Посмотрев на грустное лицо Кая, заглянув в глаза, в которых стыли боль и тоска по утерянной родине и способностям, я была готова сама себе влепить оплеуху. Если мне каждый раз вспоминать дом тяжело, то с чего я решила, что ему легче? Да учитывая всё пережитое и перспективы будущего, ему, наверное, и вовсе невыносимо. Дура я.

Улыбнувшись как можно мягче, я сжала горячую ладонь в знак поддержки и понимания. По губам Кая скользнула тень улыбки. На миг показалось, что мы вернулись в прошлое, где так хорошо ладили. Жаль, это только иллюзия.

КАЙЛЕН

Время было позднее, а Мара куда-то ушла, при этом наотрез отказавшись брать меня с собой. И от этого внутри творилось что-то невероятное. Вполне обоснованное беспокойство мешалось с неконтролируемой ревностью, заставляя меня метаться по дому подобно зверю в клетке.

Ну куда она пошла? На улице уже почти ночь! А вдруг с ней что случится? Глупая самоуверенная девчонка! И вместе с тем первое, что приходило на ум, когда я думал, куда направилась Мара, был Лурен. Неужели она побежала к нему? Ночью? За какой Бездной?! Ни один из вариантов ответа мне не нравился.

Девушка ошиблась, полагая, будто я не люблю этого Лурена. Это слишком слабо сказано! Я ненавижу его! Мечтаю, чтобы его не было на свете и он не мог тянуть свои лапы к Маре. Сильнее я ненавидел только Мараса.

Осознание, что до ярости в венах ревную эромайку, не принесло успокоения. Стало только хуже. Ещё тяжелее. Я окончательно перестал себя понимать. Я по-прежнему был убеждён, интрижка, тем более с Марой, мне не нужна. И всё равно вспыхивал всякий раз, как только видел их вместе или просто слышал имя этого ублюдка.

Сегодня я не выдержал, сорвался, и это привело к очередной ссоре. Я никак не мог понять, как она не осознаёт, что представляет из себя Лурен? Он же подлый урод, который столько крови ей попортил! Как она может после это быть с ним, улыбаться ему? Почему она его простила? Неужели не видит, он её не достоин! Только вот на тривиальный вопрос «А кто тогда достоин?» ответа у меня не было. Даже если отбросить все мои заморочки, себя я тоже достойным кандидатом не видел. Мне нечего ей дать, да я даже защитить её не смогу в случае чего! Ведь я всего лишь бессильный раб. Такие мысли нагоняли тоску, и я упорно старался от них избавиться, но они всё равно возвращались.

Ближе к вечеру, сидя с Марой в гостиной, я опять не сдержался. Сама того не желая, девушка со всего разбегу прыгнула на больную мозоль. Даже воспоминания о родине и былом, навеки утерянном, вызывали жгучую боль. Говорить же об этом я вовсе не мог. И желая закрыть тему навсегда, наговорил гадостей. Вспомнил самые жуткие эпизоды, свидетелем которых был. Напугал её.

И лишь когда за спиной захлопнулась дверь комнаты, осознал, что в очередной раз веду себя хуже истеричной девицы. Накатил стыд, такой жгучий, что желание извиниться за своё поведение переросло в непреодолимую потребность. Противиться я не стал.

Момент, когда девушка сжала мою руку и искренне, светло мне улыбнулась, показался чем-то волшебным. Заставил понять, как сильно я соскучился по временам, когда наше общение было лёгким, шутливо-дружеским. Как я просто скучаю именно по Маре. Сидел, смотрел на красивое лицо и осознавал, насколько мне её не хватает. А ещё она очень красивая. И такая родная…

И вот она пропадает где-то. Наверняка, опять с этим слизняком. Ненавижу его! До дрожи и потери контроля, ненавижу! А в голове то и дело крутится: «Куда ты ушла, Мара? Вернись! Он не стоит тебя, а я без тебя скоро загнусь». Эти мысли пугали, вызывали в душе жуткий хаос и упорно отказывались уходить.

АНИЭЛЛА

Это было страшнее, чем я себе представляла. Направляясь к дому Кедена, я морально готовилась узреть не самые приятные вещи, но моё воображение оказалось гораздо слабее реальности. Всюду, куда ни глянь, царили жестокость, похоть, вседозволенность. Алкоголь лился рекой, и многие к моменту, как я переступила порог, почти полностью утратили человеческий облик, утонув в разврате. Я смотрела на этих людей и с трудом узнавала тех, с кем постоянно сталкиваюсь в коридорах Университета.

Скромностью эромайцы и раньше не отличались, здесь же они утратили остатки стыда. Почти на всех наблюдался недостаток предметов одежды, и это никого не смущало. Многие и вовсе совокуплялись, как животные, по углам, устраивая порой целые оргии. Смотреть было невообразимо мерзко. Гадливость захлёстывала буквально с головой.

Хуже было лишь от зрелищ издевательств над несчастными рабами. Фантазия эромайцев была воистину бесконечна и предельно жестока! Парней и девушек использовали вместо мебели, утраивали бои на спор или издевались, пуская кровь, просто так, для удовольствия. Скрещивали друг с другом, отдавали друзьям в пользование и даже подкладывали под животных! И самое кошмарное, что хозяевам было весело! Наверное, мне никогда не привыкнуть к бесчеловечности этого мира.

Я обошла весь первый этаж и территорию у дома. После всего увиденного мне было плохо. Меня мутило. Хотелось прочистить желудок. Как теперь забыть всё это? Да мне эти жуткие сцены будут в кошмарах сниться!

Мне удалось найти небольшой уголок в огромном саду, где не было никого, чтобы перевести дух. Возвращаться в этот ад не земле не хотелось до крика, но, во-первых, только так можно покинуть эту частную территорию, во-вторых, я ещё не всё осмотрела. У дома был второй этаж.

На втором этаже было гораздо тише, нежели на первом. Мне лишь трое девиц встретилось, когда я поднималась по лестнице, и больше не было видно никого. По сути, весь этаж был одним широким коридором, с дверями по бокам. Комнат было много, и я была намерена заглянуть в каждую. Методом открывания дверей я быстро усвоила, что на ручке каждой висела лента: синяя — свободно, красная — занято.

Этот этаж был этаким уголком уединения. Уж не знаю, что заставило обитателей этих комнатушек искать приватности, вряд ли стыд, скорее, не хотели брать посторонних в свои игрища. Тем не менее, находиться тут мне было намного легче.

Игнорируя ленты, я заглядывала во все комнаты. Меня раз пять грубо послали, один раз пригласили присоединиться. И вот очередная дверь с красной лентой. Каждую такую открывать было страшно, но я, привычно выдохнув, сделала это, заглянула в комнату.

Вот и всё. Нет больше вопросов, впрочем, как и надежды. Замерев на пороге, я смотрела на грязную оргию, коих за последний час видела множество, только в этот раз было больно. Хотелось закричать, глаза жгло. Но я продолжала смотреть на творящееся на гигантской кровати непотребство.

Их было шестеро, участников этого разврата. Первой я увидела Дейлу, которая, стоя на четвереньках, с упоением обслуживала ртом одного из приятелей Лурена. Сам Лурен, пристроившись сзади проклятой сучки, трахал её с видимым удовольствием. При этом парень явно не был против, что его дружок, как раз именинник, если мне память не изменяет, имеет его в зад. Этакий гигантский похабный бутерброд из людей. И в стороне, но совсем рядом, две постоянные подружки Дейлы ублажали друг друга. Охи, стоны, шлепки тел друг об друга и запах похоти пропитали комнату насквозь.

А ведь она знала. Дейла изначально знала, что будет, была в этом свято уверена. Вполне возможно, у них всех и договорённость заранее имелась. В любом случае, эта стерва права: я — наивная дура. Наверное, я никогда не поумнею, не обрету достаточно жестокости, цинизма и развращённости, чтобы перестать быть вечным изгоем этого общества и клоуном по совместительству.

Неожиданно парень, которого ртом ласкала Дейла, отстранился от неё, стремясь в парочке девиц, он бросил взгляд на дверь и замер.

— Слепая что ли? Ленту не видела? Занято! — рявкнул он, привлекая ко мне внимание всех остальных.

Мгновение спустя на лице парня проступило узнавание, глаза увеличились, после чего он скосил их на замершего между Дейлой и Кеденом Лурена. На меня смотрело шесть пар глаз, большинство были удивлены, сука Дейла ликовала, Лурен был испуган.