянные цилиндры. В них, заполненных особым раствором, подключенные к системе, плавают тела избранных, чей разум управляет энергостанцией Валедаи. Они — коллективная живая машина.

Зал заливает мягкий ровный свет. Он идет от прикрытого матовым стеклом высокого потолка. Из огромной шахты в правом углу спускаются перевития разноцветных проводов. Их так много, что в самом верху они образуют толстую косу. Спускаясь ниже, коса рассыпается на сотню более тонких. А те расплетаются. И паутинная вязь тонкой проволоки вонзается в крышки капсул-цилиндров.

Кассидэ с ужасом смотрит на стену-приемник. Ячейки плавятся, из них вытекает вязкая масса и капает на пол. Приторно пахнет нестеитом. Она переводит глаза на капсулы: тела спокойно лежат, только… Только раствор уходит.

Касси пришла в себя в стеклянной банке. Она лежала на чем-то жестком, ужасно неудобном. Над головой болтались провода — сотни проводов, которые сплетались в косу и уходили в темноту шахты в потолке. Что-то больно впивалось в ягодицу.

Касси перевернулась на живот и обнаружила человеческие кости. Их покрывала жирная клейкая субстанция. Желудок свернулся и ее вырвало зеленой слизью пополам с пеной.

Она поползла вперед, размазывая жижу по стеклу, и почти вывалилась из трубы-ловушки на пол. Как только внутрь-таки попала, да еще и ногами вперед? Загадка. Касси отряхнулась и вытерла рот тыльной стороной кисти.

Механикумы-транспортеры стояли рядом. Контейнеры заполняли все ячейки, кроме одной.

Касси решительно зашагала к аварийным выходам. Двери оказались закрыты. Но люди как-то выбрались — сможет и она. На ум пришла идея. Шахты лифтов… Нет, не пойдет, так ей придется оставить нестеит внизу. Его нельзя бросать, он не должен достаться йенцам. А они придут. И спустятся сюда…

Вентиляция, таки-да, вентиляция! Осталось вспомнить ее схему. Ведь информационные экраны давно потухли: все избранные-вычислители мертвы… Кости одного из них оставили на теле Касси синяки. Сколько она провалялась в центре?

А, ну ее, эту вентиляцию. Слоеный пирог. Варенье. Она же может ходить сквозь стены. Сейчас, таки, вот сейчас… Но ничего не происходило. Только виски покалывало. И из носа закапало. Кровь?

— Да, давай вместо нестеита примемся дружно искать безголовую Кассиду! Ну, если ты нам за это заплатишь, Ян, то я готова. Мне нужны деньги. Работать за интерес я закончила после Гармода.

Ридингэ сидела на краю длинного пандуса и переплетала волосы.

Ян не ослышался? Она сказала: «после Гармода»? Но уточнять не стал. Не до того сейчас…

— Не, ну она права. У нас не так много времени, мы уже два дня потратили впустую. Ни грамма нестеита. Ни кассетки. Может, вообще нужно перебазироваться на аэродром? — подал голос Астор.

— Но нельзя же… в смысле, вдруг она заблудилась? Что-то с ней случилось? Мы, что, забудем о ней и уедем? Она — живой человек, — высказался Стюарт, отчего-то краснея. И добавил: — Я пойду с Яном.

— Предлагаю разделиться, — отрезал Дэнис, как черту подвел.

Яна внутренне трясло от злости. Точнее от бессильной ярости. Надо же быть таким идиотом! Таким! Идиотом! Мало того, что наобещал расстроенной девушке всякой ерунды в тюрьме. Мало и того, что согласился обещание выполнить, потому что хотел ее порадовать — сдалась же она ему… Выставил себя идиотом. Подвел людей, которых взял с собой и впрямь не на прогулку. Теперь еще и решение принять не может. Как умудрился шесть лет водить гэлад по всему острову — одному Творцу известно. Судьба направляла, не иначе.

— Я виноват — я и пойду искать Кассиду. Астор тоже не впервые в Валеде, он побудет вам проводником, — сказал он, наконец.

— Тебе прекрасно известно, сколько здесь возможностей провалиться сквозь землю в прямом смысле слова. Так что геройство в стиле «я пойду один» засунь подальше, хорошо? — Ридингэ спрыгнула на землю и приблизилась к Яну вплотную. Она почти не уступала ему ростом. Взгляды их встретились. — Как долго мы будем считать ее живой и искать?

— Если за три дня не обнаружим следов — предлагаю дальше время не тратить, — ответил за Яна Астор.

— Согласен, — отозвался Дэнис.

Стюарт не сказал ничего, только поднялся и подтянул штаны, демонстрируя готовность отправляться прямо сейчас. Но, конечно, никуда они сразу не пошли. Последний час ушел на обход округи, во время которого каждый проорал имя Кас раз по двадцать. И теперь саднило горло, по крайней мере — у Яна. А предыдущую часть дня они провели в развалинах на другой стороне от скальной гряды. Поэтому Ридингэ принялась за приготовление горячего ужина, а остальные вытянули натруженные ноги. Астор с Дэнисом задымили сигаретами.

Ян привалился к свае, которая поддерживала навес, и прикрыл глаза. Воображение услужливо нарисовало ему пару красочных картин, на которых переломанная или истекающая кровью Кас валяется на дне лифтовой шахты. И еще пару, на которых она, истерически хохоча, прыгает с высоты серых башенок в ущелье. Головой вниз, раскинув руки… Он потер глаза, чтобы прогнать видения.

Ноздри заполнил запах гороховой похлебки на солонине. Ридингэ протягивала ему миску. Ян взял, едва не обжегся, поставил на землю рядом с собой. Девушка устроилась с другой стороны.

— Не злись. Просто эта Касси напоминает мою младшую сестру. Такая же дурная, наивная и безответственная. И если бы не это… я имею ввиду сестру, конечно — винта бы с два поехала я в Валеду. Но мне деньги ой-как нужны. Нирдэ учится в лучшей мореходной школе крессильнского округа. И чтобы ее там всем обеспечить — нужно не меньше завода в кармане иметь. А у меня только руки есть и голова. И брат, тоже тот еще оболтус.

— Что я злюсь, заметила, а что на себя — нет? — усмехнулся Ян. — Ты ни при чем. У тебя и правда есть голова, а у меня, похоже, с ней проблемы. Мой брат — одаренный — пострадал от контакта с нестеитом в Талараи. Мы тогда добывали его для нужд гэлада. Ашгэл это назвал состояние брата «заражением», но я считаю, что Адъяр просто сошел с ума. Разговариваешь с ним — вроде слушает, вроде понимает. До поры до времени. Потом может вскочить и разбить посуду, стол перевернуть, вардо поджечь, шатер порезать. То искать кого-то бросается, то убивать. На имя свое не откликается, жену — не узнает. Проходит час-другой — снова становится собой. И вот, зная об этом я делаю что? Беру с собой одаренную в руины Валедаи. Толком не рассказываю ей ничего ни о городе, ни об опасностях, просто прошу быть осторожной. Хотя уже знаю, как она себя ведет. Не первый раз любопытство ставит жизнь Кас под угрозу. А тут я… помогаю ей погибнуть. Дурак?

— Да, Дурак, — Ридингэ подняла с земли свою миску и попробовала похлебку, потом кивнула в сторону его порции. — Ешь. Еще большим дураком будешь, если откажешься от ужина. Она тебе нравится?