— У тебя тоже скоро такой отрастёт, — сообщил Фриц. — И установит связь с твоим разумом. Но власть и контроль они доверили мне, учти это!
— Кто «они»? — тупо переспросила Мара.
Новости ошарашивали. Внутри неё растёт и формируется какая-то змееподобная хрень? Да ещё и будет мысленно с ней общаться? Нет уж, спасибо! Нужно срочно попасть к Великому! Если он смог убрать следы от ожогов, то сумеет устранить и внутренние изменения, вытравить эту тварь…
— Ты отведёшь нас в Шпиль, покажешь дорогу, предупредишь о ловушках, расскажешь об охране и всё прочее, что нужно знать для успешного нападения, — заявил командир гвардейцев. — Пора навести в этом городе порядок. Наш порядок! Да здравствует Четвёртый рейх!
Мара вздохнула. Ну надо же, фашист. Вот уж свезло, так свезло. Хорошо хоть рука не тянется автоматически отдать салют. Значит, простор для манёвра всё же есть… Но вот вся затребованная информация прямо-таки просится на язык. А впрочем, пусть их. Амазонки смогут дать отпор, не говоря уж о Великом.
— Поверху в Шпиль только один вход, он всегда заперт и под охраной, — начала рассказывать она. — Есть пути по подземным тоннелям из Храма, но я не знаю их расположения и как туда попасть. А остальные перегорожены.
— Уже нет, — возразил Фриц. — Мы ходили по тоннелям, кто-то снёс перегородки, которые оказались не такими прочными, как стены.
Мара промолчала, но мысленно выругалась. Что за псих мог пойти проверять на прочность каждую стену? Как перегородку отличить от обычного тупика? Она сама не раз была в тоннелях и не заметила, чтоб одна часть стены с виду отличалась от другой. И амазонки не раз пробовали искать скрытые проходы, но безрезультатно…
— Тогда вы знаете больше меня, — развела руками она. — Охраняют тоннели обычно по паре стражниц. Но только те, в которых нет тупиков. Возможно, вы вообще пройдёте незамеченными. Многие воительницы были отданы Великому, Шпиль сейчас ослаблен…
— Великий, — хмыкнул Фриц. — Надо же, сумасшедшие бабы, ненавидящие мужиков, на самом деле подчиняются мужику и отдаются ему.
Мара не стала его поправлять и уточнять информацию. Пусть думает, что хочет.
— Случилась стычка между фракциями, — сообщила она. — Все прежние лидеры мертвы. Передел власти…
Фриц отмахнулся, и она замолчала. Из-под матраса гвардеец достал какую-то палку. Сперва Мара подумала, что это жезл — может, атрибут начальника дворцовой гвардии? А то и вовсе королевский скипетр. Но странный наконечник с тремя лезвиями намекал, что эта штуковина всё же не церемониальная. Для копья коротковата. Для метательного дротика — наоборот, длинновата. Да и наконечник слишком странный. И зачем ему эта хрень?
Никаких объяснений по поводу необычного оружия, припрятанного в заброшенной комнате, Фриц давать не стал. Мара этого и не ожидала — это только в кино герои и злодеи про каждый кандибобер и его устройство лекции читают. А тут никакой Индиана Джонс или Джеймс Бонд мешать планам чокнутого нациста не станет. С героями в этом городе вообще напряжёнка…
Ну ничего, Великий его остановит. Хотя теперь Мара вдруг начала сомневаться. Не в возможностях Великого, но в его намереньях. Превратить город в утопию, населённую идеальными людьми? Это, конечно, лучше нынешнего положения дел. Особенно при том, что некоторые «люди» начинают махать щупальцами изо рта… Да и чокнутых мужененавистниц Мегеры не жалко, пошли на биомассу — туда и дорога. Но вот девчонки-«невесты» — вполне нормальные ведь. Даже Ламия, хоть она и вовсе не человек.
За все годы после попадания в город, Мара практически впервые выбралась из Шпиля. Вылазки в тоннели не в счёт. Да ещё тот случай, когда прямо перед Шпилем возник новый Страж в дурацких доспехах и с пафосными речами. А кроме амазонок общалась только с Хайдом и его Клинками. И, похоже, такое общение пошло ей не на пользу…
А может, все эти сомнения навевает симбионт, пытается на неё воздействовать? Или его влияние наоборот освободило её от заложенных Великим мыслей? Или просто поехавшая крыша сама по себе начала крениться в другую сторону?
Пока она размышляла, тело на автомате шагало за Фрицем. И с этим контролем явно надо что-то делать. Даже если Великий раньше влиял на неё, придётся снова обратиться к нему за помощью. Если и быть чужой марионеткой, то на одной из главных ролей в представлении.
Они остановились в большом зале, где уже собрались гвардейцы. Все, как один, в коричневых рубашках. В Шпиле-то никто единой формой не заморачивался. Интересно, это все, сколько их есть? Или только заражённые?
— Свободен путь для наших батальонов! — объявил Фриц. — Пришло время расправиться с сумасшедшими бабами из Шпиля! Но это только первый шаг. Повсюду наши флаги будут реять скоро!
— Любой из нас к борьбе готов давно! — единым хором отозвались солдаты.
И вправду у них какой-то коллективный разум, что ли? Или так хорошо вымуштрованы? Мара понадеялась, что петь марш они всё-таки не будут. С другой стороны — если будут, атака точно не получится внезапной.
Вот только после чисток и уничтожения всей группировки Мегеры и частично двух других — смогут ли оставшиеся дать отпор? Гвардейцев здесь около сотни, амазонок осталось примерно столько же, хотя для боя в коридорах численность не так уж важна. Но самыми свирепыми бойцами были как раз самые чокнутые. А оставшиеся более разумны, но и в бой кидаться, разрывая на груди рубаху, не станут. Вся надежда на Великого и то, что он уже обратил некоторых амазонок в совершенных воинов…
Путь по тоннелям гвардейцы знали лучше Мары. Вот в самом Шпиле с его безумной планировкой проводник окажется незаменим. Предательство «сестёр» её ничуть не волновало. Она никогда не считала себя одной из амазонок, да к тому же уже предала их Великому.
— Ну и куда прём?
Внезапно отделившаяся от стены фигура, преградившая отряду путь, вновь сбила Мару с мысли. Голос мужской. Что мужик тут забыл и откуда взялся? Фигура шагнула ближе, прямо под большое пятно фосфоресцирующего мха, так что Мара смогла рассмотреть его получше. Костюм из чёрной кожи, весь увешан ножами, а пасть скалится в ухмылке, демонстрируя длинные игольно-острые зубы. Зрачки не разглядеть, но должны быть вертикальными. Про Сэта из Чёрного Замка она слышала и даже видела издали в день появления Стража. Что, гвардейцы свернули не туда и подобрались к Чёрному Замку?
— Я что, для вас тут киркой стенки прошибал, а? — продолжил Сэт. — И вообще, я тут прячусь, а они ходят…
Мара не сдержала смеха. Так вот что за псих расчистил путь! Судя по рассказам, он и впрямь самый ненормальный во всём этом чокнутом городе.
— А ты ещё… — Сэт взглянул на неё и резко осёкся. — Маринка? Это ты? Я тебя нашёл!
— Ты кто такой? — спросила Мара, хотя уже догадалась сама.
Только один её знакомый мог оказаться в этом мире. Тот самый, который открыл дверь, впустив тьму Завесы, и исчез в ней за несколько секунд до самой Мары. Маринки. Она уже почти забыла собственное имя. Как и его лицо. Да и таких зубов у Антона точно прежде не было. Но и она раньше выглядела иначе…
— Так, ладно, — взял себя в руки Сэт. — В качестве налога за проход я забираю её, а вы топайте себе дальше.
— Ты издеваешься или совсем безумен? — спросил Фриц. — Нас тут сотня, а ты один. И ты ставишь нам условия?
Сэт пожал плечами, склонил голову и… резко и быстро взмахнул руками, посылая в полёт пару ножей. За ними последовали ещё два. А потом и сам Сэт с невероятной скоростью влетел в ряды столпившихся в тоннеле гвардейцев. Если бы Мара моргнула, то вовсе упустила бы момент его перемещения. Солдаты падали под ударами длинных изогнутых кинжалов, хотя некоторые потом поднимались…
Фриц успел только наполовину обернуться к бойне, как Сэт уже оказался за его спиной. Лезвие одного кинжала прижалось к горлу начальника гвардии, а другое упёрлось остриём в затылок.
— Вижу, твои говнюки живучие, — прошипел Сэт. — Но я как-то в кино видел, как убить даже самого живучего говнюка. Надо бить в основание шеи, где соединяются спинной и головной мозг. Правда, там тыкали тонким лезвием, похожим на шило, у меня пошире… Но я ещё и провернуть могу.
