Фриц развернулся и выскочил в коридор.
— Тормоз, — хмыкнул Сэт. — Всего четырёх мог и успеть пристрелить. Там что, перезарядка долгая?
— Недостаточно совершенны, — покачал головой Великий, оглядывая поле боя. — Зачем ты привела врагов, Мара?
— Я не виновата! Они подселили в меня эту тварь! Тентакли эти! Убери это из меня!
— Ты хочешь стать такой же, как они? — Великий указал на уцелевшую четвёрку, которая, не обращая ни на что внимания, методично сбрасывала тела в бассейн.
— Нет, не хочет! — выступил вперёд Сэт, загородив собой Мару. — Не хочет она быть бесполой куклой! Ты, хрен с горы, сделай нормально!
Мара фыркнула. Конечно, он не хочет, чтоб она стала бесполой. Поди, до сих пор мечтает её трахнуть. А вот хрен ему. Это вообще он во всём виноват! Зачем дверь открыл? Конечно, дверь вряд ли остановила бы Завесу, но всё равно — это Антон виноват, что она здесь! Если б не он, она бы не оказалась у него дома, а мирно сидела в институте. И ни в какой проклятущий другой мир не попала!
— Понимание нормы изменчиво, — возразил Великий. — Вот ты, защитник Скейлдов, нормален?
— Насрать мне! Ты не умничай, — набычился Сэт, выхватывая ножи. — Я тебе не эти говнорубашечники. Твоих кукол мигом почикаю.
Куклы тем временем сбросили последнее тело и сами шагнули в бассейн, так что угроза Сэта пролетела мимо цели.
— Они бесполезны, — покачал головой Великий. — Этих, как ты сказал, говнорубашечников с тентаклями ведь ещё много здесь? Я слышу шум на верхних этажах, но недостаточно чётко. Мистер Хайд не справился со своим предназначением, не уничтожил существ из-за завесы. И они здесь. Должно быть, уже давно. Я ошибся в расчётах. Ведь вас забрала Завеса…
— И чё? — спросил Сэт, озвучив вопрос, который возник и у Мары.
Великий зашагал по поверхности жижи, жестикулируя, будто профессор на лекции. Маринка разом вновь почувствовала себя студенткой. Сколько же лет уже прошло? Четыре, пять? Она сбилась со счёта, да и не пыталась особо следить. И почти забыла о прошлой жизни. Только сейчас начала вспоминать. Из-за встречи с Антоном? Да какой он Антон, он теперь Сэт. Такую зубастую нечеловеческую рожу Антоном звать не могут. А сама она кто? Амазонка Мара? Так нет уже никаких амазонок. Или через пару часов не станет, когда гвардейцы-фашисты в коричневых рубашках переловят тех, кто опоздал на ужин. Если не заблудятся в Шпиле. Но с коллективным разумом, связанным телепатически — вряд ли. Но и от студентки-готессы Маринки в ней уже ничего давно не осталось…
— А то, — вещал тем временем Великий, — что Завеса есть грань между мирами. Как ров перед замком, призванный не пускать людей с одной стороны на другую. Только при этом — стена… В понятных вам аналогиях не существует проницаемой стены, поэтому остановимся на рве. Если кто-то спрыгнет в ров, он утонет. Но может перепрыгнуть. Или не совсем… Скажем, во рву живут крокодилы, которые могут откусить кусок от прыгуна. Но откушенное не должно исчезать бесследно…
— И поэтому крокодилы какают, понятно, — с уверенным видом кивнул Сэт. — А мы-то тут причём, профессор ты Завесологии?
— Нельзя проходить сквозь саму ткань Завесы. Только через дыры, которые вы зовёте Прорывами, — не обратив внимания на наглость слушателя, продолжил Великий. — Если что-то пройдёт, оно станет иным. Что-то утратит, что-то приобретёт. Если сейчас сотня человек прыгнет в явленную в этом мире Завесу, по ту сторону окажется едва ли один. Возможно, один из тысячи. Но и он уже не будет прежним человеком.
— Поэтому у меня такая рожа, — кивнул Сэт. — И чё? Короче, Склифосовский.
— А я не изменилась, — заметила Мара.
— Завеса не должна находиться внутри мира. Это всё меняет. Те, кто построил этот город, создали устройство, влияющее на Завесу. Таким образом, чтобы она переносила в этот мир новых людей, когда число смертей здесь достигает критического уровня. Для поддержания баланса и уровня демографии. Из-за этого стали появляться известные вам Прорывы. Но на видимую её часть, ставшую ограждающей стеной, устройство тоже влияло. Поэтому когда существа с той стороны попытались перейти сюда и, очевидно, частично перешли, включилась система компенсации, которая перенесла вас. Я должен был понять. Но даже моя нейросеть не может обработать все данные в базе. Только работать по запросам.
— Так почему именно мы?! — выкрикнула Мара.
— Совершенно случайный выбор, — отмахнулся Великий. — Вероятно, не только вы, но другие попали по ту сторону. Или всё же сюда, но кто-то их съел. Это совершенно неважно, я даже не буду посылать запрос. Тем более гвардейцы уже идут сюда.
— И чё? — уже в третий раз повторил вопрос Сэт. — Нахрена эта лекция была? Тебе чего-то надо, твои кукольные солдатики слились, так что ты теперь ставишь на нас? Ну лады, называй цену, лечи Маринку, а потом мы смываемся. Тут есть второй выход?
— Да, всё верно. Ты прав, защитник Скейлдов. Я должен всё исправить. В этом моя цель. Я — часть ошибки, ставшая средством её исправления. Система должна быть налажена и отключена. Часть Завесы необходимо убрать из этого мира и отключить влияющую на неё программу.
— То есть, создание в городе утопии, населённой совершенными людьми — брехня? — уточнила Мара.
— Это было возможно. Средство достижения цели. Сам по себе город продолжит существовать. Команда была законсервировать проект, а не уничтожить. Но она не исполнена. В базе данных остались только следы, но сама программа стёрлась при сбое.
— Из-за Завесы, когда Корвус мир спасал? — хмыкнул Сэт.
— Столетиями раньше. Вас это вовсе не касается. Но один большой сбой вызвал впоследствии тысячи мелких, это естественный процесс.
— Как каканье крокодилов, ага. Хорош тянуть волынку. Ты скажи, чё те надо…
— Контролирующие контуры Стражей, — сообщил Великий. Или кто он там на самом деле? Как его называть-то теперь? Видя непонимание слушателей, пояснил: — Обручи у них в головах. Принесите их мне.
— Отрезать бошки двум Стражам — это я могу, — кивнул Сэт. — Хотя Дакоту жалко, она секси…
— Обручей пять, — возразил Великий. — Мне нужны все или контакт со Стражами.
— Ну блядство, — скривился Сэт. — Найти Стража и отрезать башку — это я могу. А найти обруч — я чё, Шерлок Холмс? Это нихера не элементарно! Город-то немаленький. А может их вообще в канализацию скинули, вместе с трупами Стражей?
— Королева носит на голове какой-то обруч! — вспомнила Мара. — Я думала, это типа корона, но вдруг…
— Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, — махнул рукой Сэт. — Если обручи у королевы — я их тебе притащу. А если слиты в сортир — то извиняй, бананьев нема. И даже сухарей не будет. А теперь лечи Маринку.
— Договорились, — кивнул Великий.
Из бассейна взметнулось очередное щупальце, но не в сторону Мары. Оно схватило стоящее у стены ведро и перенесло его в руки Великому. Странно, всех хозяйственниц ещё когда в бассейн сбросили, а ведро всё стоит. И кто тут полы мыл? Раньше, вроде, мятое было, а это новенькое. Стоило уйти на пару дней, тут уже свои порядки кто-то наводить стал. А ведь она собиралась возглавить армию новых совершенных людей, в которых превратились бы оставшиеся амазонки… Теперь даже думать об этом смешно.
Великий зачерпнул в ведро жижу и, подойдя к краю бассейна, передал Маре.
— Я настроил это биовещество на исцеление и обновление организма. Но оно будет опираться на записанную в смарт-нить информацию. И вернёт тебя в то состояние, в каком ты была при попадании в этот мир.
— То есть… с ожогами, — догадалась Мара. — И мне надо всё выпить?
Она взглянула в ведро. Жижи до половины, но всё равно ж это литра три…
— Зависит от степени повреждений и изменений, нанесённых симбионтом. А теперь поспешите, гвардейцы на подходе.
Сэт схватил Мару за руку и потянул в сторону. Но быстро сообразил, что не знает, куда идти, и остановился, пропуская её вперёд. Забрать у неё ведро он даже не подумал. Она фыркнула. Да уж, джентльменом Антон никогда не был, в этом и не изменился. Но и она давно не девчонка-студентка, а Избранная амазонка-воительница, уж как-нибудь донесёт.
