Но сильнее всего меня пугали собственные сны. С того самого дня, как мы покинули город, меня каждую ночь преследовали жуткие кошмары. В каждом из этих страшных ночных видений меня убивали страшно, жутко и мучительно. И голос, принадлежавший невероятно красивому мужчине, атлетичному, молодому, златовласому красавцу с потрясающе голубыми глазами, требовал сдаться и не бежать. Ведь моё бегство ведёт меня к гибели. Что задуманная мной борьба бесполезна и обречена. У меня и моих спутников просто нет шансов. После чего я и видела множество ужасающих вариантов собственной смерти. Хуже того, я чувствовала всё это. За пять дней, которые мы провели в этих заброшенных землях, я во сне прочувствовала пару десятков самых кошмарных смертей. И что странно, никто из моих спутников, кто в этот момент не спал, а дежурил, охраняя сон остальных, не заметил никаких признаков того, что мне снится всякая чертовщина. Я же не стремилась рассказывать им об этом. К чему нагружать парней моими проблемами? Наверняка, виновата моя неуверенность в себе и будущем, вот и снится всякая дрянь. Чтобы немного отдохнуть от этого, я каждый раз вызывалась на ночное бдение и каждый раз получала вежливый отказ. Так мужчины старались меня беречь.

Сегодня был шестой день нашего бродяжничества. Похлебка из мяса какой-то крупной пойманной Каем птицы была бесподобна. Как голод меняет восприятие мира! Раньше я бы вряд ли оценила подобное блюдо, а сейчас оно мне казалось настоящей амброзией.

Доев свою порцию, я без сил растянулась на теплом одеяле, которое служило матрацем. Вскоре ко мне присоединился Кай. Каждую ночь, кроме тех часов, что бодрствовал на дежурстве, ашрианец спал, крепко прижимая меня к себе, согревая в своих объятиях. И я была этому несказанно рада, ночи были не самыми тёплыми. Он укрывал нас и крыльями, которые повадился выпускать по ночам, снимая верх одежды, объясняя это инстинктивной потребностью защищать и оберегать свою избранницу, то есть меня.

Наши спутники бросали на нас завистливые взгляды, после чего расходились по своим спальным местам. Как-то в приступе веселья Кай в шутку предложил им так же вместе спать. Шутку усталые парни не оценили и послали его в несколько неприличных мест. Особенно подобное предложение возмутило Эслана, который был в курсе сексуальных пристрастий Лурена и не горел желанием стать очередным объектом поползновений распутного эромайца. Да и тот не считал сиэрнара достойным подобного внимания. Его слишком сбивала с толку двойственная природа друга. Хотя с Каем в своё время подобного не было. Возможно, всё дело в том, что об ашрианцах знали все, более того, подчинить представителя враждебной расы, пусть и силой, считалось достижением, тогда как о существовании сиэрнаров знали далеко не все.

— Иди сюда, — тихо произнёс Кай, обнимая. — Замёрзла вся, совсем ледяная.

— Да нет, мне не холодно, — улыбнулась я любимому и потянулась к его ласковым губам.

Пусть мы и не могли быть вместе, как нам того хотелось бы, всё же осторожность и элементарные правила приличия никто не отменял, но без этих невинных ласк я просто не могла. Мне было остро необходимо чувствовать, что Кай рядом и по-прежнему любит меня. Каждый ласковый взгляд и горячий поцелуй заряжали энергией и верой в лучшее. Вот и сейчас на какой-то миг я совсем утратила связь с реальностью, позволив себе просто раствориться в нежности ашрианца.

— Вы или прекращайте, или третьим берите, — послышался голос Лурена, разбивший райское наваждение вдребезги. — Я не против. Вы оба весьма сексуальны, и я готов по попробовать с вами. Это должен быть интересный опыт. Элла, детка, я тебе уже не раз говорил, как ты меня возбуждаешь, но и с тобой, Кай, я бы провёл пару жарких ночей.

— Только попробуй, — мгновенно окрысился любимый, — и всю оставшуюся жизнь спать тебе только с мужиками и быть исключительно снизу.

— Зануда ты, — фыркнул эромаец. — Шуток совсем не понимаешь.

— Ну извини, не дано мне понять твоего озабоченно юмора, — язвительно отозвался Кай.

Ну началось! Похоже, эти двое никогда не смогут найти общего языка. Пусть они сейчас откровенно и не враждуют, но колкостями обмениваются регулярно. Лурен так и не смирился до конца с тем, что я выбрала Кая, а тот в свою очередь не мог забыть, как эромаец плотоядно смотрел на него, когда он только появился в Университете, и даже подослал к нему шайку рабов. Возможно, своё давление также оказывало и то, что мы пробовали встречаться. Добавить сюда недоверие ашрианца, да и расовую вражду, длящуюся прорву времени, забывать не стоит. Вот и не получается у парней найти общего языка. Тогда как с тем же Эсланом оба ладили вполне неплохо.

— Да я вижу. Чувство юмора в тебе природой не предусмотрено, — хмыкнул Лурен в ответ.

— Можно потише? — недовольно зашипел из своего кокона одеял Эслан. — Я тут спать пытаюсь.

— Прости, — извинилась я за ребят. — И вправду, надо бы поспать.

Эти двое спорщиков со мной согласились. Кай, чуть повозившись, устроился удобнее и крепко прижал меня к себе, обхватывая сначала руками, а потом и горячими, такими прочными снаружи и бархатными изнутри, крыльями. Лурен отсутствующим взглядом уставился на пламя костра. Мне спать не хотелось. Умом. Снова умирать во сне желания не было. Только у уставшего организма на это счёт были свои взгляды, и я быстро погрузилась в царство Морфея.

— Не беги, не противься судьбе, — снова завёл старую песню голубоглазый гад.

— Слушай, может опустим эту муть и сразу перейдём к очередному варианту моей будущей смерти? — устало поинтересовалась я.

— Ты сама этого захотела, — мне очень не понравилась его улыбка.

И не зря. Миг, и я очутилась в личном Аду. Вокруг были черви. Они покрывали все поверхности неизвестной комнаты, копошились там, вызывая отвращение, тошноту и истерику одним своим видом. Но настоящий страх я испытала, посмотрев на свои руки, где под кожей у меня тоже что-то шевелилось. Всё пережитое до этого показалось детской забавой. И я заорала не своим голосом, не помня себя от животного ужаса. Я чувствовала их в собственном теле! Как они ползают, пытаются прогрызть путь наружу, причиняя боль. И больше всего мне хотелось, чтобы их не было. Чтобы они исчезли, сгорели все до единого, и плевать, что со мной станет. И такова была отчаянная сила моего желания, что всё вокруг вспыхнуло ярким пламенем…

— Ани! — громкий испуганный вопль вырвал меня из сна.

Послышались ещё крики и проклятия. Распахнув глаза, я увидела, что вокруг меня бушует огонь, а Кай, прыгая, пытается потушить тлеющие брюки. Я опустила взгляд на собственные руки. Руки как руки. Только огнём покрыты, и никакой боли или жара нет. Зато есть странный восторг. Словно мне подвластно всё на свете и я так же свободна, как огонь вокруг. Будто я и есть стихия. Мне нравилось это чувство! Нравилось ощущать себя непокорным пламенем, это завораживало, подчиняло себе, наполняя сердце сумасшедшей эйфорией.

КАЙЛЕН

От происходящего сейчас мне было так жутко, что казалось, ещё немного, и мои волосы сами начнут шевелиться на голове. Парни на Эллу взирали тоже с нескрываемым ужасом. А девушка сидела и с безумной улыбкой рассматривала свои руки, которые пылали. Да она вся напоминала сгусток огня! И все вокруг неё горело. При этом если и пахло горелой плотью, то только моей. Когда Элла неожиданно вспыхнула, я крепко спал и не сразу понял, что случилось. В результате получил приличные ожоги.

— Её надо привести в чувство! — голос Эслана уничтожил охватившее всех испуганное оцепенение.

— Как?!

Я понимал, что, по сути, прошли лишь мгновения, но всё равно ужаснулся своему ничегонеделанию после того, как сбил пламя со своей одежды. Если Элла не кричит, это ещё не значит, что с ней всё в порядке! Вместе с этой мыслью пришла паника.

— Не знаю, — выдохнул сиэрнар, сам находящийся на грани паники.

Попытки докричаться до неё оказались бесполезны. Девушка словно не слышала нас и вообще была не здесь.

— Если она в ближайшую минуту не очнётся, то рискует выгореть, — уже чуть ли не рыдая выдавил Эслан.