С самим Каем отношения были… странными. Да, это, пожалуй, именно то слово. Больше я не скрывала нашу связь. Какой смысл? Эслан унюхает, а помешанные на сексе эромайцы такие вещи видят сразу. Я сдалась своей слабости, покорилась безудержной тяге к парню. И всё же из последних сил старалась беречь своё сердце. Потому злилась, когда Кай, который в быту почти не изменился, проявлял ненужную ни ему, ни мне нежность. Зачем? Ведь это всё равно ничего не изменит. А ещё он постоянно стремился меня опекать, и это порой тоже раздражало. Я не хотела становиться с ним ещё ближе, не желала снимать последние заслоны. Ведь для себя уже решила, если я переживу это сумасшествие, то сделаю всё, чтобы отыскать путь домой. И даже если не найду, наши дорожки всё равно разойдутся. Я не хочу быть всего лишь любовницей, ждать, когда он встретит ту, которую полюбит. В слова Лурена о неспособности любить ашрианцев я не особо верила. Они слишком во много люди, со всеми чувствами и эмоциями, чтобы так было.

Увы, совсем отказаться от Кая я не могла. Не сейчас. Пока я не готова. А потом… потом я найду силы. И потому я с готовностью бросалась в омут страсти, отдавая ему себя ночами, упиваясь наслаждением от каждого его прикосновения. В конце концов, говорят, секс хорошо снимает стресс, а мне сейчас это ой как надо. Ну да, знаю, оправдание никакое. В итоге, как классифицировать те отношения, в которых мы зависли, я не знала. Это было больше, чем секс, но меньше, чем любовь. И я с горечью осознавала, что собственноручно принесла свою гордость на алтарь сомнительной радости быть с Каем в не пойми каком статусе.

***

Н-да, очередная попытка овладеть магией окончилась провалом. Перед Эсланом было стыдно. Он тратит на меня столько сил и времени, видит во мне надежду всего мира, а я сплошной косяк на ножках. Но как можно было окатить саму себя волной грязи вместо того, чтобы целенаправленно ударить в цель? Это я. И этим всё сказано.

С водными процедурами покончила в рекордные сроки. Не хотела я оставлять Кая и Эслана вдвоём надолго. Они вроде и поладили, но, зная ашрианца, не удивлюсь, если вспыхнет конфликт. Глупым он не был и вполне умел держать себя в руках, а язык за зубами. Увы, не часто считал это нужным, предпочитая высказывать в лоб, если ему что-то не нравилось. На того же Лурена он шипел до сих пор, так как терпеть его не мог. Эромаец платил ему тем же. Полная взаимность.

Одевшись со спринтерской скоростью, направилась в гостиную, где расположились парни. Услышав напряженные голоса, невольно замерла. Я в курсе, что подслушивать плохо и всё такое, но удержаться было выше моих сил. Словно какая-то сила заставила меня замереть и слушать.

— Паршивый ты, значит, менталист! Не могу я её любить! — раздражённо бросил Кай. — Элла всем хороша, но люблю я другую. У меня дома осталась любимая девушка, невеста. Мы собирались вступить в брак, когда я закончу службу. Я обещал всегда любить её, и я люблю её, Илнету!

— Ты сейчас кого убеждаешь: меня или себя? — ровно отозвался Эслан. — Мои способности никогда не лгут, а лишь показывают эмоции и чувства людей, как есть. И ты полный кретин, Кай! Потому что ничего глупее твоего «Я обещал» я не встречал. Это идиотизм: цепляться за старые обещания и чувства, отгораживаясь от действительности. И мне было бы плевать, если бы ты этим самым не причинял Ани боль, что сказывается на обучении.

— Она в курсе, чего может от меня ждать, так что не понимаю, как это может сказываться на учёбе, — фыркнул ашрианец. — И мне виднее, что и к кому я чувствую. И вообще, не смей лезть в мою голову!

Дальше я не слушала. Все звуки мира заглушил бешеный грохот сердца. В какой-то момент мне показалось, будто я не могу дышать. Это была не боль, это хуже. Чистилище. Я подозревала, что черти в Аду дорого спросят с меня за грех по имени Кай, но не думала, что попаду в Ад при жизни.

Меня разрывало от противоречивых желаний: бежать отсюда, не оглядываясь, бежать от Кая, и наоборот, выйти и высказать ему всё, разодрать в кровь смазливую физиономию. Ублюдок! Ненавижу! Он должен был мне сказать! Обязан был сообщить, что мне ловить нечего, так как у него уже есть любимая.

Я почувствовала себя использованной и униженной. Грязной. Понимая, что в таком состоянии мне лучше не показываться, рванула обратно в душ, где врубила ледяную воду. Холод немного притушил пожар боли, и я ощутила, как горечь оседает пеплом глупых надежд на дне души. Сколько бы я ни убеждала себя, что не жду как остальные, что Кай внезапно полюбит меня, это было лишь самовнушением. Ждала, надеялась, и только сейчас осознала это, когда все чаяния разбились о суровую реальность.

Злость на Кая за то, что предпочёл утаить такое, и на себя за то, что, наплевав на чувство собственного достоинства, согласилась на роль нелюбимой любовницы, буквально душили. Если бы он сразу сообщил о невесте, я бы никогда не пошла на такое. Это моё внутреннее табу: чужой мужчина — не мужчина. Это стало бы столь нужным ограничителем, которого я не нашла, когда полторы недели назад делала выбор: прекратить всё или продолжить. Какая же он сволочь! Понятно теперь, почему он сторонился меня в начале. Но ведь он молодой мужик и, как всё их племя, хочет трахаться, а от безысходности и я сойду. Ненавижу!

Похоже, я всё же не самая плохая актриса. Мне удалось убедить Кая, что очень устала. Эслану врать было бесполезно, он всё чувствовал, ведь одна из сторон его ментального дара — эмпатия. И я была до слёз благодарна другу, что он без слов отпустил нас домой. Уже дома я, отговорившись какой-то ерундой, ушла к себе, поставила полог тишины и дала волю эмоциям. Я кричала, плакала, сходила с ума. Когда истерика сошла на нет, я чувствовала себя выжженной пустыней. Ничего не чувствовала. Словно кто-то наложил стазис на мои эмоции. Мысли прояснились, и я поняла, как мне стоит поступить.

Не давая себе времени на сомнения, связалась с Эсланом и попросила помощи. Парень мою идею не оценил, и мне долго пришлось его уговаривать. В конечном итоге он сдался, не преминув лишний раз сказать мне, что я совершаю огромную ошибку. Сиэрнар не прав. Теперь, зная правду, после всего, что произошло, я не смогу делать вид, словно все в порядке. Да я даже смотреть на Кая спокойно не смогу. Так что всё правильно.

Ашрианец удивился моей просьбе сопровождать меня на практику по некромантии. Посетовал на бледность и поинтересовался здоровьем. Пытался убедить остаться дома. Не вышло. И спустя час мы уже были за пределом города и, прикрывшись пологом невидимости, двигались к облюбованной нами рощице.

Выйдя на небольшую полянку, сделала несколько вздохов, собираясь с силами и призывая на помощь всю свою решимость, так как безэмоциональность начала давать брешь. Подошла к Каю, который настороженно оглядывался по сторонам и прислушивался к звукам вечерного леса, дабы не пропустить опасность.

— Ты мой самый сладкий и страшный грех, — тихо произнесла я, вглядываясь в самые невероятные глаза, какие видела. — Моя боль и ошибка. Моя любовь и мечта, так и не ставшие явью. Я никогда тебя не забуду.

— Что? — с непониманием уставился на меня парень. — Элла?

Я же быстро схватила его ладонь и нанесла небольшой порез, прижимая к своей, надрезанной ранее, смешивая нашу кровь, как когда-то.

— Я отпускаю тебя, Кайлен. Ты свободен и волен сам распоряжаться своей судьбой, — выдавила через силу. — Эстерам толиэр вас хелмааро.

Яркая вспышка ознаменовала разрыв магической клятвы. Отпустив руку Кая, шагнула к Эслану и сграбастала его конечность.

— Что происходит? — требовательно спросил ашрианец, не понимая происходящего.

— Уверена? — тихо спросил друг.

В ответ я лишь излишне резко закивала, так как говорить было мучительно. Сиэрнар сосредоточился, незамысловатый пасс рукой, и на поляне, прямо за спиной Кая, разверзлась воронка портала. Отпустив руку Эслана, с трудом удерживая колоссальную мощь, переняв у блондина нить управления магией, подошла к тому, с кем собралась проститься.