* * *
Но фон Фрайзингу пока не было до этого дела. Безграничная скорбь и ярость владели его душой. Он то и дело видел пред собой отца Виргилия, слышал его последнее Omnia Ad Maiorem Dei Gloriam.
И чувствовал себя ответственным – за смерть своего наставника и за арест тех, кого доверил ему Иоганн.
Иезуит знал, что чувство вины будет преследовать его до конца дней. С другой стороны – возможно, и жить ему осталось не так уж долго…
Фон Фрайзинг был уже недалеко от квартала. Он видел звонаря на колокольне собора Святого Стефана, протянувшего красное знамя в направлении пожара. Внезапно дорогу перегородил отряд гвардейцев. Монах, замедлив шаг, направился к солдатам.
Офицер, коренастый мужчина с мясистым лицом, суетливо развернулся.
– Сожалею, святой отец. У нас приказ никого не пропускать.
– Но я должен…
– Не могу. Приказ есть приказ, – офицер отвернулся.
Фон Фрайзинг был в отчаянии. Дорога в квартал закрыта, и дети Овена обречены. Но, насколько он знал Иоганна и Элизабет, они не желали мириться с судьбой, а взяли ее в свои руки и спаслись.
Господи, помоги им.
Иезуит затерялся в лабиринте улиц.
LXXXVII
Иоганн, Пруссак и Элизабет вошли в дом, где не так давно встретили больного старика с дочерью. Они осторожно поднялись по скрипучим ступеням, но на чердаке никого не оказалось. Только труп собаки лежал на прежнем месте.
– Интересно, их тоже забрали? – задумался Пруссак, хотя уже знал ответ.
Они открыли окно. Внизу царил хаос: люди бежали к горящим домам, чтобы не дать пожару распространиться. Последние из зараженных отчаянно пытались скрыться, но солдаты ловили их, как зайцев. Закованных в цепи, точно зверей, их гнали по улицам, и за ними катили повозки с клетками, из которых, как из ящиков с куклами, торчали руки и ноги.
– Куда их ведут? – спросила Элизабет слабым голосом; крики пробирали ее до дрожи.
– Лучше тебе не знать, – хмуро ответил Пруссак. – Но будем надеяться, что их просто рассадят по камерам.
– Как ты хочешь перебраться? – спросил Иоганн, выглянув из окна.
– Как и те юнцы, что пытались до нас. Только я не намерен падать. И кое-что нам сегодня на пользу.
Пруссак показал на улицу, окутанную густым туманом. Потом он выдвинул доску, пока конец ее не лег на карниз противоположного дома, едва различимый сквозь пелену.
– Я пойду первым, потом Элизабет, а за ней ты.
– Давай, и меньше слов. – Иоганн вновь с тревогой посмотрел вниз.
* * *
Фон Пранк спрыгнул с лошади и двинулся навстречу лейтенанту, который ехал из квартала, чтобы доложить о положении дел. Генерал встал перед Шикардом, и тот словно стал меньше ростом.
– Где Лист и его потаскуха?
– Мы делаем все что можем, но…
Фон Пранк ударил лейтенанта по лицу. Несколько раз.
– Где Лист? – проревел он.
Лейтенант побагровел и судорожно сглотнул. Рука медленно потянулась за кинжалом. Фон Пранк заглянул ему в глаза.
– Мне нужны эти двое. Живыми! Так где же они?
– Я…
– И уберите руку с кинжала, черт вас дери! – приказал фон Пранк. – Или вы решили поднять бунт?
Шикард покраснел еще гуще, но все же убрал руку с кинжала.
– То-то же. Я беру дело в свои руки. Предоставьте мне эскорт, только живо!
– Так точно! – Лейтенант дал знак четырем конным солдатам.
– Как всегда, приходится все делать самому… – Генерал презрительно щелкнул языком, вскочил в седло и ударил лошадь пятками.
* * *
– Давай, Элизабет, быстрее!
Голос Пруссака пробивался сквозь туман. Элизабет застыла на четвереньках. Она добралась уже до середины, и доска под ней угрожающе раскачивалась. Ей вдруг вспомнилась схватка на Чертовом мосту и представилось, как она падает сквозь туман. Как Буркхарт тогда…
– Элизабет!
Девушка открыла глаза и двинулась дальше. Еще немного, и она оказалась в объятиях Пруссака.
– Умница!
Хайнц снова посмотрел в окно. Иоганн находился еще далеко, его едва можно было разглядеть. Потом доска затрещала – он подбирался ближе.
– Иоганн, быстрее.
Элизабет напряглась, как пружина. Она смотрела на доску, и в этот миг…
Туман рассеялся.
* * *
Фон Пранк медленно проехал ворота. За ним двигались четыре гвардейца, вооруженные мушкетами. Когда все это останется позади, он отправит Шикарда на галеру. Этот бездарный дурак все поставил под угрозу. Нужно было лишь захлопнуть ловушку, но Лист по-прежнему разгуливает на свободе…
Мимо катили повозки с клетками, и заключенные умоляюще тянули к нему руки. Генерал выхватил саблю и ударил по решетке, словно отмахивался от назойливых мух.
Потом туман вдруг расступился. «Наконец-то», – подумал фон Пранк. Солнечные лучи падали между домами. Генерал поднял голову.
И увидел доску, переброшенную с одного карниза на другой.
И человека, ползущего по ней. Похожего на…
* * *
Иоганн добрался до середины доски. Она раскачивалась и трещала под его весом куда сильнее, чем под Элизабет.
«Лишь бы выдержала, – подумал он, – лишь бы…»
– Лист! Не двигайся!
Голос долетел снизу. Иоганн повернул голову: фон Пранк, верхом на лошади, направил на него саблю, лицо его скривилось в жуткой ухмылке. Рядом с ним четверо солдат целились в Иоганна из мушкетов.
LXXXVIII
Лист застыл на месте. Время как будто остановилось. Пруссак и Элизабет смотрели на него в ужасе, а внизу солдаты готовы были его подстрелить.
Не теряй времени.
Иоганн закрыл глаза, понимая, что пробираться на четвереньках будет слишком долго. Он сделал глубокий вдох, потом вскочил, раскинув руки в стороны для равновесия. Доска под ним угрожающе затрещала.
Внизу грянул первый выстрел. Иоганн почувствовал, как пуля колыхнула на нем одежду.
Четыре выстрела – четыре жизни.
Он сделал несколько шагов. Прогремел второй выстрел, следом за ним – третий. Лицо обдало жаром, и что-то просвистело над головой.
Еще четыре шага, еще три…
Грянул последний выстрел, под ногами брызнули щепки.
Еще два шага…
Раздался треск, доска переломилась. Иоганн прыгнул вперед, стал падать…
Вот и всё.
Чья-то рука схватила его за запястье, удержала и потянула вверх. Лист повалился на спину, задыхаясь.
– Куда собрался? – Пруссак ухмылялся, хотя едва не вывернул себе плечо, чтобы поймать друга.
Элизабет обняла его. Иоганн прижал ее к себе. Потом поднялся – колени дрожали – и взглянул на Пруссака.
– Спасибо, дружище.
– Ладно тебе. Но ты опять мой должник.
Лист усмехнулся. Потом поглядел вниз: фон Пранк смотрел на него вне себя от бешенства. Иоганн насмешливо отсалютовал ему, Пруссак сплюнул, и они побежали по крыше.
* * *
– Ослы бездарные! – ревел фон Пранк. – Я жопой выстрелю лучше, чем вы из своих мушкетов!
Солдаты молчали, уставившись себе под ноги.
– Быстро в дом и ловите его!
– Но, – один из четверых набрался смелости, – крыши примыкают к стенам, и они давно…
Фон Пранк выхватил пистолет.
Солдаты все как один соскочили с лошадей и побежали к дому.
* * *
Иоганн, Пруссак и Элизабет бежали по крышам. Далеко впереди, по левую руку, был виден столб черного дыма, но уже не такого густого. Должно быть, им все-таки удалось потушить пожар.
На улицах царило удивительное спокойствие. Лишь изредка проезжали повозки, но гвардейцы, очевидно, уже вывезли из квартала значительную часть больных. Все произошло неимоверно быстро.
– Вон там, – Пруссак показал на покатую крышу впереди. – Там можно перебраться через стену, а потом на крыши уже за пределами квартала.
– На тебя можно положиться, – просипел Иоганн.
