— Ну, Эрвин, это ожидаемо в преддверии возвращения великого жреца ордена Тьмы, — мрачно проговорил Габриэль, но видно было, что информация его мало тронула.

В прошлый раз темные твари выползли из своих нор, когда на них оказал воздействие темной магией Гонкан. Сейчас они наверняка чувствуют приближение Тьмы.

— Но почему им нужна помощь именно людей, Эрвин? С каких пор маги не в состоянии отогнать от своих территорий химер? — немного насторожился Габриэль.

— А вот это вообще довольно странно, — нахмурился Эрвин еще больше. — В этом же районе было совершено нападение на семью члена совета. По словам пострадавших, разбойники вооружены и среди них есть маги, хотя использования темной магии никто не заметил. Сами маги Лесных земель напуганы и отправить отряды в те места не решаются. В общем, это по твоей части, Габриэль.

Обычно разбойники грабили простых магов-торговцев, или не самых значимых магов из средних сословий. Но вот нападение на семью представителя правящего совета…Это что-то новенькое.

— Габриэль, нужно не просто разобраться с разбойниками и химерами, нужно выяснить, не замешаны ли в этих нападениях адепты Тьмы, и насколько все связано с возрождением жреца, — чуть тише прежнего, но сохраняя серьезность тона, высказал свои опасения верховный хранитель ордена Света.

Эрвин снисходительно относился к несчастным, обратившимся вопреки своей воле к темной магии. И полагал, что вовсе не правильно их казнить. Как произошло с Каньей. Прекрасной девушкой кочевницей, к которой он питал нежные чувства. Конечно, будучи верховным хранителем ордена Света, он не мог связать себя узами с ней, но мог использовать все свое влияние и силу, чтобы хотя бы сохранить Канье жизнь. Если она когда-нибудь вернется из другого мира, конечно. Нельзя исключать и такой вариант.

Но что касалось тех, кто обратился к Тьме намеренно, а тем более стал адептом Тьмы — теперь в его душе поселилась искренняя ненависть к ним. Он никак не мог поверить и до конца осознать, что его друг и помощник, верный хранитель ордена Света, Джубба, оказался адептом Тьмы и верным служителем великого жреца. Никак он не мог понять, как можно находить во Тьме нечто, чему можно служить, отдавая всего себя. Как можно прославлять силы, несущие смерть?

Оказалось, что быть верховным хранителем еще тяжелее, чем думал Эрвин Савитар. Он не сомневался, что вскоре ему придется начать войну с приспешниками Тьмы. Вот только как грамотно и осторожно, не допустив паники раньше времени, подготовить к этому общество? И в дальнейшем пролить как можно меньше крови? Благо Свету, еще есть время! Эрвин уверен, что не один год понадобится жрецу ордена Тьмы, чтобы обрести былую силу.

— Нужно быть готовыми ко всему, — с явным беспокойством продолжал Эрвин, — возьми солдат не меньше дюжины. Но в поселениях старайся не нагнетать обстановку.

Немного стыдливо потупив взгляд в пол, Эрвин добавил:

— Мы больше не можем оплошать, как на горе Орн, Габриэль.

Вспоминать о совместном промахе, Эрвин не любил. Но они сделали все, что могли.

— Разумеется, — пробурчал в ответ Габриэль. Он-то вовсе не разделял мнение мага о том, что тогда они совершили оплошность. Все же Анна лучшее, что с ним случилось и одинокими вечерами, пока нелюбимая жена, будет пытаться скрасить вечер, он будет вспоминать сладкие мгновения, проведенные в ее объятиях. «Подери все это Тьма!» — мысленно прокричал Габриэль, так как от воспоминаний тело напряглось, а в груди закололо. Эти незнакомые ощущения пугали. Если это любовь, то он готов вовсе отказаться от чувств, потому что испытывать такие муки, в тысячи раз больнее самых изощренных пыток, все равно, что ощущать, как орда плотоядных насекомых пожирает твое нутро.

— Еще нужно подумать над тем, какую роль в этом всем играет великая Богиня, — напомнил Габриэль.

Эрвин нахмурил брови, из-за чего на лбу образовалась складка. Основная информация о ней, содержавшаяся в светлой летописи и книге темных, теперь не доступна. Он не сомневался, что это Джубба вырвал страницы. Но это лишь доказывало важность этих знаний.

— Думаю, стоит поговорить с Айером, — предложил Эрвин, — мне кажется, он знает больше о великой Богине, чем мы и кто-либо еще.

— Согласен, — недовольно ответил Габриэль. — Без этой рыжей стервы мы не сможем противостоять Тьме.

— Габриэль… — укоризненно протянул Эрвин.

— Не начинай, — остановил он его, — ты не был там, а я видел, как все случилось, как эта великая Богиня испарилась, и появился Джубба, и я ничего не мог сделать. Ничего. А она могла.

Эрвин тяжело вздохнул, уже не раз он слышал этот рассказ, но кое-что он так и не понял.

— Ты так и не рассказал, как тебе удалось подчинить дракона индиго… — вновь поинтересовался маг.

— Расскажу при встрече, — опять ушел от ответа Габриэль. — А до этого времени, пока мы не найдем великую Богиню, нужно сохранить в тайне скорое возвращение жреца, иначе отмена казни так и не состоится.

Эрвин кивнул, соглашаясь. Может, в преддверии новой войны с Тьмой это и не самое верное решение, но оба мужчины были уверены, что сократить количество крови, что вскоре прольется — необходимо и правильно.

— Это решится завтра, — бросил Эрвин, как пройдет голосование, он уже не сомневался.

Белая мгла застилала глаза, и я честно пыталась вырваться из этого плена, но тело предательски не слушалось, вновь конечности наполнились знакомым чувством. В этот раз я точно знала, что происходит. Но это пугало еще больше.

Последнее, что я почувствовала — как потеряла управление, и машина дернулась вправо.

Белый свет сменился Тьмой, и сердце пропустило удар от внезапного чувства падения с высоты. В этот раз ощущения немного отличались. Я не знала, куда меня выбросит, но надеялась, что не в Мертвых землях. На чью-либо помощь я не рассчитывала, а самой пройти через них, еще и без оружия, совсем нет шансов. Не задумал же Сизаморо меня убить? Для этого возвращать меня в магический мир было и необязательно.

Выбросило меня на что-то мягкое и влажное. Найдя в себе силы, приоткрыла глаза. Пальцы утопали в золотисто-янтарном песке, где каждая песчинка была идеальной формы. Такой необычный и такой знакомый. В нос ударил запах соли и водорослей. И до меня начало доходить, что в магическом мире я не видела морской песок. А я определенно на морском берегу. Постепенно тело стало приходить в нормальное состояние, послышался шум прибоя, а колени вдруг намокли от дошедшей волны, я даже попыталась вскрикнуть от неожиданности. Но силы еще не вернулись полностью, я лишь смотрела на свои утопающие в мокром песке пальцы и пыталась передать все силы вялой конечности, чтобы встать, но попытка оказалась неудачной. Когда очередная волна подмыла песок подо мной, я вновь обмякла. Мелькнула вспышка, и я еле успела отдернуть руку, когда рядом со мной приземлился меч в ножнах, прицепленный к поясу с вороном. Какого черта?!

Наконец, я приподнялась, встав на колени, чувствуя себя подопытным насекомым в руках ребенка, который отрывает крылышки мухам или поджигает муравьев с помощью лупы. Только моим мучителем был великий жрец ордена Тьмы и мыслил он куда масштабней.

Только вот непонятно пока, что задумал Сизаморо? Зачем дал мне меч? И что с Каньей?

Еще не отойдя до конца от перехода, подобрала любезно дарованное мне оружие и перевернулась на спину. Передо мной предстало небо. Такое же золотистое, как и песок, облака были даже немного терракотовые. Море… Канья упоминала, что город кочевников на берегу моря, но на карте, что я видела в обители, он был обозначен на самом ее краю, на юге, само море почти не сохранилось на уцелевшей части. Значит, я на границе, совсем близко к Мертвым землям. А небо здесь такое странное.

Было жарче, чем в городе магов и, тем более, в землях людей, а я была одета довольно тепло. Полушубок сняла сразу, чуть не задохнувшись от удушающей жары. Ботинки, хоть и осенние, но все же не рассчитаны на такую погоду, еще и на высоком каблуке. Приняв сидячее положение, с трудом сняла промокшую от соленой воды обувь. Было все равно жарко, но не оставаться же в одном белье. Поэтому сняла только колготки. По влажному капрону быстро пошли стрелки.