Плохо.

То, как он на миг поморщился от боли — плохо.

Всё, что со мной происходит…

Хуже некуда.

— Прости, — свой голос я едва узнала. Что произошло? Я ведь не злилась… Не могла настолько злиться на него! — Я…

— Ты в порядке?

Мне нужна помощь. Наверное, так эта мысль приходит к наркоманам или сходящим с ума — с ударом в грудь. Я лишь кивнула. Попросила меня не трогать. Не знаю, что он думал — я даже лицо его толком не разглядела.

Лишь широко раскрытые глаза.

Рванула прочь, надеясь, что ему хватит ума меня не останавливать. Ещё немного. Пожалуйста, пусть всё случится сегодня.

Не время отступать и что-то менять.

***

Соламейн заметил, что я слишком упорно молчу, по пути на встречу.

— Волнуешься? Ещё не поздно всё отменить.

— Нет. — Я чуть не вздрогнула. — Всё в порядке.

Судя по выражению серых глаз, мой куратор не поверил, но повёл он себя… идеально. Не стал отговаривать и утешать, просто подал мне руку.

Так мы и пришли снова в светлый парк.

На знакомой лавке у пруда сидел беловолосый эльф. Его фигура удивительно гармонично смотрелась на фоне воды и бушующей зелени. На наши шаги он не обернулся, зато встретил улыбкой, стоило подойти ближе.

— Сол. Олеся. Приятно видеть вас снова.

Да, мне тоже. И это не дежурная любезность — я действительно выдохнула, убедившись, что он явился сюда во плоти. Ещё и с настроением явно лучше моего.

— Думаю, мы все достаточно знаем о ситуации, чтобы обойтись без предисловий, — начал Энарентил.

— Да, пожалуйста. Я полностью готова.

Он поднял брови — удивился моему рвению?

— Садитесь. Может, и не самое удобное место, но я понимаю, почему Сол его предложил.

Он продолжал изучать меня, когда я послушалась. Внимательно, с каким-то азартным блеском в глазах. Мы умостились на лавке все втроём — я между мужчинами, ближе к своему куратору. Архимаг продолжил:

— И всё же, пару уточнений. Вас так и мучают тревожные сны. Часто?

— Каждый раз, как удаётся сомкнуть глаза на час-другой.

— О… и что-нибудь изменилось с того момента, как мы виделись в последний раз? Нет? — Он проследил за тем, как я мотаю головой. — Отлично.

Отлично?!..

— Почему? — Я даже за помощью к Соламейну обернулась.

— Это значит, что тёмная сила в вас не прижилась. По большому счёту она должна вам подчиняться, но пока вы плохо её контролируете. Поэтому она борется, ищет бреши…

Я сморгнула. Медленно открыла рот.

— Подождите, вы говорите, что если я… смирюсь с ней и научусь контролировать, то заживу спокойно?

Наверное, не самый правильный вопрос к светлому архимагу. Точно, бывали лучше.

— Ну, боюсь, спокойствия вам сейчас никто не может обещать, — улыбнулся он тонко. — В мире с самой собой — так вернее. Однако чем лучше вы примете тьму, тем сложнее будет вернуться к свету.

— А…

— Не навредит ли она вам, защищаясь?

— Энарентил. — Не знаю, что Соламейн хотел сказать. Но в его голосе я прочла что-то вроде “прекрати её мучить”. Архимаг воздел руки:

— Не волнуйтесь. Оба. Я видел многих тёмных магов, которых пытались “переучить” — во времена моей молодости это ещё не считалось зазорным. К сожалению, о тех временах стараются забыть. Да и вряд ли кто-нибудь из тех людей мог похвастаться вашей силой… Но была одна женщина, которая послужит вам примером — она позволила мне сделать то же самое, что вы сейчас.

— Кто?

— Королева Шарина Элре.

Мироздание…

Вот уж о ком я не ожидала сейчас услышать — так это о матери Азмарена!

Эльф произнёс её имя с учтивой улыбкой. Посмотрел куда-то в сторону — на пруд? Или дальше? Я вдруг вспомнила, что где-то рядом должен быть павильон, посвящённый ей — в Айшенаре говорили.

— Подождите. То есть вы знали её и даже больше, проводили эксперименты… с ней?

Над ней?

— У неё запутанная и довольно печальная история. Не буду вдаваться в подробности, но да, нам довелось работать вместе.

— Она же демоница, — только и выдавила я.

— Демоница в отчаянном положении, — поправил архимаг.

Не знаю, зачем он всё это мне рассказал. Может, чтобы удивление перекрыло страхи? Кстати, сработало: волнение ушло на задний план, на переднем маячили вопросы. Пометка на будущее: мне нужно больше узнать об этой женщине. Как-нибудь потом.

— Смотрю, разговоры вас немного расслабили, — улыбнулся пожилой эльф, подтверждая мои догадки. — Правда, не до конца. Соламейн, может, ты скажешь девушке что-нибудь приятное?

Мой дорогой куратор моргнул пару раз, нахмурился.

— Я же говорил: ты в надёжных руках.

Правда, мне казалось, что где-то внутри он волнуется не меньше моего. Наверное, в этом и разница? Архимаг расстроится, если со мной произойдёт что-нибудь дикое — но не сильно. Эксперимент не удастся, планы нарушатся… нет, я его не виню. Но Соламейн беспокоится за меня совсем иначе.

Насколько глупой нужно быть, чтобы отмахиваться от этого? Не понимать, не принимать ценность? Я слегка двинула кистью — костяшки пальцев коснулись одежды куратора, и тот, откликнувшись, снова сжал мою ладонь.

— Так тоже подойдёт, — странным тоном произнёс архимаг. — Хорошо, закрывайте глаза. Вам ничто не угрожает. Вспомните что-нибудь приятное… ваш дом, а лучше ваши мечты.

Я фыркнула. Типичный совет всех светлых мастеров… А потом на лоб легла рука — прохладная и сухая как воздух вокруг. Незнакомая.

Веки сомкнулись плотнее. Несколько секунд я витала в плотной темноте — пока чёрный экран перед глазами не умудрился завертеться. Нет, не совсем чёрный. На нём появлялись блики, пятна… которые плавно заполняли пространство.

Вдох-выдох… Вдох-выдох.

И я поплыла.

…Чудное дело: во тьме я тонула, а к свету, кажется, лечу. Нет, не птичкой… вспомнился мой чемодан, который тащил по воздуху господин Фирсат. Что ж, у каждого своя романтика. Главное, что вокруг — свобода, и мне приятно.

Тепло.

Мир медленно крутится. Передо мной вдруг встаёт лицо мамы, которую я так давно не видела. Она сидит, как всегда собранная, сложив руки на столе. Вздыхает.

— Я даже рада, что ты поедешь в Москву. Ты же знаешь, я всегда хотела лучшего для тебя.

Да, я знаю, хотела. Успеха во всём — лучших оценок, разумного поведения, престижной работы… Она никогда не жалела времени, чтобы помочь мне с уроками, неизменно хвалила за все достижения…

А потом я сбежала — сначала в столичный вуз за тысячу километров от родного города, а после и вовсе в сказку.

Я вдруг чётко это понимаю: сбежала. От чего? От серых будней, от одиночества? Но…

Картинки мелькают перед глазами, почему-то не доставляя той радости, которую должны бы питать мысли о доме. Пока передо мной не возникает Анька. Сестра щёлкает пальцами перед моим лицом и смеётся. Смотрит куда-то вниз. Мы на большом колесе обозрения в Москве.

— Да ладно, — фыркает Анька. — Расслабься. Ты как стержень проглотила. — Я моргаю во сне, и сестра, к счастью, находит другие слова: — Я ведь тоже беглец. Пол Европы исколесила, пока дом искала, и знаешь, что я скажу? Дом — там, где тебе хорошо и где, желательно, тебя принимают такой, какая ты есть. Не требуют красных дипломов, бессонных ночей, спасения мира…

Чёрти что!

И всё же, странным образом видения успокаиваются — я улыбаюсь рядом с сестрой, смотрю на парк и мелких людей внизу и наконец прихожу в норму. Сколько ещё я плаваю в беспечной пустоте? Видения уносят куда-то в сторону лесных полей и порхающих фей. А может, единорогов…

…Глаза я открыла так же внезапно, как и после кошмаров. Подалась вперёд — пока не поняла, что едва не спрыгнула с лавки в пруд.

— Олеся? — Соламейн держал меня за плечи. Наверное, только это остановило.

— Ну, смотрю, вы не заблудились в мечтах, — тоном доброго доктора приветствовал меня архимаг. — Как самочувствие?

Я с трудом вспомнила, где нахожусь, зачем. Образы плавали перед глазами, кусочки мозаики не спешили вставать на места. Но это не пугало. Наоборот… светлый парк, неожиданно тёплый вечер и ударивший в нос аромат цветов — всё казалось таким… Таким..!