— Погодите-ка, — запротестовал профессор, отступая от надвигающегося Мистера. — Что вы задумали? Я не согласен! Я доктор Джексон, лауреат Нобелевской премии! Вы не имеете права так со мной поступать! Я буду полезнее в здравом уме, твёрдой памяти и физической неприкосновенности!

— Доктор Джексон, — внезапно остановившись, задумчиво изрёк Мистер. — Забавное совпадение.

Он покосился на Ламию, будто ожидая от неё подтверждения сказанному. Но храмовница только пожала плечами. Какое совпадение, откуда ей знать, о чём он бормочет и забавно это или нет.

— Доктор Джексон и Мистер, — произнёс он. — Знание содержит сходство.

— Мистер? — переспросил профессор, озадаченно моргая. — Доктор, мистер… Хайд?! — воскликнул он, озарённый догадкой. — Вас зовут Хайд, мистер Хайд? «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда». Только я — Джексон, не Джекилл. Но действительно, созвучно. Так вас вправду зовут Хайд?

— Теперь — да, — кивнул новоявленный Мистер Хайд. — А ты — Джекилл.

— Нет-нет, там всё не так. И изменение… — забормотал профессор. — Это ведь Джекилл становится Хайдом, а я не стану вами…

— Забавное совпадение, — упрямо повторил Мистер, вновь оглянувшись на Ламию.

— Да-да, очень забавно, — не стала спорить она. — Посмеёмся потом, сначала дело.

Храмовница быстро подошла к доктору Джексону сзади и схватила за плечи, не позволяя больше отступать или пытаться сбежать. Хайд приблизился и свободной рукой схватил его за скулы, заставляя раскрыть рот. Комок плоти в другой руке зашевелился и замахал отростками. Профессор захрипел в ужасе, но не смог выдавить ничего членораздельного, а через мгновение пара ложноножек проникла ему в рот, подтягивая за собой и остальное. Ламия крепко удерживала судорожно пытающееся вырваться тело, пока «медуза» проникала в глотку, а оттуда в пищевод профессора.

— Да брось его, — посоветовал Хайд.

Женщина промедлила и едва не пожалела об этом. Брезгливо оттолкнув бьющееся в конвульсиях тело, она отступила подальше от растекающейся лужи мочи. Содержимое опорожнившегося кишечника осталось в штанах, но, к сожалению, то же самое не относилось к запаху.

— Естественный результат начавшейся перестройки организма, — прокомментировал Хайд, заметивший её реакцию. — Прискорбное несовершенство человеческой пищеварительной и выделительной системы будет исправлено симбионтом. К счастью. Забота о его питании и выборе еды, не грозящей летальным исходом, были бы крайне удручающей и обременительной обязанностью.

— Удручающей? — переспросила Ламия.

— Так говорят, — кивнул он. — Требуется пояснить значение слова?

Храмовница покачала головой. Сомнение вызывала способность Мистера испытывать эмоции, а не смысл сказанного.

— Что с остальными частями… симбионта?

— Это всё, что необходимо и достаточно. Вся значимая и актуальная информация содержится в смарт-нитях, включённых в основную центральную часть организма. Внедрение дополнительных отростков вызовет преждевременную деградацию тела носителя и при этом повысит эффективность крайне незначительно. А восстановление самосознания Экспериментатора станет помехой проведённой мною иерархической подвижки.

— Короче, он будет возражать против смещения его с должности, — перефразировала Ламия. — Я тоже возражаю. И Магистр будет против.

— Протест отклонён. Возражение вызвано неполнотой объёма имеющейся информации. Для цели Магистра и Храма, заключающейся в создании новых генетически модифицированных людей, моё участие и руководство процессом являются наиболее эффективным решением

— А какие цели при этом преследуешь ты?

— Мои текущие цели не вступают в конфликт с означенными целями Храма, — уклонился от прямого ответа Хайд. — Для получения большей информации необходимо согласие на сотрудничество.

— Нет уж, так не пойдёт, — Ламия выхватила меч и начала отступать.

Нужно доложить Магистру и взять подкрепление. Не то чтобы она сама не могла справиться, но лучше подстраховаться. Хайд, как ни странно, не попытался напасть, а отошёл к бочкам и открыл вторую. То, что он вытащил, не походило на «медузу»-симбионта или на съеденное щупальце, но при этом явно состояло с ними в родстве. Кальмар — в голове засело именно это слово. Кажется, они как раз родня медузам и осьминогам. Чем бы они все ни были.

— Ужин? — напряжённым тоном спросила храмовница.

Хайд не ответил, прыгнув на неё. Одним скачком он преодолел внушительное расстояние и сшиб Ламию с ног. Меч отлетел в сторону, а руки храмовницы оказались болезненно заломлены за спину.

— Что ты собрался делать? — прошипела женщина, не прекращая безуспешных попыток вырваться. Хайд оказался гораздо сильнее, чем она могла предположить. — Что это? Ещё один симбионт?

— Всего лишь сателлит, — без капли напряжения в голосе пояснил Хайд. — Твоя модификация. Гораздо лучшая, чем предлагал твой создатель.

Ламия почувствовала, как когти противника разорвали её штаны. Он же одной рукой держит её запястья, а в другой эту тварь! Обернуться и посмотреть, куда Мистер сунул симбионта, сателлита или как оно там называется, она не могла.

— Ты что собрался сделать?! — крикнула женщина, ощутив его пальцы на своей заднице.

— Представляется наиболее эффективным введение сателлита через задний проход. В отличие от симбионта, соединение сателлита с организмом более ограничено. Рекомендуется использование выделительной системы и замена её функционала возможностями сателлита.

— Обойдусь, не очень-то значимое улучшение!

Ламия продолжала вырываться, но теперь больше надеялась, что удастся отговорить Хайда от задуманного, убедив в неэффективности плана.

— Протест отклонён. Это полезный побочный эффект. Основная функция сателлита — усиление и защита носителя.

— Усиление? Значит, я потом тебе задницу надеру!

— Запланировано воздействие только на твою задницу. Вернее, через неё, — совершенно серьёзно ответил Хайд.

Почувствовав проникновение инородного объекта, Ламия заорала от боли. Она поспешно постаралась расслабить мышцы, но это не очень помогло. В отличие от симбионта, «кальмар» был не столь желеобразен.

Ламия открыла глаза и поняла, что в какой-то момент потеряла сознание. Но ненадолго, судя по ощущениям. Что-то внутри неё ещё продолжало двигаться, ища местечко, где сможет прижиться. Но теперь это не причиняло никакой боли, только лёгкий дискомфорт. Вероятно, сателлит в процессе проникновения всё же размягчился, иначе не смог бы проползти так глубоко.

Женщина скорчилась, поджав ноги и руками обхватив живот. Хайд уже успел отпустить её и отойти. Теперь он снова методично жрал очередное щупальце. Нужно встать и… напасть? Нет, это бесполезно, как бы ни хотелось. Бежать. Доложить Магистру. Но он возражал против модификаций. И она не справилась с поставленной задачей.

— Я же не знала… — простонала женщина, едва осознавая, что говорит вслух.

Хайд оторвался от еды и повернулся к ней.

— Не волнуйся, скоро придёшь в форму. Даже лучшую, чем была. Сателлит соединится с нервной системой и перестанет мешать. Будешь чувствовать его так же, как руки и ноги. Хотя всё же иначе.

— Вытащи его!

— Я мог бы, — Хайд махнул рукой с удлинившимися когтями. — Но ты вряд ли это переживёшь. Введение прошло сложнее, чем предполагалось. Недостаток информации. Впрочем, заднепроходное отверстие не пострадало. Сможешь использовать его для совокуплений.

— Оно не для того предназначено.

— Выводящая функция более неактуальна, об этом позаботится сателлит. Я ведь уже говорил. Большего сказать не могу до получения согласия на сотрудничество. Знание — сила. — Хайд направил очищенную смарт-нить на Ламию, склонил голову набок и каким-то странным тоном спросил: — Хотите знать больше?

Дворец поражал, хотя и отнюдь не величием. Остатки позолоты на кипельно-белой лепнине стен казались скорее каким-то налётом плесени, а несколько сохранившихся гобеленов настолько истрёпаны, что больше смахивали на половые тряпки. И никаких ковров на белокаменном полу, полностью поглощающем звук шагов, так что мелькающие в боковых коридорах фигуры слуг кажутся призраками. И даже про столь же бесшумно шагающего громилу за спиной можно было забыть, мешала этому только боль в плече, крепко стиснутом здоровенной лапищей, когда Ганс ещё в саду попытался шагнуть в сторону, к кусту роз, откуда доносилось какое-то странное шипение.