Закончилось все довольно быстро. Связанных мужчин собрали вместе, построили на открытом месте. Тип произнес короткую речь, из которой я не понял ни слова. Однако он показал на меня, и я немедленно стал объектом внимания всей деревни.

Затем Тип о чем-то поговорил с одной из женщин. Та несколько раз согласно кивнула, и в деревне поднялся галдеж, от которого я оглох не меньше, чем от выстрелов. Кричали только женщины, а все мужчины с несвязанными руками подтянулись к пленникам и встали рядом.

Громкие разговоры постепенно стихли, женщина подошла к нашему проводнику и что-то сказала ему.

— Все — можно их развязывать, — распорядился Тип и принялся объяснять нам с Капитаном, что произошло в деревне.

Солдаты связали только воинов, и те в результате превратились в рабов. Поскольку воинов в деревне не осталось, все остальные рабы стали бесхозными. Тип объявил их семьям, что я стал владельцем всех взрослых мужчин в деревне и собираюсь увести рабов с собой. Женщины расставаться с ними не захотели и тоже признали мою власть.

— Теперь ты можешь забирать всю деревню, — заключил Тип.

Выглядел он невероятно довольным, а у меня появились подозрения. Кажется, этот прохвост использовал нас втемную. Он вовсе не заблудился, а привел лодки именно туда, куда хотел. В общем, Тип оказался тем еще типом.

— И сколько человек в деревне? — спросил я.

— Триста или немного больше, — гордо ответил завоеватель.

Как мне переправлять такую толпу на побережье? У нас всего три лодки — в них едва поместится десятая часть людей.

Однако Тип начал командовать, и вся деревня пришла в движение. Из лодок извлекли новые пилы и топоры, и мужчины, снабженные инструментом, отправились в лес. Разгорелись костры, из глиняных горшков запахло горячей смолой.

Двое мужчин несли на плечах бревно полуметровой толщины. На мой взгляд, такая ноша должна была просто раздавить людей, однако они свободно шагали и не собирались падать. Объяснилось все очень просто: твердой у ствола оказалась только оболочка, а пространство внутри заполняла легкая пористая масса.

Рядом с причалом возникла судоверфь. Легкие бревна соединяли поперечинами из жердей, прибивая их деревянными колышками. Соединения густо заливали горячей смолой. Чуть позже плот переворачивали и крепили с другой стороны. Торцы бревен тоже смолили. Четыре бревна, соединенные между собой, превращались в плот двухметровой ширины и пятиметровой длины.

Через два дня деревня погрузилась на плоты и отправилась вниз по течению. Разумеется, караван из полусотни плотов и нескольких лодок двигался медленно. На ночь одни плоты привязывали к ветвям прибрежных кустов, дальше плавучие платформы соединяли между собой. Получалась большая площадка. Народ ложился спать ближе к середине, а по краям выставляли охрану от речных хищников.

Добрались без потерь. Высаживались там, куда пригоняли плоты с другого берега реки. Ошарашенные мужики, привыкшие к обычным стволам, с интересом рассматривали плоты из необычайно легкого дерева, с опаской поглядывали на шумную толпу.

Казалось бы, добрались домой, привезли новых жителей страны — надо радоваться. Только у Капитана взгляд совсем невеселый, да и у меня на душе тревога. Уехали мы, не прощаясь. Думаю, женщины встретят нас без ласки.

Семейный скандал — штука неприятная. А каково мужчине, если ему противостоят две женщины? Я молчал, извинялся, обещал больше так не поступать. Жены одержали безоговорочную победу. Воспитательные меры продлились на ночь, потому что спал я в одиночестве.

На следующий день все встало на свои места. Жены смотрели ласково, Витька не отходил от меня — в общем, идиллия, получившая свое продолжение ночью.

Новых людей распределили по королевству. Капитан получил выговор. Типу тоже досталось. Алло считает его экспертом по местной растительности, а он, оказывается, ничего не рассказывал моей супруге о легком дереве. Оказалось, что сердцевина бревен, запаренная и смешанная с рыбой, пришлась по вкусу свиньям.

— Оболочку можно попробовать разрезать и распрямить — получатся плиты и доски, — сообразил я.

— Уже попробовали, — грустно ответил Тип. — Мы из этой коры еще лодки делали.

— Так надо не рабов покупать, а договариваться, чтобы нам оттуда такие бревна сплавляли.

— Госпожа так и сказала, — еще печальнее сказал раб.

Что он такой понурый? Неужели на него так выговор Алло подействовал?

— Тип, скажи, почему ты решил деревню захватить? Ведь ты не заблудился.

— Меня оттуда продали.

А ведь он нашими руками умудрился отомстить соплеменникам! Вот прохвост! Пожалуй, не стоит его из королевства выпускать. Переводчика и проводника взять другого — надеюсь, кто-нибудь из жителей перевезенной деревни быстро освоит наш язык. Дорогу мы теперь тоже знаем. Наверно, Алло ему так и сказала — вот он и опечалился.

Все-таки на этой планете люди стареют медленно. И Иллидо совсем не изменилась, и Ван остался все тем же белобрысым орленком. А ведь приехали они сюда с сыном и двумя дочерями. Пока я переселялся с острова на остров, а потом на материк, Иллидо и Ван спокойно жили в северных землях. Мужчина служил казначеем, милая женщина воспитывала детей.

Как они рассказали, жизнь в лесном краю почти остановилась. Нет, золото по-прежнему добывали, а завод между гор исправно выплавлял медь. Производство расширялось, число ветряков увеличивалось. А вот территория, принадлежавшая королевству, расти перестала. Барас своими концами изгибался к югу, поэтому восточнее и западнее климат становился все теплее. Там и деревья росли другие, и лето продолжалось дольше. Земля могла прокормить больше людей, и население там было больше, чем в королевских землях. А там, где больше мирных жителей, армия тоже не маленькая — воевать с многочисленными туземцами никто не хотел. Так границы и остановились.

Правда, лесовики поодиночке свободно пересекали рубежи, устраивались на работу на заводы, шли служить в королевскую армию. За счет этого страна потихоньку объединялась. Процесс шел медленно, но бескровно, и такое положение устраивало всех.

Николаевич, получив в свое распоряжение Ларгас, уже не заикался о том, чтобы проложить дорогу через удобный перевал. Какой смысл возить уголь с островов, если в соседней стране руда и топливо рядом? Лучше всю черную металлургию переселить туда.

Ван и Иллидо заскучали, а тут как раз подоспело предложение от Алло. Так в нашем государстве появилась еще одна семья.

Ван взялся помогать Алло и стал пропадать в городе, уезжая за двести верст. Были у него дела и поближе. Побережье между королевством и городом давно поделили владетели. Народ там не сидел сложа руки. Мы везли оттуда кирпич и известь, пиломатериалы и деготь.

Леса, растущие на склонах, и голые скалы — не самые лучшие места для земледелия. Поэтому они покупали у нас зерно, бобы, солонину.

Насколько я понял, каждый владетель считал себя равным королю, то есть мне. Собственно, площадь моего прибрежного королевства превышала среднее владение всего в два-три раза. С соседями лучше дружить, а добрые отношения предусматривают визиты друг к другу. Наверно, ездить к владетелям должен был я, но такого желания у меня не было. Вот и легла эта обязанность на плечи Вана.

Впрочем, приезжавших в гости землевладельцев встречал я. Почему бы не поговорить с соседом, не пообедать вместе, не показать ему заработавшие ветряки?

Иллидо привезла чертежи. Рельсы, тележки, размеры путей, ширина насыпей — приблизительный проект железной дороги, ничего особенного. Только работа предстояла огромная. Дорога должна быть защищена от воды, поэтому нужно делать либо насыпь, либо копать канавы с рельсами. Да и не положишь шпалы прямо на траву — надо сделать подушку хотя бы из песка, а лучше из щебня.