— Непременно покажете, — заверил Коннер. — Только не возле школы. У нас есть полигон, вот там мы и устроим Грохха. Ему там будет спокойно, никто его не обидит, а вы поможете с ним договориться, хорошо?

— Конечно, я непременно помогу… — Хагрид посмотрел на Марину Николаевну и сник. — Только я ж не могу службу оставить…

— Я дам вам кратковременный отпуск, — вздохнула она. — За вашим домом и собакой присмотрит Флоренц, я полагаю? Вот и отлично.

Ждать Снейпа пришлось еще долго, за это время Грохх успел успокоиться и потребовать «ням-ням». Марина Николаевна не представляла, стоит ли кормить великана перед приемом зелья, отправила Летти к Снейпу и получила ответ — пускай малыш перекусит, только чем-нибудь посолонее. Копченую селедку Грохх проглотил в мгновение ока, а теперь уплетал окорока, хрустя костями…

— После этакого раннего завтрака он скоро пить захочет, — сказал Коннер, с интересом наблюдая за трапезой великана. — Тут-то ему зельице и надо поднести. Верно, профессор?

— У вас глаза на затылке? — любезно осведомился тот.

— Никак нет, просто от вас за десять футов лабораторным духом шибает, — ответил тот. — Я вас еще от входа в замок почуял, ветер в нашу сторону.

— А вы не оборотень, часом? — еще более любезно спросил Снейп.

— Я — нет, а вот отец — да, — коротко сказал Коннер. — Был. Пока не пристрелили.

— Примите мои извинения, — после паузы произнес Снейп.

— Не за что извиняться. Мой биологический папаша, как магглы выражаются, был редкостной паскудой, — преспокойно произнес аврор, — не такого размаха, как Грейбек, конечно, но я рад, что его… зачистили.

Марина Николаевна припомнила: у оборотней крайне редко рождаются дети, а если все же такое случается, они не наследуют болезнь родителей.

— Отличное обоняние — вот и всё, что мне досталось по наследству, — будто прочитал ее мысли Коннер.

— Не такое уж дурное приобретение, — заметил Снейп.

— Еще бы. Я этих тварей за милю чую, — ухмыльнулся аврор, показав крупные белые зубы. — И не только их… Ну, довольно болтать! Похоже, наш малыш уже захотел пить, глядите…

Грохх, дожевав последний окорок, в самом деле озирался в поисках чего-то, потом увидел невдалеке озеро и сделал попытку двинуться к нему, но авроры были начеку. Раз за разом великан пытался встать и пойти к воде, но ему не позволяли: пока он ел, его успели опутать прочной сетью заклятий, куда более надежной, чем временный «ошейник».

— Хагрид, у вас на задворках, помнится, стояла большая бочка с дождевой водой, — обратился к лесничему Снейп. — Принесите.

— Прям с водой? — уточнил тот.

— Разумеется. Справитесь?

— Конечно, чего ж не справиться… — тот ушел прочь, а Снейп откупорил большую флягу.

Коннер принюхался, не подходя, однако, близко.

— Хотите сказать, у вас всегда под рукой запас этой отравы? — с интересом спросил он. — Достаточный для того, чтобы усыпить великана?

— Достаточный для того, чтобы усыпить весь замок, — поправил Снейп без тени улыбки. — Случаи, знаете ли, бывают разные…

— Не собирались же вы подливать зелье каждому? — удивилась Марина Николаевна.

— Разумеется, нет. Его и распылить можно, только для этого крошки, — он указал на хнычущего и ерзающего Грохха, — такое не годится. Вдобавок, он не в замкнутом помещении, а на свежем воздухе, так что зевнет разок, не более того. Придется ему принимать зелье внутрь. А! Вот и тара!

Хагрид с пыхтением бухнул бочку рядом с ними, немного расплескав.

— Прекрасно, — сказал Снейп и опрокинул в бочку свою флягу. — Теперь можно напоить пациента. Хагрид, отнесите ему бочку. Мистер Коннер, полагаю, нужно его подстраховать, потому что если Хагрид споткнется и разольет воду…

— Хотите сказать, что запаса у вас нет? — уточнил аврор.

— Увы. Я не рассчитывал усыплять сразу два замка, — ответил он.

— Логично, — ухмыльнулся Корнер. — Я сам сопровожу… Мистер Хагрид, вы готовы? Тогда вперед!

Марина Николаевна с волнением следила за тем, как Хагрид, красный от натуги, мелкими шажками приближается к Грохху. Видимо, авроры сняли часть щитов, потому что великан свободно протянул руку к старшему братцу, и тот едва не выронил бочку. По счастью, Коннер был настороже, и та взмыла в воздух, позволив Грохху себя поймать. В его лапище здоровенная бочка выглядела не больше обычной кружки, и великан опрокинул ее себе в глотку, как заправский выпивоха — пенный эль. Видимо, этого ему показалось мало: он перевернул бочку, потряс, заглянул в нее одним глазом и явно собрался расплакаться от обиды, но вместо этого зевнул. Потом еще раз, и еще… И вскоре растянулся на траве, почмокивая толстыми, как матрацы, губами и подергивая громадными ступнями.

— На два замка не рассчитывали, значит? — усмехнулся Коннер, вернувшись к наблюдателям. — Ну-ну… Спасибо, профессор. Теперь его можно переправить без шума. Мистер Хагрид? Вам нужно взять какие-нибудь вещи, документы?

— А? Да нет, чего мне брать-то, — махнул тот рукой. — Собачка-то моя не пропадет, верно, Клык? А прочее имущество… мадам Амбридж верно сказала, Флоренц присмотрит. Мы вроде как друзья с ним.

— В таком случае, идите к Грохху. Отправим вас сейчас же.

Хагрид кивнул несколько раз, потом задрал голову, явно выискивая кого-то знакомого на башнях, на галереях и в распахнутых, несмотря на ночной холод, окнах — подоконники были облеплены учениками от мала до велика. Разглядеть друзей он, похоже, не разглядел, поэтому помахал ручищей всем сразу, развернулся и пошел к Грохху. Пёс жалобно заскулил и кинулся было следом за хозяином, но кто-то из авроров успел поймать его за ошейник.

Еще несколько минут — вспышка… И о том, что только что здесь был великан, напоминали лишь поломанные деревья и вытоптанная земля. И раздавленная бочка — Грохх во сне сжал ее в горсти, и обручи не выдержали.

— Надеюсь, сюрпризов больше не будет? — пробормотала Марина Николаевна.

— Сомневаюсь, — серьезно ответила Ингибьёрг, глядя в сторону Запретного леса.

По широкой просеке, которую оставил сопротивлявшийся Грохх, приближалась кавалькада всадников с факелами в руках. Вернее, так могло показаться издали, но вскоре стало ясно: это не всадники, это кентавры.

И они очень, очень рассержены…

— Надо же, какая бурная ночь, — не без иронии произнес Снейп, приглядевшись. — Глядите-ка, они вооружены до зубов и настроены весьма решительно!

— Смешная шутка, — оценил Коннер, — впрочем, в этой школе и так не соскучишься… Что там за шум у ворот?

— Здешний сторож просится под защиту, — отозвался один из его подчиненных, — говорит, его иначе забьют насмерть.

— Это Флоренц, — пояснила Марина Николаевна, заметив белокурую гриву, — он в самом деле служит ночным сторожем… и, видимо, теперь будет замещать Хагрида. Прикажите пропустить его, мистер Коннер, он безобидный. И он изгнанник, сородичи действительно могут его убить.

— Сюда его позовите! — крикнул тот, и через минуту пегий кентавр подошел поближе.

Внешность его за последние месяцы претерпела некоторые изменения: так, волосы Флоренц укоротил и начал собирать в хвост на макушке (после того, как один из немногих уцелевших соплохвостов чуть не спалил ему всю шевелюру), а на человеческий торс все-таки надел рубаху и жилет на меху, почти такой же, как у Хагрида. Очевидно, в табуне кентавры грелись друг о друга и у костров, а вот в одиночку Флоренцу было зябко. В хижину Хагрида он помещался с трудом (особенно в присутствии хозяина), от собственного жилища гордо отказывался, довольствуясь навесом, едва спасавшим от дождя и снега, но, судя по всему, вскоре должен был сдаться.

— Значит, ваше имя Флоренц? — произнес Коннер, и кентавр кивнул. — Прекрасно. Тогда скажите, Флоренц, как по-вашему, что может быть нужно вашим соплеменникам?

— Полагаю, они крайне рассержены, — произнес тот. Голос его тоже был не так глубок и красив, как прежде: Флоренц заметно осип, но, видимо, предпочитал лечиться от простуды собственными силами, не обращаясь к мадам Помфри.