Партия, которую мы поддерживаем, в меньшинстве, но она занимает историческую столицу Ларгаса — город с таким же названием. Ближайшую к столице гавань ларгасцы обустроили — следов пожара я не заметил.

Несмотря на раннее утро, встречали нас торжественно: с толпой народа и конным караулом. Транспорт тоже предоставили. Только от гавани до города предстояло добираться сорок верст, а экипажи предоставили только королю, советникам да немногим слугам. Так что наша пешая охрана осталась в порту, а мы поехали в сопровождении местной стражи. На какое-то время мы оказались во власти принимающей стороны.

Дорога прошла без происшествий, выделенные особняки подготовили, местные слуги и охранники выглядели представительнее нас.

Человеку после морского путешествия необходимо время, чтобы прийти в себя, но вечером Григану предстояло принимать присягу. Баня, отдых, знакомство с обстановкой — время пролетело незаметно.

Ларгас — большой древний город, а старинные поселения обычно плохо спланированы, поэтому в них слишком людно и тесно. Местные владетельные господа для своего выборного правительства основали отдельный город неподалеку от столицы. Для заседаний и всевозможных торжеств воздвигли здания и навесы, а рядом выросли особняки. Организаторы просто выделили участки, и каждый из трехсот владетелей построил себе резиденцию с особняком и домиками для прислуги и охраны. Все окружили заборами, проложили хорошие дороги — получилось просторно и чисто.

Поскольку две трети владетелей отсутствовали, свободных домов было предостаточно. В пустующие особняки стали подтягиваться армейские части. Оставшиеся войска расположились на близлежащих полях.

Разумеется, мы все почувствовали себя увереннее, когда мимо особняка пошли наши воины, а к охране из ларгасцев добавились стражники из Бараса. Даже Нусси перестала бродить по дому и исчезла, видимо, завалившись спать в укромном месте.

Присягали на открытом воздухе. Разодетые владетели с ближайшими родственниками выстроились под длинным навесом. Гришка подходил к каждой семье и благосклонно выслушивал стандартные уверения в преданности и покорности. За плечом сына постоянно находился распорядитель из местных, называвший имена владетелей. Чуть сзади шагала немногочисленная свита — четыре человека. Катя и Алло остались дома, поэтому сопровождали короля только я, Капитан, Пухлян и Поран.

Масляные фонари разгоняли темноту, дневная жара отступила, легкий ветерок принес прохладу. Официальная церемония закончилась, но празднество продолжалось. Здесь гости не сидели за столами, а слуги не бегали с подносами, разнося закуски и напитки. Народ разошелся по уютным беседкам и устроился на стульях, стоявших под открытым небом.

Тут и там стояли высокие столы с закусками и соком, любой мог подойти и взять бутерброд, фрукт, стакан сока — кажется, на Земле подобную кормежку называли фуршетом.

Молодежь устроила танцы на площадке, музыканты заняли свои места. Мы сидели под навесом, а новоиспеченные подданные Гришки подходили по очереди и говорили любезности.

О чем говорить юноше и взрослому мужчине? Гришка таким вопросом не задавался, вел себя уверенно и нередко главенствовал в беседе.

— Ваше владение на севере? — утешал он некоторых господ. — Сочувствую. Думаю, мы скоро освободим эти земли.

Треть присягнувших владетелей были временно безземельными. Гражданская война все основательно запутала.

— Пап, пойдем со мной! — неожиданно скомандовал сын и отправился в одну из беседок.

Распорядитель тенью последовал за ним. Оказывается, постоянный спутник Гришки — один из трехсот господ, владевших островом. Теперь он, похоже, выслуживается, надеясь на расположение короля.

Целью Гришки оказался высокий черноволосый мужчина с непроницаемым лицом — владетель Осмиан. Встретил нас он, как положено: встал, поклонился, поприветствовал. Только так взглянул на распорядителя, что я понял: этого человека Осмиан ненавидит.

Кажется, чувство было взаимным, потому что сопровождающий на высокого владетеля даже не смотрел. Гришка сделал вид, что не заметил взаимную нелюбовь и принялся расспрашивать Осмиана.

Ларгасец держался подчеркнуто независимо, но отвечать на вопросы короля ему все-таки пришлось. Большой участок земли, кирпичный завод, гончарное производство — Осмиан был далеко не последним человеком среди местной знати. Все особняки в правительственном городе выложены из его кирпича, да и черепица на крышах сделана в имении этого господина.

Едва мы возвратились на свои места и сели, как новоявленный король вновь вскочил и вместе с Пухляном отправился к ларгасцу, не уступавшему размерами моему бывшему заместителю и казначею.

Сын возвращался, ненадолго садился на стул, но вновь вставал и в сопровождении одного из нас шел к очередному владетелю, чтобы поговорить с ним.

Когда вечер закончился, я валился с ног. Однако неугомонный Гришка созвал совет.

— Ты с мамой завтра поедешь к Осмиану, — сказал он мне. — Предложишь ему стать первым министром. Постарайся его уговорить.

Подобные задания получили Пухлян, Капитан и Поран — Гришка формировал правительство.

А ведь он справится с этой страной!

Дорога к резиденции Осмиана оказалась короткой — его особняк стоял всего через пять домов. Могли бы и пешком дойти, но поехали на карете. Наверно, так положено по статусу, только, на мой взгляд, мы просто пыль в глаза пускаем.

По-моему, Алло стесняется своего неопределенного статуса — ехать со мной она отказалась. Кате пришлось меня сопровождать. Куда деваться законной жене?

Осмиан встретил меня настороженно, зато его жена Катеньке обрадовалась. Умеет моя супруга нравиться женщинам — возможно, поэтому наш сын — король.

Хозяину особняка я сказал прямо:

— Знаю, что вы до сих пор не одобряете власть короля. Однако мой сын собирается не в одиночку руководить страной — будет правительство. Мы считаем, что вам небезразлична судьба страны.

Думаю, я удивил Осмиана. Он взял сутки на размышление и пригласил меня в свое имение в тридцати верстах от столицы. Переговоры заняли несколько минут, но уходить так рано мне показалось неприличным. К тому же, наши жены расставаться не спешили и, судя по доносившейся речи, общались женщины эмоционально и с удовольствием.

Кажется, Осмиан тоже считал прощание преждевременным и попытался завести разговор. Собеседником он оказался весьма толковым и сумел разговорить меня. Я рассказал ему о Северных землях, о планах Николаевича, об электричестве и обогащении руд. Когда женщины позвали нас за стол, напускное равнодушие напрочь исчезло с лица хозяина, а глаза его блестели от неподдельного интереса.

Пока мы с Катей гоняли чаи в гостях, Гришка провел совещание с военными.

— Дня через три начнем захват рудников, — поделился он. — Теперь пора указами заниматься. А вы в гости собирайтесь. Тетя Алло поедет?

— А куда она денется? — ответила Катя. — Жена Осмиана передала приглашение.

Вечером Гришка, потягиваясь, гулял вокруг особняка. Нусси лениво, но неотступно плелась рядом.

— Все! — довольно сообщил сын. — Теперь владения тех, кто мне не присягнул, принадлежат короне. Пап, вы с мамой и тетей Алло подумайте, что с этими землями делать. Хозяев там нет, а надо, чтобы заводы работали, а поля не зарастали сорняками. Весной надо их обязательно засеять.

Гришка говорил о владениях, расположенных на нашей стороне. Их хозяева воевали против нас и, естественно, находились по ту сторону линии фронта. Теперь сын издал указ и забрал эти земли себе. Такое ощущение, что Гришку с малых лет готовили в короли. Откуда у него такая уверенность? Я все больше убеждаюсь, что у сына все получится.