— Это на чердаке у какой же такой бабушки вы нашли столовое серебро с фамильным гербом рода Блэк? — поинтересовалась Марина Николаевна. — Вы им, часом, не родственник?

— Я?! Нет, что вы, это по случаю досталось…

— Исчезните отсюда, — сурово сказала она. — Еще раз увижу, так просто не отделаетесь!

— Да, да, меня уже нет! — он сгреб свое барахло в узел и аппарировал.

Золотой медальон остался зажат в руке у Марины Николаевны — воришка Флетчер даже не вспомнил о нем…

У себя в квартире Марина Николаевна внимательно разглядела медальон: несомненно, вещь была старинной работы, очень тонкой. Изумрудная змея на крышке казалась живой, подмигивала, будто манила — дотронься, погладь, не бойся…

Марина Николаевна еще раз попробовала открыть медальон, но тот не поддавался ни грубой физической силе, ни заклинаниям. Возможно… возможно следовало поступить так же, как с дверьми в Тайной комнате? Если то слово на парселтанге отпирало их, то неужели не сработает с медальоном?

Он лежал в руке, тяжелый, будто даже не из золота был сделан, а из какого-то инопланетного металла, и совершенно не нагревался от тепла тела. Хотя, может быть, если повесить его на шею, чтобы он оказался поближе к сердцу, тогда…

«Стоп, — сказала себе Марина Николаевна. — Эти мысли неспроста. Неужели мне повезло? Просто вот так, случайно… А почему нет? Флетчер вхож в дом Блэка, отсюда серебро с фамильным гербом, мог стащить и медальон. Как он оказался у Блэка? Да кто же знает! Семья-то считалась темномагической, мало ли, что у них по чуланам распихано… А может, Флетчер подцепил его вовсе не там… Так или иначе, это опасная вещь!»

Верно, Снейп говорил, крестраж может подавлять волю того, кто рядом с ним находится, как это случилось с Джинни Уизли…

Марина Николаевна помаялась еще немного, потом решила, что тянуть нет смысла и позвала:

— Летти!

— Да, мадам? — появилась та.

— Скажи, ты можешь разыскать профессора Снейпа?

— Могу, мадам, — подумав, ответила Летти.

— Тогда найди, и если он будет один, передай ему записку, — она быстро написала несколько слов. — Ничего не говори. Если будет ответ, выслушай, передашь мне. Действуй!

Ждать пришлось добрых полчаса, но наконец Летти вернулась.

— Мадам, там был другой человек, Летти ждала, пока он уйдет подальше, — выпалила она. — Профессор Снейп сказал, что ждет вас!

— Мог бы и сам явиться, — проворчала Марина Николаевна, подумала, быстро переоделась в джинсы и свитер, накинула куртку и подала руку Летти. — Доставь меня к нему.

Мир привычно свернулся в точку и снова развернулся, и Марина Николаевна оказалась посреди мрачной запущенной комнаты. Стены были почти не видны за книгами, большей частью в чёрных или коричневых кожаных переплетах. Потёртый диван, старое кресло и шаткий стол стояли тесной группой в круге тусклого света свечей, горящих в люстре под потолком. Комната дышала заброшенностью. Нет, грязной ее назвать было нельзя, но чувствовалось, что постоянно тут никто не живет, а появляясь, даже не думает о том, что обои (там, где их видно) облезли, оконные рамы облупились, а на ковре вытоптана дорожка от входа к двери, ведущей на лестницу.

— Что это у вас за новости накануне нового учебного года? — спросил Снейп сзади, и она резко обернулась.

— Добрый вечер, для начала.

— Допустим. Так что у вас, Долорес?

Вместо ответа Марина Николаевна сунула руку в карман и протянула Снейпу на ладони золотой медальон.

— По-моему, это то, что мы ищем, — негромко сказала она, а он осторожно, самыми кончиками пальцев коснулся изумрудной змеи и тут же отдернул руку.

— Где вы его взяли?

Марина Николаевна объяснила.

— Вы пытались его открыть?

— Нет. Очень хотелось, но… я его боюсь, — честно призналась она. — И в одиночку просто не рискнула что-либо с ним проделывать. Вдобавок, даже если бы я его открыла, что дальше? Клыки василиска-то вы присвоили!

— Не присвоил, а… — он осекся и вздохнул. — Ну да, присвоил. Но, Долорес, если и пытаться проделать что-то с этой штуковиной, то не здесь. Боюсь, лорд может почувствовать, если кто-то попытается разрушить его крестраж, а тогда…

— Тогда нам не поздоровится, — поёжилась Марина Николаевна. — Где тогда? В Хогвартсе?

— Хотя бы…

— Северус, — произнесла она, разглядывая медальон, — как думаете, это может быть вещь Слизерина? Змея точно такая же, как в Тайной комнате.

— Это еще ни о чем не говорит. Не всё, на чем имеется герб Слизерина, принадлежало именно ему. Хотя… я не стал бы отрицать такую возможность.

— А еще вы сказали, что лорд выбирал для создания крестражей значимые, ценные, неповторимые вещи… — протянула она. — И если это — медальон Слизерина, то, может, он и другие реликвии Основателей использовал?

— Они ведь числятся утраченными. Все, кроме меча Гриффиндора — он хранится в школе. И сомневаюсь, что лорду удалось до него добраться.

— Но он мог найти другие вещи. Что там было? Чаша Хельги Хаффлпафф и диадема Ровены Рэйвенкло? А может, не именно реликвии, а просто что-то, связанное с Основателями?

— Гадать можно до бесконечности, но эта идея не хуже прочих, — вздохнул Снейп. — Проблема в том, что мы не представляем, где искать остальные.

— Два остальных, — напомнила Марина Николаевна. — Змея ведь при хозяине, вы говорили.

О Поттере она предпочла умолчать: проблемы следовало решать по мере их поступления.

— И один из них, возможно, хранится…

Снейп вдруг шикнул, указал палочкой на стену за ее спиной, и в ней распахнулась потайная дверь, открывая узкую лестницу, на которой замер маленький человечек.

— Как ты, очевидно, догадался, Хвост, у нас гости, — лениво произнес Снейп.

Сгорбившись, тот сполз с последней ступеньки и вошёл в комнату. У него были маленькие водянистые глаза, заострённый нос и неприятная улыбка. Левой рукой он поглаживал правую, словно затянутую в блестящую серебряную перчатку.

— В последнее время он повадился подслушивать под дверью, — пояснил Снейп. — Понятия не имею, с чего бы вдруг… Тебе, кажется, велено было оставаться в спальне?

— Я подумал… подумал… может быть, гостья захочет выпить? — голос у человечка оказался писклявым.

— Поди прочь, — велел ему Снейп, а когда тот повернулся спиной, резко взмахнул палочкой, и человечек замер в нелепой позе. — Сейчас, Долорес, я переправлю его наверх и подчищу память. Пусть поспит. Видеть вас ему вовсе не следовало… и уж тем более слушать наш разговор.

— А кто это? — спросила Марина Николаевна, когда он вернулся и брезгливо отряхнул руки.

— Вы же слышали — Хвост.

— Еще один Мародер? — сообразила она.

— Да, Питер Петтигрю, якобы покойный. Он помогал лорду вернуть физическое тело в прошлом году, за что и был отмечен… Видели его руку?

— Плоть слуги… — пробормотала Марина Николаевна. — Но здесь-то он что делает?

— Шпионит за мной, очевидно, а заодно отлынивает от более опасных заданий, — пожал плечами Снейп. — Хотя официально — помогает мне. Толку от него никакого, если честно.

— Как всё перемешалось, — невольно произнесла она. — Двое Мародеров в Ордене Феникса, один — в стане Темного лорда, вы… вообще двойной агент. Сумасшествие, да и только!

— Да, я иногда ощущаю себя, будто на безумном чаепитии у Шляпника, — хмыкнул он. — Кстати, чаю не хотите?

— Если посуда у вас в таком же состоянии, что и комната, то не хочу, — пробормотала она. — И не отвлекайтесь. Что будем делать с медальоном?

— Полагаю… — начал было Снейп, но вдруг насторожился. — Тихо! Сюда кто-то идет… Быстро, в ту дверь, и не шумите! Если что, там есть выход…

— При мне Летти, — напомнила Марина Николаевна перед тем, как потайная дверь захлопнулась. — Летти?

— Да, мадам?

— Замаскируй меня как следует. А то вдруг гости смогут заметить обычные чары… Оставайся рядом и тс-с-с…

— Сделано, мадам… — едва слышно отозвалась домовушка.