«Сегодня таяло, сегодня я простояла у окна…» Сегодня таяло, сегодня Я простояла у окна. Ум – отрезвленней, грудь свободней, Опять умиротворена. Не знаю, почему. Должно быть, Устала попросту душа И как-то не хотелось трогать Мятежного карандаша. Так простояла я – в тумане — Далекая добру и злу, Тихонько пальцем барабаня По чуть звенящему стеклу. Душой не лучше и не хуже, Чем первый встречный: этот вот, — Чем перламутровые лужи, Где расплескался небосвод. Чем пролетающая птица И попросту бегущий пес. И даже нищая певица Меня не довела до слез. Забвенья милое искусство Душой усвоено уже. Какое-то большое чувство Сегодня таяло в душе. 4 октября 1914 Подруга 1 Вам одеваться было лень И было лень вставать из кресел. – А каждый Ваш грядущий день Моим весельем был бы весел! Особенно смущало Вас Идти так поздно в ночь и холод. – А каждый Ваш грядущий час Моим весельем был бы молод! Вы это сделали без зла, Невинно и непоправимо. – Я Вашей юностью была, Которая проходит мимо. 25 октября 1914 2 Сини подмосковные холмы, В воздухе чуть теплом – пышь и деготь. Сплю весь день, весь день смеюсь, – должно быть, Выздоравливаю от зимы. Я иду домой возможно тише. Ненаписанных стихов – не жаль! Стук колес и жареный миндаль Мне дороже всех четверостиший. Голова до прелести пуста, Оттого что сердце – слишком полно! Дни мои, как маленькие волны, На которые гляжу с моста. Чьи-то взгляды слишком уж нежны В нежном воздухе, едва нагретом… – Я уже заболеваю летом, Еле выздоровев от зимы. 13 марта 1915 3 Хочу у зеркала, где муть И сон туманящий, Я выпытать – куда Вам путь И где пристанище. Я вижу: мачта корабля, И Вы – на палубе… Вы – в дыме поезда… Поля В вечерней жалобе… Вечерние поля в росе, Над ними – вороны… – Благословляю Вас на все Четыре стороны! 3 мая 1915 «Безумье – и благоразумье…» Безумье – и благоразумье, Позор – и честь, Все, что наводит на раздумье, Все слишком есть — Во мне! – Все каторжные страсти Слились в одну! Так в волосах моих – все масти Ведут войну! Я знаю весь любовный шепот – Ах, наизусть! — Мой двадцатидвухлетний опыт — Сплошная грусть! Но облик мой – невинно-розов, – Что ни скажи! — Я виртуоз из виртуозов В искусстве лжи. В ней, запускаемой как мячик, – Ловимой вновь! — Моих прабабушек-полячек Сказалась кровь. Лгу оттого, что по кладбищам Трава растет, Лгу оттого, что по кладбищам Метель метет… От скрипки – от автомобиля — Шелков, огня… От пытки, что не все любили Одну меня! От боли, что не я – невеста У жениха! От жеста и стиха – для жеста И для стиха! От нежного боа на шее… И как могу Не лгать, – раз голос мой нежнее, Когда я лгу… 3 января 1915 «Мне нравится, что Вы больны не мной…» Мне нравится, что Вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не Вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится, что можно быть смешной — Распущенной – и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами. Мне нравится еще, что Вы при мне Спокойно обнимаете другую, Не прочите мне в адовом огне Гореть за то, что я не Вас целую. Что имя нежное мое, мой нежный, не Упоминаете ни днем, ни ночью – всуе… Что никогда в церковной тишине Не пропоют над нами: Аллилуйя! Спасибо Вам, и сердцем и рукой, За то, что Вы меня – не зная сами! — Так любите: за мой ночной покой, За редкость встреч закатными часами, За наши не-гулянья под луной, За солнце, не у нас над головами, — За то, что Вы больны – увы! – не мной, За то, что я больна – увы! – не Вами! 3 мая 1915 «Какой-нибудь предок мой был – скрипач…» Какой-нибудь предок мой был – скрипач, Наездник и вор при этом. Не потому ли мой нрав бродяч И волосы пахнут ветром? Не он ли, смуглый, крадет с арбы Рукой моей – абрикосы, Виновник страстной моей судьбы, Курчавый и горбоносый? Дивясь на пахаря за сохой, Вертел между губ – шиповник. Плохой товарищ он был – лихой И ласковый был любовник! Любитель трубки, луны и бус И всех молодых соседок… Еще мне думается, что – трус Был мой желтоглазый предок. Что, душу чёрту продав за грош, Он в полночь не шел кладбищем. Еще мне думается, что нож Носил он за голенищем, Что не однажды из-за угла Он прыгал – как кошка, гибкий… И почему-то я поняла, Что он не играл на скрипке! И было все ему нипочем, Как снег прошлогодний – летом! Таким мой предок был скрипачом. Я стала – таким поэтом. 23 июня 1915 |
