— Конечно, проще учить любознательных бесстрашных детей. Я вечером поговорю с наставником сама. Господин Мартеа, вероятно, забывает, что Эвин отец был против использования ею дара вовсе, а побочные эффекты пытался устранять медикаментозно. И запугивал дочь сумасшествием Фей Акмеоли — вот уж совсем дурость, да-да! Но Эва, вероятно, впечатлилась.

— Раз Эва такая впечатлительная, может, рассказать ей, что случится, если нас победа достанется Жеарин Вельцгоф? Рассказать, что законная правительница сделает с самозванкой и со всей ее любимой семейкой Брайсов, когда придет к власти? В лучшем случае она их расстреляет. Жалостью этот дом никогда не славился.

— Опять вы преждевременно беспокоитесь за свое кресло, советник Вилридж. Прошел только месяц…

— Прошел уже месяц! — перебил ее Кристофер. — И ставка в этом противостоянии — не мое кресло, а моя жизнь. Нужно ли напоминать о вашей роли в создании Союза-с-венси?

Он скривился, но сделал вид, что это от солено-кислого огуречного соуса.

— О, нет-нет, с памятью у меня пока все в порядке. Но я считаю, что успехи и неудачи Эвы оценивать рано. С надматериальным и надэмоциональным измерениями она справляется. Ей просто нужно успокоиться, привыкнуть. Да и ключа от Адмеи пока нет ни у Вельцгофов, ни у нас. Я слышала только о поражении воздушной эскадры Западного архипелага у Серебряных островов.

— Да, два их дирижабля сгорели, но брат Жеарин, по моим сведениям, успел уйти из боя. Есть вероятность, что он добрался до Восточного Архипелага, а значит и в поисках ханши продвинулся на шаг вперед.

— А что слышно от наших людей?

— Никаких новостей вторую неделю. Если никто не выйдет на связь в ближайшее время, нужно будет посылать новых. И как быстро при нынешнем сообщении они доберутся в Надын — неизвестно. Есть предположение, что Тенды и ее сыновья кочуют по Фэшныу, как простой аыл, пасут кылаги и молятся этому своему хитрому богу, как его там?

— Жааду. Я бы на их месте ублажала Нынд, это она позволяет им тянуть время. Неясно только, зачем.

— Вот и мне — тоже. Сама ханша машину не запустит. И, поскольку для йенцев все фэшны — на одно лицо, ищи их теперь в этой проклятой степи…

— Все потомки дома Хынам еще и по седьмому измерению легко ходят, так что, да, задачка сложная, — Бо потянулась за кувшином и подлила себе вина. — А что у нас с Гармодом?

— Гаррет уже отправил туда несколько кораблей. Думаю, готовит лагерь. У Жеарин тоже какие-то планы на счет этой горы металлолома. Пусть они там хоть перебьют друг друга — нам это только на руку.

Бо прикрыла лицо платком и тихо чихнула. Третий месяц осени выдался на редкость холодным. Может даже и снег выпал снаружи… Надо бы спросить у патрульных. Она уже не покидала своих комнат без пальто, шарфа, сменила туфли на сапоги. А то ли еще будет, когда зима наступит? Венси, конечно, быстро перевели печи в жилых помещениях на уголь, но с большими котельными дело обстояло хуже. Темные коридоры пахли сырой ржавчиной. Так к весне Стена прохудится до дыр, и Гаррет их зальет огнем…

— Орден считает, что любая попытка сдвинуть плавучий остров с места вызовет катастрофу. Он застрял на разных измерениях. Там даже время течет неправильно.

— Ну, если что-то и произойдет, то довольно далеко от наших берегов.

— А если они не двигать его собрались? Мы должны знать, что там есть ценного. Не считая нестеита. Кристофер, я хочу от вас откровенности. Имен, если точнее, я уверена — вы их знаете. Кто плавал на Гармод с Бенджаменом Эллусеа?

Советник пожал плечами, разломил рассыпчатую сладкую картофелину и перечислил всех участников запрещенной экспедиции. Ну, за исключением разве что экипажа корабля, хотя капитана назвал. Почти все эти фамилии Бо тут же вспоминала. Руппериа — историк, скончался от сердечного приступа в 207 году. Тиабердоф — майор патрульного корпуса Алумы, с ним произошел несчастный случай на учениях, тоже лет пять назад. Инвергоф — наставник, член Ордена, сослан на Холодные острова примерно в то же время. Тубирс, брат и сестра — венси, какие-то там инженеры — их судьба Бо была неизвестна, но она решила при случае поинтересоваться. И, конечно, Эллусеа, но брату Вирджинии все сошло с рук.

Касси провела весь первый день охраняя фургоны. Нет, она отошла-таки немного вверх по дороге до интересной конструкции, которая напоминала висящие в воздухе счеты, но быстро вернулась назад. И до вечера писала дневник, который в дороге забросила из-за дурного настроения. Порой она касалась пальцами подбородка, вспоминала, как Ян на нее смотрел. И что-то дрожало в груди. И становилось так тепло… Может, она ему все-таки нравится?

Только вечером он этого никак не показывал. Все вернулись усталые, грязные и какие-то озлобленные, что ли, кроме Дэниса. Но за ужин ее поблагодарили. А утром она проснулась в одиночестве. И уже к обеду не знала, куда-таки себя деть от скуки…

Ян попросил не уходить дальше границы квартала. И Касси решила найти эту самую границу. Ну, хоть что-то ее напоминающее.

Она поднялась до «воздушных счет», слушая тихую печальную музыку, а потом решила заглянуть в ближайший «дом». У строения было три бетонных стены и одна — пустая, как рама для стекла. В углу притаилась шахта лифта, которую выдавали свисающие тросы. Прямо на решетке ограждения располагалась панель управления, крышка которой оплавилась. Кнопки превратились в единое месиво из железа и чего-то напоминающего стекло. Касси заглянула в черноту, уходящую далеко вниз. На дне шахты сверкнула красная точка. И погасла. Или, таки, померещилось?

Она обогнула строение с лифтом: за ним нашлась заасфальтированная лесенка с полосатыми крашенными перилами, которая вела на большую площадку внизу, огороженную забором с широкими воротами. На другой стороне площадки в скальной породе зияло три квадратных провала. Касси сбежала по лестнице, заглянула в проем. Ровный железный пол, металлические стены. На одной из них нашлась панель с прорезями, а рядом на цепочке — пачка резных пластин из странного стекла. Касси попробовала согнуть одну — та не поддалась. По ширине пластина подходила одной из прорезей. Забавы ради Касси вставила ее туда до упора. Что-то щелкнуло, назад она уже не вытащилась. Пол неожиданно наклонился.

Касси не удержала равновесие, шлёпнулась на бок и съехала вниз по наклонной плоскости, очутившись в нескольких метрах под полом на большой платформе. Таки, не растерявшись, она взяла разбег от противоположного края и взбежала наверх. Но наклон оказался чересчур велик — достигнув середины подъёма, Касси поскользнулась и сползла назад.

Едва она решила повторить попытку, раздалась серия щелчков, и панель под ней шурша и скрипя понеслась вниз. Скорость возрастала с каждой секундой. Касси завизжала от ужаса и распласталась по холодной поверхности, ухватившись за ее край. Шорох оборвался резко, платформа глухо ударилась обо что-то мягкое, а Касси, влекомая инерцией, сорвалась с неё и улетела в кромешную темноту, где шлепнулась на пол, как мешок. Из легких вышел воздух, и она было решила-таки, что умирает.

Темнота окружила Касси со всех сторон. Она была вязкой, густой, тяжёлой. И неприятно пахла. Когда стихла боль от падения, Касси ощупала пространство вокруг себя. Пустота.

И что делать в этой пустоте и темноте? Куда теперь идти? Где выход?

— Эй? — тихонько произнесла Касси, не ожидая ответа.

Звук вышел гулким. Это-таки подсказало ей, что помещение довольно велико. И тут она, наконец, испугалась. До озноба испугалась!

Как она будет выбираться? Что ей теперь делать в абсолютной темноте без фонаря? Что подумает Ян? Как они будут ее искать?

Касси села, подтянула к груди колени и обхватила их руками. Тишина давила на уши. Страх только усиливался. Ладони покрылись липким холодным потом, капельки сбежали и по спине. Ей стало казаться, что кроме того участка пола, на котором она находится в мире больше ничего нет.