Ламия ошарашенно заморгала. Не столько от смысла сказанного, сколько от того, что это существо вообще оказалось способно разговаривать. Раньше при ней Мистер настойчиво хранил молчание.

— И зачем ты это жрёшь? Отравиться решил?

— Мой организм способен усвоить данную органику без вреда для себя и обогатившись питательными веществами, — спокойно пояснил он. — Это лучший способ очищения нити от биологически активного покрытия для последующего внедрения.

— Внедрения куда?

В ответ Мистер выразительно постучал пальцем себе по виску.

Ламия нахмурилась, не до конца уверенная, было это указанием на место внедрения или на её умственную неполноценность.

— Что это такое? — мигом заинтересовался профессор.

— Для тебя — не еда, — всё так же равнодушно отозвался Мистер.

— К чёрту еду! — заверещал Джексон. — Нить, проволока, золотая проволока! Что это?

Существо на несколько мгновений задумалось.

— Смарт-нить, — наконец ответил он. — Это наиболее подходящее название из имеющихся в моей памяти на данный момент. Терминологическое разграничений золотых и серебряных нитей на данный момент невозможно без указания цвета. Понятия «золото» и «серебро» следует трактовать как обозначение цвета, а не материала.

— Ты андроид? — с подозрением осведомился профессор.

— Все небиологические компоненты моего тела являются привнесёнными и не составляют исходную часть первоначального организма. Но известно, что андроид может являться полностью биологическим организмом. Основное отличие от человека — искусственное происхождение. В таком случае она, — Мистер указал на Ламию, — андроид. Информация, позволяющая характеризовать меня как андроида, отсутствует.

— Я — Воин Храма! — возмутилась Ламия.

— Характеристика «Воин Храма» не является взаимоисключающей для характеристики «андроид», — возразил Мистер.

Видимо, поняв, что спокойно закончить трапезу незваные гости не дадут, он изменил способ очистки смарт-нити. Удлинив ногти, он срезал плоть с основы, сбросив в ведро, а саму проволоку облизал, избавив от налипших остатков. После чего спокойно воткнул один конец проволоки себе в ноздрю. Проволока начала самостоятельно втягиваться внутрь.

— Погоди, погоди, — завороженно наблюдая за этим процессом, забормотал Джексон. — А ты различаешь понятия андроида, генетически изменённого человека и клона?

— В зависимости от контекста, — сообщил Мистер, игнорируя продолжающую втягиваться в его нос проволоку. — Если разница является принципиальной, то Ламия — генетически изменённый человек с комплементарно созданной личностью. Соответствие физических параметров изначальным — менее двадцати процентов. По известным мне данным, более подпадает под характеристику «андроид», за исключением принципиального отличия, заключающегося в основе обрабатываемого материала.

— И сколько нитей из Экспериментатора ты уже внедрил в себя? — нахмурилась храмовница.

Информация о её происхождении Ламию не взволновала. Но её наличие у Мистера означало, что он поглотил уже немалую часть памяти сотворившего её существа. Сам Экспериментатор в прошлых воплощениях такого не помнил, но объём информации, поддающийся обработке органическим мозгом, ограничен. По крайней мере, сам он заявлял именно так. Возможно, смарт-нити, присвоенные Мистером, были лишними и ненужными, но ведь их можно было употребить для создания второго Оракула, например. Или чего-то ещё. Зачем все эти знания простому Помощнику?

— Золото — мягкий металл, — невпопад отозвался он. Нить наконец полностью втянулась в ноздрю, Мистер встряхнул головой, будто пытаясь этим привести мозги в порядок. — Смарт-нити второго типа не предназначены для хранения и передачи данных. Изменение области применения является ненадлежащим использованием. Актуальность незначительна. Перезаписывание данных ненадёжно. Основная цель является помехой выбранному применению. Результатом становится дестабилизация структуры объекта, известного как Экспериментатор. Поглощение с целью расширения базы знаний признано наиболее актуальным решением.

— А разговаривать нормально ты не можешь? — скривилась Ламия.

— Использование повседневной разговорной модели речи и лексикона снижает точность формулировок, — возразил он. — Но если ты настаиваешь, то могу. Я заметил, что люди часто нервничают, когда собеседник говорит непривычным для них образом. Имитировать стиль повседневного общения мне нетрудно, но это снижает эффективность взаимопонимания. Прошу не использовать такие выразительные средства, как метафоры, ирония и сарказм. Их оценка и трактовка требуют большей сосредоточенности на разговоре, чем я считаю в данном случае необходимым и желательным. Более того, ошибочность понимания имеет место время от времени независимо от прочих названных факторов.

— Последнее было сказано не по-человечески, — не удержалась от язвительности Ламия.

— Использование канцеляризмов входит в модель повседневной речи людей определённой среды, — не согласился Мистер.

Храмовница только фыркнула. Ишь, разговорился. Ей этот тип точно нравился больше, пока помалкивал.

— Ладно, главное, говори попроще, для тех, кто без базы знаний в голове, — отмахнулась она. — Ты собрался стать новым Экспериментатором? Это он приказал? Для этого он тебя создал?

— Ответ на все вопросы — нет. Новым носителем станет доставленный тобой субъект. Происходящие в последнее время в городе наверху перемены привели к решению изменить сложившуюся прежде иерархию взаимоотношений. Продолжение пассивного наблюдения с минимальным участием признано более нецелесообразным. Формулируя максимально просто: теперь я тут главный.

— Магистр с этим не согласится, — покачала головой храмовница, положив ладонь на рукоять меча.

— Свержение власти Магистра не входит в мои планы на ближайшее время, — успокоил её Мистер. — Смена иерархии пока ограничена взаимозамещением статусов с Экспериментатором. И последующим введением новаций с сопутствующим продолжением сбора информации. Твоё сотрудничество приветствуется.

— А член тебе не пососать? — огрызнулась женщина.

— Не заинтересован. Но предложение о проведении подобного эксперимента учтено.

Ламия раздражённо тряхнула головой. Да уж, мало ли, что заговорило это чучело нормально, а мыслит всё равно как робот. Андроид он там на самом деле или кто и откуда взялся, но уж точно не человек. Выходит, его не создавали здесь. Помощник, как же. Шпион он попросту. Хотя на кого работает, пока непонятно. Может, и на себя.

От этой мысли храмовница чуть не рассмеялась. Ну да, конечно, тайная пятая сила. Ну или шестая, если Стражей считать. Ах да, ещё этот Сэт ведь тоже не просто придурковатое чучело, а представитель Чёрного Замка. Хотя учитывая, что оттуда уже десятилетия ничего не слышно, кроме заявлений очередного — может и самозваного — представителя, то неудивительно, что Чёрный Замок уже никто и не считает чем-то значимым. А вдруг и Мистер как раз оттуда?

— Значит, мы будем работать вместе? — своеобразно сориентировался в ситуации доктор Джексон. — Что ж, ваше главенство на начальном этапе вполне резонно, вы тут лучше ориентируетесь. А после введения в курс дела… Как насчёт партнёрства? Впрочем, не будем торопить события…

— Ты заменяем. К тому же будешь изменён, — мигом охладил его пыл Мистер. — Переговоры на данный момент не имеют смысла. А позднее в них не будет потребности.

— Так приступай к делу, — приказала Ламия, не убирая руку от меча.

Споры о полномочиях и мотивах она решила отложить на потом. В любом случае пока что этот так называемый Помощник необходим. Без него она не справится с внедрением того, что осталось от Экспериментатора, в нового носителя. А уж после можно будет разобраться с правами и обязанностями.

Пройдя к одной из стоящих у дальней стены бочек, Мистер откинул плотно пригнанную крышку и извлёк наружу склизкий аморфный комок плоти с шестью отростками. Ламия подумала, что это отдалённо похоже на осьминога или медузу, хотя, что это за существа, она точно вспомнить не смогла. Впрочем, она хорошо помнила, что именно так выглядел отброшенный Магистром «аппендикс», избавленный от твёрдого панциря перед помещением в первого носителя. Хотя и странно, ведь она, созданная уже потом Экспериментатором, в которого и развился «аппендикс», никак не могла этого видеть. Но терзаться такими размышлениями храмовница не привыкла, без того в жизни хватает сложностей, чтоб тратить время на невнятные и противоречивые воспоминания. Что-то помнит и знает — хорошо. Чего-то не помнит — значит, это не важно.