«Мне нравится, что Вы больны не мной…» Мне нравится, что Вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не Вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится, что можно быть смешной — Распущенной – и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами. Мне нравится еще, что Вы при мне Спокойно обнимаете другую, Не прочите мне в адовом огне Гореть за то, что я не Вас целую. Что имя нежное мое, мой нежный, не Упоминаете ни днем, ни ночью – всуе… Что никогда в церковной тишине Не пропоют над нами: Аллилуйя! Спасибо Вам, и сердцем и рукой, За то, что Вы меня – не зная сами! — Так любите: за мой ночной покой, За редкость встреч закатными часами, За наши не-гулянья под луной, За солнце, не у нас над головами, — За то, что Вы больны – увы! – не мной, За то, что я больна – увы! – не Вами! 3 мая 1915 «Какой-нибудь предок мой был – скрипач…»
Какой-нибудь предок мой был – скрипач, Наездник и вор при этом. Не потому ли мой нрав бродяч И волосы пахнут ветром? Не он ли, смуглый, крадет с арбы Рукой моей – абрикосы, Виновник страстной моей судьбы, Курчавый и горбоносый? Дивясь на пахаря за сохой, Вертел между губ – шиповник. Плохой товарищ он был – лихой И ласковый был любовник! Любитель трубки, луны и бус И всех молодых соседок… Еще мне думается, что – трус Был мой желтоглазый предок. Что, душу чёрту продав за грош, Он в полночь не шел кладбищем. Еще мне думается, что нож Носил он за голенищем, Что не однажды из-за угла Он прыгал – как кошка, гибкий… И почему-то я поняла, Что он не играл на скрипке! И было все ему нипочем, Как снег прошлогодний – летом! Таким мой предок был скрипачом. Я стала – таким поэтом. 23 июня 1915 «Заповедей не блюла, не ходила к причастью…» Заповедей не блюла, не ходила к причастью, Видно, пока надо мной не пропоют литию, Буду грешить – как грешу – как грешила: со страстью! Господом данными мне чувствами – всеми пятью! Други! Сообщники! Вы, чьи наущения – жгучи! Вы, сопреступники! – Вы, нежные учителя! Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи, — Богу на Страшном суде вместе ответим, Земля! 26 сентября 1915 «Я знаю правду! Все прежние правды – прочь!..» Я знаю правду! Все прежние правды – прочь! Не надо людям с людьми на земле бороться! Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь. О чем – поэты, любовники, полководцы? Уж ветер стелется, уже земля в росе, Уж скоро звездная в небе застынет вьюга, И под землею скоро уснем мы все, Кто на земле не давали уснуть друг другу. 3 октября 1915 «Два солнца стынут, – о Господи, пощади!..» Два солнца стынут, – о Господи, пощади! — Одно – на небе, другое – в моей груди. Как эти солнца, – прощу ли себе сама? — Как эти солнца сводили меня с ума! И оба стынут – не больно от их лучей! И то остынет первым, что горячей. 5 октября 1915 «Цыганская страсть разлуки!..» Цыганская страсть разлуки! Чуть встретишь – уж рвешься прочь. Я лоб уронила в руки И думаю, глядя в ночь: Никто, в наших письмах роясь, Не понял до глубины, Как мы вероломны, то есть — Как сами себе верны. Октябрь 1915 1916[2] «Никто ничего не отнял…» Никто ничего не отнял — Мне сладостно, что мы врозь! Целую Вас через сотни Разъединяющих верст. Я знаю: наш дар – неравен. Мой голос впервые – тих. Что Вам, молодой Державин, Мой невоспитанный стих! На страшный полет крещу Вас: – Лети, молодой орел! Ты солнце стерпел, не щурясь, — Юный ли взгляд мой тяжел? Нежней и бесповоротней Никто не глядел Вам вслед… Целую Вас – через сотни Разъединяющих лет. 12 февраля 1916 «Ты запрокидываешь голову…»
Ты запрокидываешь голову — Затем, что ты гордец и враль. Какого спутника веселого Привел мне нынешний февраль! Позвякивая карбованцами И медленно пуская дым, Торжественными чужестранцами Проходим городом родным. Чьи руки бережные трогали Твои ресницы, красота, Когда, и как, и кем, и много ли Целованы твои уста — Не спрашиваю. Дух мой алчущий Переборол сию мечту. В тебе божественного мальчика — Десятилетнего я чту. Помедлим у реки, полощущей Цветные бусы фонарей. Я доведу тебя до площади, Видавшей отроков-царей… Мальчишескую боль высвистывай И сердце зажимай в горсти… – Мой хладнокровный, мой неистовый Вольноотпущенник – прости! 18 февраля 1916 вернуться В раздел входят и циклы стихов, завершенные позже, но начатые в 1916 г. |
