О, да! Я написала главу до больничного) Но как и прежде, могу больше не появиться до февраля. Не теряйте меня)

АНИЭЛЛА

Есть люди, своими повадками напоминающие животных. Та же Дейла мне напоминает змею. Ей отрезали возможность вредить мне напрямую, но она всё равно нашла способ укусить исподтишка. Её слова занозой засели в голове и никак не желали оттуда уходить.

Мне хотелось верить Лурену, было тошно от мысли шпионить за ним, но я слишком хорошо вижу, насколько он эромаец. Нормы морали, естественные для меня, полная дикость для него.

И вот уже не первый час я извожу себя тяжёлыми мыслями, стараясь принять верное решение. Хотелось выпить, и не просто вина, а чего-нибудь крепкого, забористого, чтобы хоть немного усмирить нервозность перед походом на эту вечеринку. И тут меня оглушило осознанием: я уже всё решила. Я пойду в дом Кедена и лично во всём разберусь. И если окажусь неправа, найду способ выпросить прощение, а если опасения подтвердятся… Не хочу об этом думать. Но ещё меньше у меня желания жить и гадать, права эта стерва или нет, врёт мне Лурен или я себя накручиваю в пустую.

И всё же немного расслабить нервную систему мне просто необходимо. Только не алкоголем. Хочу при любом раскладе мыслить адекватно, а спиртное часто провоцирует совсем несвоевременные эмоции. Потому я заказала вкусных пирожных, заварила терпкий трявяной чай и, устроившись в гостиной, включила музыкальный кристалл. Увы, большая часть музыки этого мира мне была совсем не по вкусу, и я нашла лишь пару кристаллов с приятными для меня композициями.

Подобное времяпрепровождение всегда меня успокаивало. Вот и сейчас я наконец ощутила, как настроение становится умиротворённым, раздражение отступает. Из полублаженного состояния меня вывел хлопок двери, Кай вернулся из сада, где что-то делал. После его выходки в Университете мне и говорить с ним не хотелось. Я никогда не хотела быть хозяйкой чьей-то жизни, делала всё, лишь бы ашрианцу, волей судьбы попавшему ко мне в собственность, жилось как можно лучше. Не одёргивала его дома, давала почти полную свободу действий, взамен просила лишь не подставлять меня перед посторонними. К сожалению, похоже, хорошее отношение ценить парень не умеет. И если терпеть его склочный характер и постоянное плохое настроение дома я пусть и с натяжкой, но могла, то подобное отношение ко мне на людях было уже слишком.

Не раз он пытался о чём-нибудь заговорить, похоже, чувствовал, что перешёл черту. Извиняться при этом и не думал. Что же, его право. Значит, с завтрашнего дня этот дом и территория, к нему прилагающаяся, — его единственные места обитания.

— В саду работы больше нет, — известил меня Кай.

На его слова я лишь кивнула, и он, потоптавшись на месте, пошёл убирать инструменты. Впоследствии за полчаса он не раз сновал мимо, невольно привлекая внимание. Из-за музыки и сладостей настроение стало таким благодушным, что впервые за долгое время мне захотелось, чтобы Кай присоединился ко мне, о чём я и сообщила парню, когда тот шёл на кухню. Ответа не последовало, но через пять минут брюнет уже сидел напротив, прихлёбывая горячий чай.

— Вот объясни мне, что сегодня такое было в Университете? — поинтересовалась я миролюбивым тоном.

Захотелось попытаться разобраться в ситуации, тем более настроение располагало.

— Я сорвался, — буркнул Кай. — Извини.

Вот это прогресс! За кучу дней я впервые получила целое «Извини»!

— Понимаю, ты не любишь Лурена…

— Не люблю? — фыркнул парень, перебивая. — Да я его терпеть не могу! Как ты не видишь, что он из себя представляет? Он же типичнейший эромаец! Жестокий, подлый, развращённый. Впрочем, дело твоё. Только когда он покажет своё истинное лицо, не надо мне плакаться.

В первый момент от возмущения я аж рот открыла. Да он вообще что ли все границы потерял? Я не спрашивала его мнения о своём парне! С трудом подавив порыв высказаться на этот счёт, решила просто проигнорировать его монолог. Он имеет право на своё мнение. Правда, лучше бы держал его при себе.

— Ты хоть осознаёшь, как подставил меня? — вздохнула я. — Мне же теперь житья не дадут с советами по воспитанию рабов! Про недоброжелателей и насмешки от них я вообще молчу, — потупившись, Кай уткнулся в свою чашку, но никак не прокомментировал мои слова. — Со следующей недели я не хочу, чтобы ты сопровождал меня на учёбу. Во всяком случае, пока не возьмёшься за ум.

— Но я… — вскинулся было парень, а потом словно поник и тихо пробурчал. — Я понял.

Не самый приятный разговор, но, как ни странно, я по-прежнему была настроена вполне благодушно. Любые тяжёлые мысли гнала прочь. Не время. Успею ещё понервничать. Одна из музыкальных композиций очень напоминала о знакомой песне, и я, сама не заметив, начала напевать её себе под нос.

— Что это за песня? — голос Кая вернул меня к реальности. — На каком языке?

Вот чёрт! Ну надо быть такой идиоткой! Не быть мне шпионом, спалюсь на ерунде. Кай далеко не глуп, весьма наблюдателен. Да риск разоблачения перед ним в разы выше, чем перед Луреном в силу того, что мы живём в одном доме. Осторожнее надо быть.

— Не знаю, — отозвалась я как можно легкомысленнее, одновременно пожимая плечами, — мне её тётка пела, когда маленькой была. Музыка, которая сейчас играет, почему-то напомнила.

— И о чём песня? — поинтересовался ашрианец.

— О любви, наверное, — снова притворилась я дурочкой.

Вот так! И попробуй докопаться. Тётки Мары и в живых нет, чтобы можно было навести справки, правда это или нет. Хорошая отмазка на будущее.

Парень задумчиво жевал пирожное, я украдкой рассматривала его. И всё же, до чего же хорош, зараза! А следом за очарованием внешностью Кая пришла грусть. Не так давно мы были если не друзьями, то хорошими приятелями. Сейчас же мы едва переносим общество друг друга. Куда всё ушло? Как мы это допустили? Да, Кай редкий засранец, но начала всё я из-за дурацкой бабьей обиды. До чего же глупо…

— Слушай, — произнесла я спустя несколько минут молчания, — мы с тобой уже не первый месяц знакомы, при этом я о тебе почти ничего не знаю. Расскажи мне что-нибудь о себе и своей стране.

— Зачем тебе?

От Кая буквально повеяло холодом. При упоминании родины его лицо закаменело, а глаза обратились в две льдинки.

— Просто, — неопределённо отозвалась я, — интересно.

— Информацию об Ашрианской Империи поищи в библиотеке, а всё, что нужно знать обо мне, указано в сопроводительных документах, — голосом парня можно было заморозить жаркую пустыню.

— Да то, что пишут в библиотечных книжках или магинфопространстве, больше напоминает идиотские страшилки! — отозвалась я.

Отвечать Кай не спешил и сверлил стену мрачным взглядом. На лице ходят жевалки, от тела веет напряжением. Да чего такого я спросила? Всего-то хочу чуть больше знать о том, кто живёт со мной под одной крышей!

— Страшилки, говоришь? — наконец произнёс Кай, голос был пропитан глумливой злостью. — А почему ты решила, что они лгут? Правда ли мы способны превращаться в чудовищ? Правда. Но ты не дёргайся, твои соплеменники позаботились об этом, оторвав от меня половину и лишив всех способностей. Что ещё… — парень сделал вид, будто задумался. — Хочешь знать, правдивы ли истории о нашей кровожадности? По большей части, да. Многие из нас во второй ипостаси, в лихорадке боя, любят полакомиться кровью и плотью врагов. Люблю ли я? Сама догадайся. Тебя ещё что-то интересует?

— Зачем ты так… — прошептала я.

— Ты сама хотела знать, — прошипел он в ответ и, вскочив на ноги, скрылся в своей комнате.

Слова Кая меня буквально парализовали. Неужели все эти жуткие вещи про ашрианцев — правда? Почему-то совсем не хотелось верить, что соплеменники парня и он сам — чудовища. А может, он это специально наговорил? Ну зачем? В любом случае, от хорошего настроения не осталось и следа. Стало как-то тоскливо и тяжко на душе.

— Мара, прости, — я чуть не подпрыгнула на месте, услышав голос Кая, который присел со мной рядом и выглядел подавленным. — Я не должен был тебе говорить таких вещей. Это было отвратительно. На самом деле, мы не чудовища, просто… Я не могу сейчас об этом говорить. Слишком больно вспоминать. Когда-нибудь я расскажу, но не сейчас.